Я не аристократ

Хотя… А почему бы и нет?

— А если всё-таки трудолюбивые китайцы? — спросила она.

— Значит, рано или поздно мы найдём баги и непрописанные локации. Я потому и решился с тобою поехать. Мои парни не хотят идти за край карты, а Пингвин и Фашист — авантюристы. Но они не из моей общины.

— А почему твои не хотят?

— А им и в общине хорошо. У них там есть всё, что они любят. Кто-то приходит в игру, как будто к себе на дачу. Выращивает овощи, коз, корову вот завели. Ты представь, как в игре хорошо! Полил, внёс удобрения — и всё растёт. Гнуса нет, пыль в доме не накапливается. Это же чудо, а не отдых. Вон, Гришка Разятов — посадил огурцы, помидоры и завёл себе тёщу-непись. И командует ею: «Мамка, пойди, мамка принеси!» Она ему перед сном ноги моет и воду пьёт, прикинь? А Сёма Кошкин? Бутылочка коньяка каждый вечер, завалинка, птички поют. И очередь из деревенских дурачков, чтобы сыграть с ними в шахматы.

— Бред какой-то, — не выдержала Марина. — Они здоровые вообще, твои Гришки и Сёмы?

— Они хотят жить нормально, Мариш. Без войн, без болезней, без скандалов в семье и на работе. В городе админы заставляют нас проводить всякие социальные эксперименты: то бунт, то неурожай… И люди уходят ко мне. И живут так, как им хочется. Параллельные семьи себе заводят. А ещё…

Андрей вдруг замолчал, отломил веточку и прислушался к ночным шорохам.

— Ну? — переспросила Марина и снова поёжилась. Костёр давал не так уж много тепла: спереди жарило, спина мёрзла.

Андрей помялся, подыскивая слова, и выдал:

— Собака у меня убежала.

— То есть?

— Ну, я собаку себе написал, овчарку. Мне всегда такую хотелось. Я плохой программист, долго с ней мучился. А она убежала.

— Плохо прописал, может?

— Я потом видел её с местными неписями. Ладно бы с игроками. Там понятно — перехватили управление, гады. А выходит — она сама от меня убежала, ты понимаешь? Я её всяко дрессировал, чтобы как Рэсси у Электроника. Везде брал с собой, и за край карты — тоже. Замучил, наверное, а она….

Андрей задумчиво уставился в огонь.

Марина промолчала, хотя ей хотелось покрутить у виска пальцем: ну псих же? Останавливала только нелепость ситуации: Фашист пропал, Пингвин пропал. Если ещё и Андрея послать…

— Обними меня, что ли? Холодно… — тихо сказала Марина.

— Это тебе-то холодно? — не поверил Андрей. — Ты же у нас Мурена! Железный стержень! Никогда не сдаёшься!

Он протянул руку, чтобы обнять Марину, и она отстранилась обиженно.

Андрей только смеялся над ней. Не замечал, что ей плохо и страшно. И друзей своих всех просрал. Тоже нашёлся — общинный вождёк.

— Все мужики — сволочи! — прошипела Марина.

— А дамы? — как ни в чём не бывало спросил Андрей. — Слушай, а в чём твой интерес в этой истории? Ну, послали тебя за Сергеем «апостолы», но ведь ты могла просто послать их в ответ?

— А вот не скажу! — огрызнулась Марина. — Доверия ты не заслужил. Спокойной ночи!

Она свернулась на ветках и закрыла глаза.

Андрей фыркнул и беззлобно пристроился рядом. Вдвоём-то теплее.

Я надеялся, что растовы сапоги будут благоухать всю дорогу. Однако, облегчив душу руганью, колдун отряхнул обувку, простёр руки — и через несколько минут сапоги стали не только полностью чистыми, но и выглядели даже лучше, чем раньше.

Вот досада! Хоть бы он ноги стёр!

Но почти сразу вспомнилось, как быстро Раст излечил мои мозоли. Даже неловко стало. Ну ладно, не надо стирать ноги, мы и так от него удерём.

За вознёй с сапогами совсем расцвело.

Сборы были обычными, как в любом походе, только, пожалуй, военные собираются быстрей, чем гражданские.

Что меня поразило, так это сколько Раст жрал! Наверное, раза в три больше, чем каждый из нас.

При этом он казался куда стройнее, чем при нашей первой встрече. Наверное, это на колдовство столько сил уходит?

Но спрашивать я его, конечно, не стал. Да и чего особенного? Колдунов же раньше называли жрецами? Вот он и жрёт.

При одном взгляде на лошадь меня одолела тоска.

— Господин Раст, а есть какое-то колдовство, чтобы спина от лошади не болела? — осторожно спросил я. — Непривычно мне на лошади.

Он поднял на меня изумлённый взгляд, даже жевать перестал:

— Разве в твоём мире нет лошадей, воин Зергиус? На чём же ты ездил?

— Лошади есть, — сознался я. — Для спорта. А ещё на них детей катают по паркам. А для взрослых у нас есть железные повозки на колёсах, которые сами везут, куда надо. На них тоже не всегда удобно, если дорога плохая, но с лошадью всё равно не сравнить.

Раст глядел с сомнением, и я на всякий случай добавил:

— Я на бэтээре ездил, а ещё бывают танки.

Он, по-птичьи склонив голову на бок, вслушался в звучание незнакомых слов и пробормотал:

— Наш Закат не видел таких волшебных повозок…

А после вновь принялся за еду, словно я его ни о чём не просил!

— Так как насчёт того, чтобы боль снять в спине? — нетерпеливо напомнил я. — Есть такое заклятье?

— В нашем мире нет бэтээров, — с сожалением сказал Раст, жадно откусывая лепёшку. — Потому тебе придётся учиться ездить верхом, а умение приходит через терпение.

Я хмыкнул. Мы с ним, вроде, решили разборок пока не устраивать. Но вот же гад, ага?

После завтрака все вскочили на своих скакунов, и я тоже, стиснув зубы, вскарабкался на рыженькую лошадку. Мы вновь тронулись в путь.

Я всё поглядывал по сторонам, но индрика не заметил, хотя был почти уверен, что он где-то рядом.

Воины тоже пристально вглядывались в лесную чащу, и я на всякий случай мысленно сказал Васе, чтобы держал дистанцию и никому не попадался на глаза.

Может, он мои мысли слышит? Про сапоги-то он здорово угадал!

Взгляд мой упал на тропу, по которой мы двигались. До этого я не обращал на неё особенного внимания, а сейчас призадумался. Та дорога, по которой меня вели от ямы до города, и то была шире и куда лучше натоптана.

Разве так и должно быть? В столицу ли нас везут?

Надоедать колдуну с расспросами я остерегался. Боялся, что настучу по репе этой высокомерной скотине, а время для этого ещё не пришло. Да и воинами пока всё-таки командовал он.

Окликнул одного из мужиков:

— Эй, служивый! А почему у вас столичная дорога такая нехоженая?

Воин не ответил, покосился на колдуна. Раст подъехал, негромко пояснил:

— Хоженая дорога там, — он махнул рукой вправо. — Она короче и удобнее, да только там сейчас неспокойно. Волкомеды.

— Волкомеды? Это что? — не понял я, и тут он внезапно обозлился:

— Это тебя надо спрашивать, что это! Мы жили спокойно, без всякой нежити, а как ваш мёртвый город здесь появился, так всякая дрянь к нам и полезла! Мало того, что сами лезут, так ещё и наших в такое же обращают!

Я сначала опешил, а потом сам на него окрысился:

— А я тут причём? Меня обманом сюда запихнули, как и этих твоих волкодохлов! Я и не слышал никогда про таких. Может, они вовсе из какого-то третьего мира? Как хоть они выглядят?

Раст насупился:

— Волкомед ростом с меня будет, а то и с тебя. Морда больше на волчью похожа, но ходит на двух лапах, будто медведь.

— Ну, пусть как медведь, и что? — не понял я его страха.

— Стаями они, — внезапно сказал воин, что ехал рядом со мной. Видно решил, что можно объяснить, раз колдун сам начал рассказывать. — И, говорят, что человек, кого укусят, сам такою зверюгой оборачивается.

Вот тут я пожалел, что никогда играми не увлекался и не знаю, как там обычно воюют с такими зверями. Вроде есть лекари и эликсиры от зомбаков? Но точно я не знал, и потому промолчал.

А Раст добавил:

— На этой тропе волкомедов пока не видели. Они на большой дороге охотятся да по деревням. Но смотреть надо зорко, всякое может случиться.

Дальше мы ехали молча, растянувшись по дороге цепью. Слышен был только перестук копыт.

Я ехал одним из последних. Сзади были Мидора и Лярис. Ну и воин, что замыкал нашу группу.