Страница 2 из 28
Общая ситуация по Востоку мне виделась такой. Шадд был очень древним царством, золотой век которого вспыхнул и угас задолго до становления Империи. Но еще тысячи лет могущество восточного гегемона догорало, а затем дотлевало. Гражданские войны, вторжения, потеря захваченных земель — все как положено. Несколько раз их даже громили и на какое-то время завоевывали соседи помоложе. Однако Шадд все равно оставался крупной фигурой на глобальной доске. И даже после потери многих территорий проглотить, а затем переварить его было некому. Пока не появилась Империя. Начались шаддинские войны, коих случилось аж шесть. Первое время древнее царство отбивалось. Даже наносило захватчикам поражения. На Востоке из-за особенностей природы все очень хорошо с разведением лошадей. Кавалерия всегда была сильной стороной Шадда, но Империя умела адаптироваться, а еще имела огромный запас ресурсов. Создавались свои алы и турмы, годами обучавшиеся кавалерийскому бою на восточный манер, нанимались сэйфы и другие кочевники, вербовали даже северян.
Шадд таки был проглочен, но не совсем… Как мы любим во фруктах съедать лишь мякоть, так и Империя забрала самые плодородные и богатые земли, оставив без контроля степи, пустыни и горы. Там кочевые племена создали множество мелких царств, промышляя набегами на бывшие центры древней цивилизации. Некогда единый народ раскололся. Оседлые жители городов под империей и вольные племена на ее границах. Шли столетия, гремели войны, вспыхивали мятежи, но глобально ничего не менялось. Империя вцепилась в богатые земли Востока и крепко держалась за них.
А затем пришел Ксерион.
Отпрыск одного из десятка царских родов приграничных осколков древнего Шадда. Великий воин и стратег. Самое смешное, что до своих тридцати двух лет он имел в Империи скорее хорошую репутацию. Не то чтобы союзник, но точно не враг. Ксерион бодался с соседями, был наемником в далеких землях где-то за краем имперского мира. Сражался, сражался и так всю жизнь. Ксерион мог стать одним из множества военных царьков пустынных районов Шадда, но в свой тридцать второй день рождения он посетил древнее сердце ушедшей империи. Там случилось нечто, изменившее судьбу Ксериона, а потенциально и всего мира. Обретение этого самого фарна. Или чего-то, что шаддинцы приняли за фарн. Затем пошла цепная реакция по всему Востоку. Семена смуты упали на благодатную почву. Политика Империи разнится от провинции к провинции. Если на Севере государство твой лучший друг, заинтересованный в обживании пустых земель, то богатый Восток всегда был на положении дойной коровы. Налоги, захват земель, ростовщичество, неравноценная торговля — имперцы умели выжимать ресурсы. Столетиями положение Империи было почти незыблемым. Она поглотила или уничтожила всех потенциально опасных соседей. Границы ныне проходили по морям и места настолько ненаселенным, что захватывать их было бессмысленно. Случались набеги кочевников или пиратов, однако настоящего врага не находилось. Не было того, кто грозил отнять территории или сокрушить хребет военной машине легионов.
Затем начинается восстание в Шадде. Многомиллионные города, тысячи и тысячи знатных воинов-всадников, объеденившися с ними кочевой элемент, преметнувшиеся к восставшим ауксиларии. Все это объединяет фигура божественного царя царей. Живой легенды, вернувшейся в мир из минувшего золотого века Востока.
И перед изумленной Империей за считанные месяцы возникло если не древнее царство в ослепительном сиянии могущества, то его разгневанный призрак, желающий поквитаться со всеми, кто топтал священную землю Двух Рассветов, не славя при этом Бессмертное Солнце.
Такая вот предыстория конфликта. Началось все за пару лет до моего переноса сюда. Интересное однако совпадение. Не знаю кто или что закинуло меня сюда, однако это вполне могло быть связано с глобальной войной, грянувшей впервые за сотни лет.
Кстати, мне предстоит гоняться по пустыне за очень избранным парнем, которому фанатично преданы воинственные кочевые племена. Там рядом стратегические запасы спайсухи часом не завалились? Ладно. Надо не забывать мой давний тезис, что в реальной жизни чаще всего побеждают сардаукары. Чаще всего, но исключения никто не отменял...
— Все готовы!? Пора! — грянул знакомый голос.
Я впервые увидел Доктония в броне. На нем блестела мускульная кираса, на которой был выбит сюжет противостояния какого-то героя с огромным львом. Все это обрамлял затейливый узор из дубовых и лавровых листьев. Впрочем, красота не делала его броню менее мощной.
— Давайте, давайте! Нас уже ждут.
Вообще, как венатор он не имел права командовать военными, но Доктонию было плевать на такие формальности. Преторианцы и ликторы начали собираться. Вместе с Доктонием пришел странного вида воин. Слишком крупные черты лица, абсолютно квадратная челюсть и красноватый оттенок кожи. Гибрид. Результат смешения человека и минотавра. Причем тип результативности: совершенная гармония. То есть ему повезло взять от родителей только достоинства обеих рас.
Вместе с преторианцами и ликторами я покинул комнату, где мы просидели часа два. Железо грохотало по полупустым коридорам дворца, разгоняя гнетущую тишину. Вскоре отряд вышел в просторный зал, где нас уже ожидало множество важных и не очень людей.
Невольно улыбнулся под маской. Вот я снова здесь.
Зал украшали две статуи. Бородатый мужчина в царственном венце и с молнией в руках, а напротив него дева с копьем. Теус и Клепсида. Они же Дейс и Сида, как их зовут здесь на Севере. Варварская версия моей божественной покровительницы имела косу на местный манер и в отличие от имперских статуй выделялась изрядной крепостью тела. Вздымалась полная грудь, а руки явно могли применить копье по назначению с немалой силой.
Вместе с другими ликторами мы образовали небольшой коридор вдоль красного ковра. Я замер, беря пример со статуй. Молчаливый и недвижимый. Живое воплощение неотвратимого имперского правосудия. Но сердце мое смеялось. Используя взгляд от третьего лица я мог видеть зал целиком. Там были почти все, кто так долго и упорно пытались уничтожить меня.