Страница 7 из 15
«Во всём нужна сноровка,
Привычка, тренировка,
Умейте выжидать,
Умейте нападать…»
Инженер поманил меня в комнату. На стене рядом с разогревающейся установкой плакат с каким-то улыбающимся усатым дяденькой в костюме и шляпе. Где-то я его видел раньше.
Саша неловко поправил перчаткой сползающие очки и выдал вполне бодрую серию ударов. Прямо по улыбающейся физиономии на плакате. Вспомнил, конечно же!
– Александр, за что Вы так с бароном Кубертеном? Как же олимпийский дух?
Инженер поморщился:
– Фашист он был, Ваш де Кубертен, и расист. А его дружки Анри де Байе-Латур и Эвери Брендедж горячо поддерживали преследования евреев и работали на Гитлера. Нет, с такими «голубями мира» нам не по пути.
Инженер обмахнул полотенцем пот с лица и принялся разматывать перчатки. Саша задорно подмигнул:
– Полетим сегодня на Сталинскую Олимпиаду.
Но разве была в 1937 году Олимпиада? Да все же знают, что Сталин запрещал нашим спортсменам участвовать в олимпийском движении. Не любили мы капиталистов, а может проиграть боялись!
Инженер хмыкнул «Так, да не так». Знаете, кто первым стал вбивать клинья в Россию? Ваш де Кубертен. Еще в 1907 году барон принимает в свой олимпийский комитет Финляндию. Не Россию, а её маленькую часть. Неслабая пощечина царю.
А как же «антанте кордиаль»? Нашим солдатам за его «ля белле» Францию ещё немца бить придётся. Но нет, Россию в олимпийский комитет возьмут только через пять лет.
Все предложения утвердить наши виды спорта (борьбу, тяжёлую атлетику и фехтование) барон проваливал. Зато все заявки английских чиновников приняли сразу. Вы не поверите, даже крикет, про который кроме англичан не слышал никто!
Инженер повесил перчатки на гвоздь и пытливо посмотрел на меня. Сталин запрещал? А Вы знали, что МОК де Кубертена не признал Советскую Россию? Нашим спортсменам запретили участие в Олимпиадах.
Был такой видный игрок в теннис тех времён – князь Лев Урусов. Белогвардеец, конечно, и член МОКа. Очень ему хотелось протащить на Олимпиаду команду из беглых в Париж царских офицериков. Но нет, даже этого не позволили. Даром, что князь.
Зато Ваш де Кубертен съездил в гитлеровский Берлин и был совершенно очарован. МОК, а заодно американцы горячо поддержали Олимпиаду в нацистском Берлине 1936-го.
Инженер поколдовал над аппаратом и комнату заволокло туманом. Где мы, что за рёв стоит вокруг? Огромный стадион, на трибунах не протолкнуться. На поле, кажется, готовятся выйти футбольные команды. Куда это нас занесло? Неужели мы в Берлине?
Вот показались футболисты в майках… «Спартака»? На поле возникла какая-то заминка, кажется, судья пересчитывал игроков – двоих не хватало. Нашу команду отказывались выпускать на поле.
Я повернулся к инженеру – разве наши футболисты играли на гитлеровской Олимпиаде? Да и была она не в тридцать седьмом, в шестом! Куда нас забросило?
Инженер посмеивался – Ни за что не догадаетесь! Красный спортивный интернационал развернул большую борьбу против Олимпиады в Берлине. Очень многие в мире, сочувствующие рабочему движению, нас поддержали. Олимпиаде объявили бойкот. Было решено провести рабочую Олимпиаду в Барселоне.
Час от часу не легче. Как-то и про Барселонскую Олимпиаду тридцать седьмого я не слышал. Так что же мы в Барселоне? Оказалось, что нет.
К играм в Испании было всё подготовлено, успело приехать больше двух тысяч спортсменов… И ровно в это время грянул фашистский мятеж. На Мадрид замаршировали колонны генерала Франко. Какие уж тут игры!
Наконец инженер сжалился надо мной – мы в бельгийском Антверпене. У фашистов на Олимпиаде нашим спортсменам и правда делать было нечего. Это наша, рабочая международная Олимпиада.
Кстати, в 1937 году рабочая Олимпиада собрала в два с половиной раза больше спортсменов, чем за год до этого приехало в Берлин. В Антверпене состязались больше четырнадцати тысяч спортсменов из пятнадцати стран.
На поле, наконец, разобрались и команды начали игру. Книгин продолжал рассказывать – представлять страну отправили «Спартак» почти полным составом. Только несколько человек представляли другие клубы: «Локомотив», «Металлург» и «Динамо». Но вот беда, к финалу половина команды оказалась травмирована, играли против нас крайне жёстко.
В итоге пришлось на финал выходить в команде начальнику делегации, нашему футболисту и хоккеисту Николаю Старостину. Всё равно одного человека не хватало и вызвался играть токарь паровозного завода Миша Дмитриев. Вообще, он приехал участвовать в спортивной гимнастике, но куда деваться?
Время на стадионе летело быстро. Норвежские рабочие держались как могли, но уступили напору наших футболистов. Два ноль в нашу пользу. Чемпионы Олимпиады мы, команда СССР!
Отлично наши выступили и в других видах. Собрали коллекцию медалей в легкой атлетике и боксе, в плавании и тяжёлой атлетике. Завоевал свою заслуженную медаль в гимнастике и вызвавшийся в футболисты Миша Дмитриев.
На закрытии игр рабочие делегаты желали друг другу новых побед. «До скорой встречи на новой рабочей Олимпиаде, в Праге сорокового года!». Увы, в сороковом году Олимпиаду ждала судьба испанской и по той же причине. Западные капиталисты подарили Чехословакию фашистам.
Только в пятьдесят первом году Международный олимпийский комитет был вынужден признать СССР полноправным участником игр. Сталин тогда согласился, хотя… глядя на происходящее в мировом спорте сегодня, по-моему, зря.
Гул стадиона затих, мы снова стояли у потрескивающего остывающего аппарата. Впору свою Олимпиаду затевать, жаль только, интернационала рабочих для этого сегодня не сыскать. А приемник продолжал с хрипотцой напевать, как будто ничего и не было:
«При каждой неудаче,
Давать умейте сдачи,
Иначе Вам удачи,
Не видать!»
Резолюция Сталина расстрелять от 1937 года
Друзья! Пишу Вам из 1937 года про товарища Сталина. А виной всему «Новая газета», признанная иноагентом. Как выбираться отсюда не знает даже мой Вергилий – инженер Книгин. Похоже, застряли здесь надолго, если не навсегда. А ведь документ из государственного архива казался вполне надёжным. Как же так вышло?
В этот раз Саша Книгин решил изменить своим привычным подшивкам журналов 1937 года. Взял документ из модной газеты, нет всё честь по чести, и год документа всё тот же – 1937-й. Неизвестно почему, но аппарат настроен именно на этот, больше других оболганный, год.
И документ, на первый взгляд, вполне серьёзный. Из государева архива РГАСПИ, опись 166, все остальные буковки и цифирки реквизитов архивного хранения тоже присутствуют. Даже отсканированный документ в газете пропечатан.
Опять же, газета создавалась на деньги целых двух нобелевских лауреатов. Почившего ныне Горбачёва, которого так и не признали иностранным агентом, и второго, как бишь его. Эти-то врать точно не будут?
Что ж, звучало вполне логично. Только когда инженер уже привычно подсунул газетку под линзы аппарата, лампы прибора вспыхнули разом, а схема заискрила. И вот мы сидим с этой самой модной газеткой в тридцать седьмом. Спасибо нобелевским лауреатам!
Давайте перечитаем архивный документ вдумчиво. Опубликован документ в статье «Расстрелять на раз. Реакция Сталина на аварию в шахте в 1937 году». Речь идёт про телеграмму секретаря Новосибирского обкома Алексеева лично товарищу Сталину.
Товарищ Алексеев сообщал, что на шахте в городе Прокопьевске произошла крупная авария, погибли и пострадали шахтёры. Сталин, вопреки обыкновению, прямо на секретной телеграмме накатал большую резолюцию. Как обычно, всех виновных расстрелять и прочие людоедства.
Вот, что сообщает в секретной телеграмме секретарь обкома:
«Десятого ноября в час дня в Прокопьевске на шахте имени Молотова произошла большая авария в результате которой убито шесть рабочих. Неисправным спусковым механизмом был спущен лес с верхней приёмной площадки на нижнюю площадку по уклонке почти отвесного направления. Вагонетка груженная лесом сорвалась с каната спускной лебёдки, ударилась в отбойный тупик на нижней площадке, находившиеся там шесть рабочих были убиты.»