Страница 60 из 62
Глава 16
«Пражская осень» долго нам икалась, до самой зимы, как минимум. Чаще всего она прорывалась в кошмарах. Попытки лечиться коньяком облегчения не приносили, разве что сны делались мутными. Да и разве пьянка — выход? Всего лишь слабость. И я последовал совету одного фронтовика: «А ты живи, да терпи. Само пройдет…»
Прошло. Здорово мешала интеллигентская сущность, все эти прекраснодушные рефлексии о жизни, как высшей ценности. Ну, и до какой гнусности довели нас в «прошлом будущем» все эти сопливые измышления? Расстрелял ублюдок сотню людей — в тюрьму. Не казнить же его, в самом-то деле…
Гуманность по отношению к мразоте — преступна. Мы с Марленом наскоро обучились ремеслу справедливости, и не жалеем о содеянном. Нам удалось навести сносный порядок в головах у чехов, вот и славно. Звучит, конечно, не скромно…
Лучше сказать, что мы с бро запустили «курковую реакцию», когда жали на спуск. Достаточно вспомнить Гаврилу Принципа…
А самую жирную точку в моих переживаниях поставил областной военком. Не поленился приехать к нам в глубинку, и торжественно вручил нам с Марленом ордена Красной Звезды. Это случилось перед самыми ноябрьскими, а на праздники нас вызвали в Москву — посол Чехословакии лично прикрепил на наши гражданские пиджаки ордена Клемента Готвальда.
Редколлегия «Комсомолки» тут же вцепилась в меня мертвой хваткой, требуя серию очерков о приключениях «руссо туристо», не растерявшихся в сложных обстоятельствах.
Ну, что делать… Накатал. Само собой, о ликвидациях я умолчал, напирая на освобождение «честных людей» из концлагеря или спасение девчонок из поганых рук мародеров. А для пущей подстраховки показал свои опусы начальнику областного Управления КГБ. Дядька показался мне умным — тогда еще, в августе, на собеседовании. Мы с ним разговорились, и он дал добро, даже присоветовал добавить жесткости. Я последовал его совету.
И как же мне помогла Маринка! Помню, удивлялся в Праге — чего она сумку с собой таскает? «ЧЗ» лучше в кобуру совать…
А моя девонька фотоаппаратом разжилась, немецкой «Лейкой»! Вернулись мы домой, и она торжественно вручила мне целый патронташ с фотопленками. Хватало и брака, но попадались просто роскошные снимки, великое и ужасное в одном флаконе.
Подонки, околачивающие битами повешенного посольского… Сатанинские усмешечки на мордах выродков, стреляющих в толпу… Распятая девушка с табличкой на шее: «Подстилка для оккупантов»…
И радостные пражанки, лезущие на броню советских танков — целоваться с «оккупантами»!
«Комсомольскую правду» расхватывали, как горячие пирожки в обеденный перерыв. А я все лучше понимал, почему да как выбьюсь в главреды «органа ЦК ВЛКСМ»…
Кстати, ведать свою судьбу оказалось не так уж тягостно, как мне представлялось ранее. Я отчего-то полагал, что знать свое будущее — скучно. Да куда там…
Я жил так, как хотел, не имея ни малейшего представления о том, что случится завтра или послезавтра. Всегда говорил — про себя, и в свое же оправдание: отказаться от знания того, что суждено, выше человеческих сил!
Не узнаешь, проявишь силу воли? И будешь потом всю жизнь каяться. Вот, чего ж не пролистал книгу судеб? Знал бы, как поступить в грядущем. Не для себя, так хотя бы для Маринки!
Да и чего особенного я выведал? Самое главное, что и полвека спустя буду жив-здоров. Ну, о каких-то вехах имею понятие, о событиях, что влияли на житие мое, и что с того? Основное-то время в тумане! Как мы жили с Маринкой? А когда дочка родилась? А каково нам приходилось? Разве вычитаешь об этом на сайтах Мировой Сети? Или там не сайты вовсе? Ну, не важно.
И потом, у меня всегда оставался железобетонный довод: если ты знаешь будущее, то волен изменить его. Раскапризничаешься, надуешься на судьбу? Или из принципа самости возжелаешь поступить? Да ради бога! Живи наперекор!
Пригласят тебя в Москву, а ты возьми, да откажись! И пойдет у тебя, вернее, потянется совсем иная жизнь, далекая от предсказанной. Только вот, если Маринка бросит тебя, дурака, то правильно сделает…
…Усмехнувшись своим мыслям, я шагнул в гулкий, темный коридор редакции, и отпер бывший кабинет бро. Нынче Марлен Владимирович обитает в иных краях, и витает в нездешних сферах.
Теплицкий подтянул его к себе в райком. Мне показалось, что Ким Вадимович чуял некую вину — вот, дескать, одарил новобрачных! Бедняги еле выжили!
Марлен с месяцок ходил в помощниках у второго секретаря — вживался, или, как он сам говорил, внедрялся. Инфильтрация прошла успешно — уже к ноябрю Осокин «подсидел» начальство. Заделался ВРИО. Главное же, идеологическая работа, которой и полагалось заниматься второму секретарю, при Марлене развернулась по-настоящему, ожила как бы. ВРИО отринул циркуляры — и пошел в народ.
Ким Вадимович нарадоваться не мог, да и в области благоволили молодому коммунисту. Случится пленум в феврале, пожилого и вялого вторсека «уйдут» на пенсию, а молодого и рьяного усадят на его место. Чую, так оно и будет.
А в области тоже кадровый голод… Отучится Марлен в партшколе, и перетянут его, перспективного, в обком. Вот и хорошо, нам такие люди нужны…
— Игна-ат! — загуляло по коридору, и в дверях нарисовалась Галка. Всё такая же, худая и звонкая, она понемногу закалялась в боях местного значения, вырабатывая стойкость. Мудрость придет потом…
— Слушаю вас внимательно, Галина Сергеевна, — отозвался я церемонно.
— Ох… — девушка плюхнулась на стул, и шлепнула ладонями по столешнице. — По-моему, ты один еще не в курсе!
— Да что случилось-то? К нам едет ревизор?
— К нам едет Эдита Пьеха! — воскликнула Галина. — Представляешь?!
— Нет! — рассмеялся я. — Да что ты так распереживалась? Радоваться надо! В кои-то веки со сцены нашего ДК настоящий вокал услышим, а не хор безголосых старушек. Это отделу культуры горкома переживать надо, суетиться и пить валерьянку литрами! Дита же не одна приедет, а со всем ансамблем. И где им встать на постой? В местной гостинице, смахивающей на двухэтажный барак? А какая аппаратура в ДК, ты видела? Времен раннего Хрущева! Вот, пусть и бегают… Дворец культуры! Позорники! Послезавтра Новый год, а у них до сих пор елки нет! М-м… А Дита когда приедет?
— Сразу после новогодних праздников, — Галка успокоилась немного. — Тик, это тебе надо спасибо сказать. Если бы ты не съездил тогда, она бы и не знала, что есть на свете такой Приозерный…
— Работа у меня такая! — ухмыльнулся я.
— И еще одно спасибо…
— Да за что еще-то?
— Ну, тебя же звали в районку… — застеснялась девушка. — А ты не пошел.