Сеть дронов

«…торчим там, неизвестно зачем. Кроме того, что появились у него, какие-то новенькие пацаны, да какой-то сумасшедший зелёный дрон, ничего нового. Какое дело Полицмейстеру, чем он там занимается, нафиг мы торчим, ничего не понятно».

«Тебе-то, зачем понимать? Торчим и торчим, деньги капают. Много ты на своих эндемиках заработал бы, а так за месячишко подобновились, и еще чего-нибудь прикупим, я вот сканер электронный хочу. Давно уже глаз положил».

«Сканер это хорошо, да вот нервы-то не железные — давеча, чуть инфаркт не схватил, когда этот зелёный, от Корчмы слетел. Думал, все, накрыли нас тут, садюги. После того, как с утёса ужасные крики раздаваться стали, я своей тени бояться начал…».

Постепенно Алекс их нагнал, они шли, всё так же бормоча и ничего не замечая вокруг. И тут бес озорства ткнул его вилами под хвост — ну, я вас, шпики недоделанные. Врубив фары, в два прыжка он обогнал их с криком: — «Пабереги-ись!», и унёсся дальше по тропе, громко топая ногами. Сзади до него донёсся чей-то испуганный визг и треск ломающихся кустов.

Он сразу выключил освещение и перешел на тихий ход. Запоздало подумалось, не случилось бы инфаркта. Эх, пацан ты пацан, сказала ему совесть, не стыдно? А подглядывать нехорошо, сами виноваты, сказал он ей. А ты свою подлость чужой не оправдывай, парировала она. А ты, а ты… От такого слышу, от такого слышу, от такого слышу, выпалила она.

Да… Действительно, как ребёнок. Он остановился и прислушался. Вокруг было тихо. Только сзади, шагах в двадцати, кто-то трещал ветками и истерически всхлипывал: «Пошел он на…, твой Полицмейстер! Завтра же ухожу на юг! Там… эндемиков больше». Ему возражали что-то, неслышно «бу-бу-бу, бу-бу-бу». «Сам ты… сканер!», заорал вдруг первый, и они смолкли, и только кусты всё продолжали трещать.

Ну, слава богу, вроде все живы. И он потрусил дальше, понуро покачивая головой.

Залива он достиг, как и предсказывал ГЛОНАС, через пятнадцать минут. Свернул на тропу, идущую на север, вдоль левого берега ручья, и резко сбросил скорость. Слабо утоптанная тропа пробиралась сквозь густой прибрежный ивняк, переплетающийся с дебрями колючих проволочных заграждений, кое-где нашпигованных не обезвреженными до сих пор минами.

Тут же выяснилось достоинство низкой посадки корпуса — подныривать под густые сплетения кустов было удобно. Тут же выяснилось неудобство ночных прогулок в дебрях колючей проволоки — минут через пятнадцать он поскользнулся на мокрой глине и въехал в пучок колючки задним местом. И, после почти получаса выцарапывания из пучка, понял ещё одну важную вещь — рубить колючую проволоку навесу, трудно даже булатному мечу. Вот, и какой чёрт понёс меня по этому короткому пути? Лучше надо было, крюком, через Факторию идти. Хоть и дальше, зато по чистым тропам. И скорость у меня теперь не в пример выше, и граберы мне теперь по боку, быстро бошки поотрубаю.

Однако возвращаться было западло совместно с обломом, и Алекс просто пошел ещё чуть медленнее. Тише едешь, ближе будешь, рассудил он и, примерно через полчаса ползания в потёмках по извилистой тропе, вдруг обнаружил, что уже давно, слышит какой-то глухой, размеренный звук.

Он немедленно застыл, с поднятой левой передней ногой. И стал медленно поворачивать голову влево-вправо, в поисках источника.

Звук доносился со стороны темнеющего, на фоне менее тёмных кустов, невысокого, густо заросшего холма. Над тёмными, непонятной в ночи породы, кустами изредка взлетали редкие искры, и тогда их макушки озарялись всполохами. Судя по всему, там горел костёр, и именно оттуда доносилось ритмичное — «бух-бух-бух-бубух, бух-бух-бух-бубух» и так далее по циклу, и какие-то невнятные возгласы. Что за танцы-шманцы?

Кругом было темно, мозгло и безлюдно. Холодно журчал в тёмных кустах невидимый ручей. Пищали одинокие комары. Склизко чавкала мокрая глина тропы, и ему ужасно захотелось, к уютному костру, и к доброй компании. А я только гляну и, если что не так, сразу вернусь, ага? Ага, сказала ему его осторожность, ты уже как-то взглянул разок, до сих пор расхлёбываем. Да ладно, ладно, тут всего-то метров двадцать. Я уже учёный, так что, на этот раз всё будет тики-тики. Ну-ну, моё дело предупредить…

Алекс свернул с тропы, и медленно, раздвигая ивняк, двинулся в сторону всполохов костра. А хорошо бы там был кто-нибудь из старых знакомых. Они бы меня не узнали в новом корпусе, а я бы их как-нибудь подколол бы. Потом бы сидели у костра со всеми, и вместе смеялись… Посиделки у костров не редкость на Острове. Человек инстинктивно связывает с костром и уют, и безопасность, и радость общения. Вот и на Острове, где тусовка — там костёр. А на Южном Мысу, вообще горит в режиме нон-стоп огонь, зажженный любителями бардовской песни. Люди-дроннеры приходят и уходят, а костёр горит и не гаснет. Там даже дрона можно бросить надолго, никто его не тронет, даже граберы. Дух там особый — «Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались…»

Постепенно он поднялся на, не очень крутой, холм. Наткнулся на пучки проволочного заграждения и, беззвучно чертыхаясь, долго искал в них проход. Наконец, нашел какой-то просвет и стал по нему пробираться. Твою медь, ну хоть бы Луна вылезла, что ли, не ровён час, на растяжку напорюсь. Самому бы посветить да нельзя — напороться можно и на другое, не мене опасное. Вдруг там граберы. Оставалось надеяться, что не станут же они минировать подходы к кострищу, ведь наверняка сами постоянно ими пользуются.

Наконец, он продрался через колючку и вышел на окраину поляны, прячась в пышных зарослях черники. Не спеша, осмотрелся. Да, место было примечательное. Уютная, метров пятнадцати в диаметре, черничная поляна, была окружена по периметру низкорослыми деревьями, лохматыми кустами и сплетениями колючей проволоки. На противоположной от него стороне стояло строение, что-то вроде небольшой хижины из жердей, с крышей из еловых веток. Возле него стоял флагшток с медленно колышущейся, неопределённого вида, тряпкой. По центру, на плотно утоптанном пятачке, горел небольшой костёр. Вокруг него, в разных позах, располагался с десяток дроннеров, некоторые дроны были в позе покоя, значит их дроннеры отсутствовали на связи. Чуть в стороне, ближе к Алексу, у небольшого, судя по звуку, железного бочонка, стоял и методично ударял по нему мохнатыми палками, дрон, непонятной прокаченности. Три мелких дрона, подскакивая и вскидывая в такт к небу руки, кружились вокруг костра.

Недалеко от входа в хижину восседал боевой дрон старого образца. Отблески костра играли на его корпусе, толи сплошь ржавом, толи покрашенном в коричневый цвет. В одной руке он держал что-то вроде самодельной алебарды, уперев её древком в землю возле передней ноги. А во второй непонятный атрибут — жезл, вызывающий в памяти название скипетр. Этим скипетром, он в такт взмахивал, словно дирижировал. Барабанщик бил, дроны прыгали, вождь повелевал.

Алекс постоял, посмотрел. Ему перехотелось подходить к костру. Судя по всему, здесь шла своя, непонятная островная жизнь. Может, это были граберы, или фанатичные археологи, или может ни то и ни другое, а что-то третье или, вообще четвёртое. Чем они тут занимались? Исполняли ритуал приёма новых членов, молились своим богам, проклинали небеса, или просто — накурились дури и оттягиваются в виртуально-реальном пространстве Острова? Ему не хотелось даже найти ответы на эти вопросы. Раньше он вообще не предавался подобным размышлениям. Ну, прыгают и прыгают, и что с того? Каждый пасёт своих тараканов в голове. Его право прожигать свою жизнь по-своему. Сожрёт его водка, наркотик или болезнь, или просто неумолимое время, не всё ли равно?

Алекс неподвижно стоял, прячась в черничнике, и думал… Да, что он думал? Просто пас своих тараканов…

Минут через пятнадцать, выйдя, наконец, из ступора, он беззвучно вздохнул, и отправился обратно, искать проход в проволочном заграждении, что бы вернуться на свою тропу, которая вела его, и всё никак не могла привести, к Чёрному дрону, ставшему уже почти что символом.