Страница 13 из 30
ТАНЦЫ С ВОЛКАМИ
Александр Бородай
Убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве послужило предлогом для начала Первой мировой войны. Инициированная российскими властями задержка в Баку самолета с чеченским бандитом Вахой Арсановым чуть не стала точкой отсчета новой кавказской войны. Его оставшиеся в Грозном подельники тут же взяли под белы руки нескольких российских чиновников, которые уже несколько месяцев сидели в какой-то щели, воображая себя официальными лицами, и выкинули их в Назрань.
И забегали по коридорам Генштаба и Главного управления командующего внутренними войсками встревоженные офицеры. Спецслужбы перешли на усиленный режим работы. На лихорадочных совещаниях пришлось констатировать, что чеченцы к войне готовы, а мы как всегда — нет. Нам не хватает сущего пустяка: шести-семи полнокровных бригад, оружия и амуниции, а также времени, этак с полгодика. А еще нам очень не хватает нормального главнокомандующего и вменяемого правительства. Страху было много. Все боялись не столько того, что Масхадов, разобиженный за своего заместителя, двинет кавказские шайки на Ставрополь, Махачкалу или Пятигорск, а того, что внезапно пробудившийся к жизни президент вдруг выскочит на телеэкран, стукнет кулаком по столу и рявкнет, страшно сморщив физономию: “Восстановить, понимаешь, в Чечне этот порядок конституционный…”.
В штабах понимали, что война неизбежна и необходима, но сейчас ее начинать нельзя, а то снова умоемся кровью и почище, чем в прошлый раз.
Бился в истерике Рыбкин и ночью названивал Масхадову, умоляя последнего отменить решение о высылке российских представителей. У этого самовлюбленного человечка есть свои причины не желать войны. Рыбкин наверняка понимает, что тога миротворца принесла ему немалые барыши, но в шизофреничных завихрениях российской политики она легко может превратиться в тюремную робу или даже в саван. Таких, как он, — слабых, жадных и глупых, рано или поздно отдают на заклание, на потеху толпе. Перед глазами прекрасный пример — распластанный нынче на больничной койке, ожидающий ареста, бывший “опорный столп демократии” — Анатолий Собчак. И в конце недели, когда всем стало ясно, что российское правительство утерлось после смачного чеченского плевка, Рыбкин начал “замазывать ситуацию”, — сидя в теплом уюте студии, он сжимал кулачки и невнятно ругал Масхадова — “шея управляет головой”.
А силовики поняв, что на сей раз гроза обошла их стороной, вздохнули облегченно и разошлись по своим делам, до очередного кризиса: кто водку пить, а кто дачи строить. Поговаривают, что только наши спецслужбы не дремлют. Может, они планируют очередную сверхсложную операцию по отделению от Салмана Радуева очередной части тела? Если это так, можно рассчитывать, что к началу третьего тысячелетия знаменитый чеченский террорист станет похож на голову профессора Доуэля.
А главный виновник переполоха, “вице-премьер” Арсанов, кажется, так и остался всеми забытый в Баку. Сидит себе, курит, наверное, гашиш и не дует в свой тонкий сутенерский ус.
Похоже, в нашем мире уже не действуют, вопреки уверениям ученых, законы логики, диалектического материализма или хотя бы здравого смысла. Одна часть российского политического истеблишмента стремится воевать с кавказскими боевиками, но почти ничего не делает для того чтобы подготовить к этому страну, другая пытается задобрить хищников крупномасштабными взятками, не забывая при этом о своем личном интересе, но иногда сходит с ума и начинает “махать шашкой”, делая безответсвенные заявления.
Иногда кажется, что мы живем в чьем-то пьяном кошмаре. Неужели Россия снится Ельцину?
Александр БОРОДАЙ
МАСКИ ДЛЯ ОТМАЗКИ
Александр Лысков
Во втором своем послеоперационном пришествии Ельцин возжелал быть в новом образе — работящим и непьющим. А в мировом масштабе — не “главарем” мафиозного созданного им самим государства, а всероссийским шерифом. Вместо образа получился имидж: он и попивает, как прежде, только втихую. И работает показно, лишь перед телекамерами в инсценировке советника Дьяченко. И его полицейские угрозы криминалу превращаются в обыкновенную отмазку перед Западом, — на языке уголовников.
Он наигранно гневается на мэра заштатного сибирского городка Коняхина, науськанный подловатой статейкой в “Известиях”. Коняхин — плоть от плоти своего народа и города — представляется как криминальная бомба, а Чубайс с Кохом — рыцарями чести. В то время как автор приватизации и является на самом деле посаженным отцом нового уголовного мира России.
Ельцину с его неизживаемым даже после шунтирования большевистским сознанием требуется показательный процесс. Доносчики из “Известий” профессионально сработали свою часть дела. Телевизионщики, что называется, раскрутили на полную “ужасного Коняхина”. И вот уже в далекий, никому не ведомый доселе городок вылетает в служебную командировку бригада крутых следователей.
Три недели страна вглядывается в лицо мэра Ленинск-Кузнецка, чем-то похожего на депутата Травкина, И никак не может разглядеть в нем той смертельной опасности, которой пугает президент. Может быть, у нас, телезрителей, не хватает проницательности? Но и прожженные следователи Генпрокуратуры, спущенные на Коняхина, как цепные псы демократии, в первых же интервью из Сибири превращаются в добродушных дворняг. По всему видать, это честные люди. Среди них нет своего Чубайса. А значит, дело у Ельцина не выгорит.
Во втором своем пришествии он стал менее удачен. Вспомните “процесс” Наздратенко. Так же гневался в Москве старый, потухающий властитель на непокорного губернатора. И так же терялся, стушевывался на фоне Владивостока его оперативный посланник Немцов. Ельцин оказался бессилен.
Вспомним гнев Ельцина на Лукашенко, выворачивание рук и угрозы. Тоже — не прошло. Не говоря уж о Чечне. Играющий роль мощного, волевого политика, на деле Ельцин слаб. Каждый раз ему подсовывают все менее сильного спарринг-партнера для показательных “битв”. Вслед за мэром крохотного городка Коняхиным, наверно, Ельцину для поддержания престижа придется нанести удар по какому-нибудь деревенскому старосте, прирезавшему у “обчества” полгектара пастбища. Но и мужика вряд ли упекут по цареву повелению. Ибо на умирающей русской земле полгектара эти просто окажутся ничейными.
Ельцин в последнее время натыкается на какую-то непонятную для него и его присных форму сопротивления. Вирус его власти оказывается бессилен, не в состоянии поразить жизненно важные центры русского организма. По повадке всякого вируса и этот выбирает для удара вроде бы слабое место — крохотного Коняхина с его “тремя судимостями”, намеревается в три дня скрутить, а натыкается на неординарного человека, несущего в себе лучшие черты русских “разбойников”.
Право любого организма — вырабатывать иммунитет против заразы. Активный русский человек в предпринимательской среде, не приемлющий законов Чубайса, борющийся с антинациональным капиталом, — вот кто такой Коняхин. И сотни тысяч других, подобных ему, — при должностях и без оных. И наркомания, и пьянство, и торговля ядерными изотопами — это тоже в какой-то степени форма сопротивления навязываемым Ельциным “ценностям”.
Конечно, невозможно сочувствовать кровавому уголовнику, запойному пьянице и сидящему на игле. И в деле Коняхина мы не встаем ни на сторону прокурора Скуратова, ни на сторону самого мэра Ленинск-Кузнецка. Мы лишь констатируем, что Ельцину русская жизнь не по зубам.
Александр ЛЫСКОВ