Страница 3 из 291
Часть первая
Лифт поднимался медленно и практически бесшумно. Я знал эту дорогу, как свои пять пальцев. Лифт до третьего этажа. Темная бронированная дверь (в этом здании все двери бронированные). Небольшой тамбур, переход, и еще один лифт, такой же тихий с еще более плавным ходом. Но этот лифт ведет вниз – на пятнадцать этажей, одиннадцать из которых – под землей. Перед тем, как забраться в шахту лифта успел взглянуть на небо через окно: небо было свинцово-серым, местами собирались черные грозовые облака с кровавыми подпалинами. Солнце уходило за горизонт, создавая иллюзию алого подбоя на вечерних облаках. Но все это было ТАМ, за стеклом, ТАМ, куда я иду, все должно быть по-другому.
Меня зовут Андрей Толоконников. Мне 36 лет. И я все еще жив. Жив, несмотря ни на что. Есть такой уморительный диагноз ДЦП[1]. Так получилось, что родители не отдали меня в детский дом, не отказались от меня, а наоборот, приложили все силы, чтобы дать мне возможность существовать в этом жестоком мире, мире, не приспособленном для таких инвалидов, как я. К сожалению, несколько операций так и не дали мне возможность ходить, а передвигаться я мог только при помощи коляски, ага, инвалидного кресла на колесиках. Вот только мое – с моторчиком. Чуть лучше получилось с руками. Одной рукой (левой) я владею очень даже неплохо. Намного лучше стала речь, я только до сих пор затягивал некоторые буквы и чуть задерживал окончание предложений. И с мозгами у меня было все в порядке. А зачем? Мне кажется, что лучше бы я был дебилом, не сознающим себя, с его простым восприятием мира. В этом плане мне крупно не повезло. Не люблю рассказывать о себе, как о заключенном, но именно так я себя и рассматривал. Я научился пользоваться компьютером используя свои полторы руки. И еще, за свои тридцать с небольшим сознательных лет я сумел расширить возможности своей памяти, до фотографической. Это очень помогало в написании статей – не надо было искать долго справочный материал. Страницу текста я запоминал через 20 секунд читки «по диагонали», после чего мог ее воспроизвести до каждого знака. Как все это умещалось в мою голову, понятия не имею. Год назад родителей не стало. Они шли ко мне в больницу по пешеходному переходу на зеленый свет светофора. Я наблюдал из окна, как ослепительно белый Лексус, мчащийся по городу с бешенной скоростью, сбивает их и уносится прочь. Мама скончалась на месте, отец еще два дня пролежал в реанимации. Меня выписали из больницы через 10 дней. Следователь рассказал, что машина была угнана ночью, накануне ДТП, и кто был за ее рулем – неизвестно. Родители – детдомовцы, ставшие на ноги благодаря тому, что родились в СССР. Но у меня никого больше не было. Мне светила опека органов государственной власти. Для меня это означало одно – быстрое угасание. Моя квартира еще была как-то приспособлена для существования инвалида, а вот дом инвалидов, в который меня определят, после продажи квартиры еще и доппособие выдадут… не смешно? Абсолютно. Сегодня, третьего сентября за мной должны приехать. И они приехали. Абсолютно неразговорчивые два молодых человека, способные шкафы тягать, впрочем, мне показалось, что это не их главная задача. Мою тушку загрузили в микроавтобус, после получасовой дороге я и оказался здесь, в Центре. В центре всего. Точнее, в центре времени.
Я никогда не был поклонником вихрев времен[2] и прочей попаданческой литературы, а тут пришлось столкнуться воочию…
А началось все с этого полного господина с бородкой клинышком, седой гривой волос, которых было слишком много для Котовского[3] и слишком мало для Эйнштейна[4]. Он носил старомодные очки в массивной оправе, из-за толстых стекол его глаза казались маленькими щелочками, а широкоскулое лицо совершенно не вязалось с массивным носом, выдававшим тайну происхождения и существования.
– Андрей Вячеславович, мы рады приветствовать вас, в нашем центре. – От господина разило искусственным радушием и фальшивым дружелюбием.
– Мы, Николааай … Вторые[5]??? – неудачно пошутил я, на что встречавший меня господин разразился заливистым смехом. Смеялся он искренне, чем меня удивил.
– Ну вот, что ни слово, то в точку! Ну, молодой человек, я теперь хочу объяснить, почему вы здесь, а не в доме инвалидов. Думаю, ВАМ это будет интересно. – веселый господин интонацией выделил слово «вам». «Мы – вы, нам – вам, интересные игры тут играются», решил я про себя.
– А где это МЫ наахоодимся? – играть, так играть.
– Не все сразу, молодой человек, не все сразу. – моей попытки поиграть этот господин, вроде, как и не заметил, он продолжал, как ни в чем не бывало:
– Мы хотим предложить вам работу. Не удивляйтесь. Это ваш второй шанс…
– Я буду здооров и смогу хоодить, когда надо встаавать с креслаааа? – на этот раз я был предельно ироничен.
– В какой-то мере, в какой-то мере… Это как вам повезет.
– Не пооонял!
– Вам предстоит выполнить задание. Наша цена – это ваша возможность жить полноценной жизнью. От вас только выполнение задания, и ничего более.
– Страаанноое предлоожение для дэцэпешникааа. А что зааа задааание?
Перехватить инициативу в беседе так и не удалось.
– Понимаете, если я расскажу вам, что за задание, то и о центре придется рассказать, а это возможно только тогда, когда вы согласитесь и подпишите соответствующие бумажки, вы ведь владеете левой рукой? – я в ответ кивнул.
– Вот и ладненько. Вот и хорошо. Еще раз повторяю: на одной чаше весов ваше жалкое существование в доме инвалидов, пять, десять, пятьдесят лет до смерти в инвалидном кресле, знаете, некоторые инвалиды очень долго живут. На другой чаше весов – пять, десять, даже пятьдесят лет НОРМАЛЬНОЙ жизни. После выполнения задания у вас будут новые документы, совершенно новая жизнь. – И он, этот самый встречающий господин, так и не назвавший своего имени, не врал. А как он жестикулировал! Он искусно владел приемами невербального давления на собеседника, вот, говорит о чашах весов, изображая руками этакую Фемиду с бородой и брюшком, и получается у него это не комично, отнюдь. Почувствовав, что я стал колебаться с ответом, он решительно бросился меня добивать.
– А один бонус вы получите еще до того, как начнете выполнять ваше задание.
– ?
– Посмотрите на эти фото. Это тот самый человек, который сбил ваших родителей. Местный криминальный авторитет. Это у него украли машину, хотя заявление он принес в полицию уже ПОСЛЕ совершенного убийства. Знаете, на периферии многое завязано в очень противоречивый узел. Так вот, МЫ его накажем. Еще до того, когда вы начнете выполнять задание. На подготовительном этапе.
Я не стал спрашивать о сути подготовительного этапа, у меня совершенно непроизвольно сорвался вопрос:
– Вы наастолько мооогущественны?
– Настолько. Нет, это будет непросто. Тут не пальчиком взмахнуть или на курок пистолета нажать… Но это для нас вполне по плечу.
– Я буду рааботать нааааа госудааарствооо?
– МЫ частная контора, но работаем под присмотром серьезных государственных структур. Если вы согласны, кивните, скоро вы сможете говорить без проблем.
В конце шестидесятых годов возник проект, во главе которого стоял мало кому известный физик Погорельцев Сергей Митрофанович. Кто-то считал его гением, кто-то сумасшедшим. А он был просто смелым экспериментатором и изобретательным пройдохой, не признававшим ни препятствий, ни авторитетов. Таких не любят. Таких сничтожают конкуренты. Таким не дают защитить диссертации, просто потому, что не понимают, что там написано. В шестидесятые Погорельцев разрабатывал некоторые аспекты теории поля, вот только эти аспекты подвигли его на предположения, которые заставили пару тысяч лет назад некого Архимеда гонять голым по улицам. Как я говорил, физик Погорельцев был тем еще пройдохой, имел обширные знакомства с нужными людьми в самых нужных областях. Он нашел того человечка, который мог шепнуть пару слов Самому. Над этим самым как раз сгущались тучи, но шепнуть пару слов ему успели. Сам попросил ему голову не морочить и объяснить все простыми человеческими словами, узнал, что дело идет о создании нового оружия, основанного на новейших достижениях советской физики, узнал, что на исследования надо совсем чуть-чуть денег и согласился. Утверждающе свою волю кивнул головой, мол, ты предложил, ты и занимайся. Инициатива наказуема. Так появился проект «Вектор». Погорельцеву повезло. В бардаке перехода власти от одного лица к другому, когда на горизонте Истории нарисовался Ильич Второй[6], человек, отвечавший за проект и рекомендовавший его Самому остался не только у власти, но и у денег. Без его деятельного участия не было бы никакого государственного переворота, да и существование проекта «Вектор» было бы невозможно. Скромный инструктор ЦК КПСС с очень большими возможностями сумел так засекретить и даже потерять материалы по проекту, что на поверхности осталась маленькая лаборатория теоретической физики практически без финансирования, которая разрабатывала общую теорию поля с передовых советских научных воззрений. В бардаке 90-х, когда финансисты партии стрелялись и выбрасывались из окон, Куратор уцелел. Некролог? Умный человек сумеет инсценировать свою смерть. Приятно посмотреть на свои похороны со стороны. Куратору свои похороны не понравились. Кроме немногочисленной родни провести его в последний путь не пришел никто из сослуживцев и знакомых. Но в его руках были тонкие ручейки финансовых потоков, о которых никто не знал. И что-то обламывалось лаборатории Погорельцева. Прорыв случился в 2002 году. Нет, не 20-го февраля, в 20 часов 02 минуты, не буду врать. Но к новому, 2003 году теоретическая база Прорыва была готова. И тогда возник ВОПРОС: «А что с этим делать?»!