Страница 76 из 81
Разговоры в раздевалке тут же утихли. Юлия поднялась со скамьи. В глазах огонь и явное напряжение.
— Удачи, Воронина!
— Не перестарайся, Юлия!
— Леди Юлия, будьте осторожны!
Товарищи поддержали её. Она взглянула на Томи. Он уже поднялся и подтолкнул её уверенно в спину ладонью.
— Идём, провожу тебя.
Она кивнула, явно не ожидая от него такого. Они вышли из комнаты отдыха и пошли по коридору в сторону выхода из арены. Из открытых дверей доносились крики и аплодисменты зрителей. Американского бойца приветствовали бурно и ярко.
— Будь сосредоточена. Я не видел боёв Уайта. Но наслышан о нём. Наших бойцов он явно недолюбливает, — даже как-то сердито произнёс Томи.
— Не переживай, — Юлия вдруг остановилась, а в следующий момент прижалась к Томи и поцеловала в губы.
Он удивлённо проморгался, но приобнял её за талию. Ну и время она выбрала для поцелуев. Видимо, адреналин выбил её из привычного образа, дав волю скрытым, сдерживаемым чувствам. Через десять секунд они прервали поцелуй. Юлия смотрела ему в глаза таким тёплым взглядом, что Томи нахмурился.
— Почему мне не нравится твой взгляд? Хоть он и прекрасен, — произнёс он, увидев в её глазах странные намерения. Некий тайный план.
— Тебе просто кажется. Через пять минут вернусь, — улыбнулась Юлия. — Надеюсь хоть этот бой ты посмотришь как следует.
— Обязательно, — кивнул Томи с серьёзным лицом. — Будь осторожна.
— Конечно, — Воронина отпустила его руку и направилась на выход.
— ВОООРОООНИИИНААААА!!!
— ГОСПОЖА ЮЛИЯ, ВЫ ПРЕКРАСНЫ!!! Не проиграйте!!!
— Полёт ворона к победе!!!
— Выше нас только звёзды!!!!!!!
Выкрикивали фанаты лозунги клана Ворониных.
Юлия, собранная и сосредоточенная, вышла на арену. Солнце уже село и по периметру горели фонари, сделанные под древние факелы. Казалось, будто боевую платформу освещают сотни горящих огней. Завораживающее зрелище. Всё-таки как бы ни старался Крылов, бои подзатянулись. Финал будет явно около полуночи.
Уайт Джонсон уже стоял на платформе. Высокий, жилистый блондин с идеальной фигурой. Мощная челюсть, колючий ёж коротких светлых волос. Он был похож на лучшую версию Дольфа Лундгрена. А этот взгляд, полный превосходства. Он ненавидел русских. А после случая в бассейне с Романовым, эта ненависть перешла на новый уровень.
Судья дождался, когда Воронина займёт обозначенное место на арене, и озвучил правила:
— Бой длится пять минут. Побеждает тот, кто вырубит оппонента, заставит сдаться, либо за время поединка проявит большее преимущество и инициативу! — он взглянул на Уайта. Прекрасно сложенный идеальный солдат в синих спортивных штанах и чуть широкой футболке. Разбирал американец противников грубо, но искусно. Как гениальный шеф-повар. Каждый шаг, каждый удар, каждое действие Уайта было выверено. Он контролировал всё. Даже дыхание оппонента не упускал из вида. Идеальный убийца. Не зря его считают мировым гением. Судья сглотнул. Вот это аура исходит от Уайта, не продохнуть. Казалось, зажги сейчас спичку, и арена взлетит к чертям.
— Боец красного угла, готов?
— Готов, — без эмоций ответил Уайт.
Судья перевёл взгляд на Воронину. Холодная, серьёзная. Как и все предыдущие главы Ворониных. Упрямые и упёртые, они прошли тяжёлые испытания и пролили немало крови, чтобы завоевать титул высшего клана ещё четыреста лет назад. И как ни странно, кровь не разбавилась. Наследники и наследницы всё так же усердны в управлении клана. Нелёгкая жизнь со множеством ограничений, навязываемая прямо с рождения. Рохлей и тунеядцев среди них никогда не было. Сильна ли Юлия? О, да, сомневаться в этом точно не нужно. Сможет ли одолеть Уайта? Нет. Пусть Воронина и якобы птица, но всё же не того полёта. Однако, по утверждениям спортивных аналитиков, она готова дать Джонсону бой.
— Боец синего угла, готов?!
— Готова, — ответила Юлия и активировала чёрный пояс на талии.
Американец также активировал чёрный оби. И судья словно замер. Находясь на безопасном расстоянии, он почувствовал будто его сердце сжали в тиски. Хриплым голосом едва выкрикнул:
— Бооой!
Юлия встала в защиту, готовая к атаке американца. Она смотрела всего его бои. Уайт всегда нападал первым. При чём безжалостно. Жёстко. Его не смог остановить даже Александр Грозный. Однако, в этот раз Уайт Джонсон, стоя на месте, произнёс:
— Ты — женщина Романова?
— Что? — не готовая к такому вопросу Воронина офонарела.
— Вас видели возле штаба. Ваш поцелуй. — хмыкнул Уайт.
— Я… — не знала Юлия что ответить.
— Неважно, — перебил её американец. — Ты передашь ему от меня то, что он следующий.
После этих слов, дистанцию в тридцать метров Уайт преодолел так быстро, что Юлия даже не успела среагировать. Словно это не бег был вовсе, а единое размытое движение. Короткий удар по гортани. Глаза Ворониной расширились от хруста. Следующий удар в живот. Она согнулась вдвое. Ноги оторвались от земли. Но Уайт поймал его за ступню и, притянув к себе, кулаком ударил ей в лоб. Юлия была шокирована. Это не то с чем она готова была столкнуться. Перебита трахея, из лёгких выбит воздух. Она даже сдаться не может. Избиваемая Уайтом на обозрении всего мира она беззвучно умирала. Американец сломал ей руку. Воронина без доступа к воздуху, не могла вести сражение. Просто прикрывалась целой рукой от его ударов. Подсечка, и она на спине. Он схватил её стопу и вывернул в обратную сторону. Публика ещё кричала, не совсем понимая, почему Воронина не сдаётся:
— Она бесстрашная!
— О, Господи...
— Прошу вас, сдайтесь, леди Юлия!!!
Если бы она могла. В глазах уже темнело. От полученных травм всё тело горело. Юлия каким-то образом поднялась на ноги, намереваясь ударить Уайта хоть раз. Один единственный раз. И он позволил ей это сделать. Воронина, прошедшая через мясорубку, стукнула его в скулу.
Уайт хмыкнул:
— Это удар капитана команды Российской империи?! — прокричал он во всё горло на публику. — Какая жалость. Прими же мой удар, Воронина из клана Ворониных! — он, видя что она едва стоит на ногах, решил врезать от души, намереваясь отправить её в полёт. С переломанным горлом, пока адепты примутся за лечение, она подохнет. А так все решат, что он просто-напросто вырубил её. — Это конец, — хмыкнул Уайт тихо перед мощнейшим ударом, чтобы Воронина показала страх в глазах. Любил Уайт этот миг. Такой прекрасный и столь короткий. Вот бы он длился чуточку дольше.
Бумс!
— А? — приподнял американец бровь.