Страница 3 из 100
Мятеж в Загребе, начался весной прошлого года и тут же перекинулся на окружающие районы. Непосредственно восстание началось после кровавых столкновений сербских и хорватских футбольных хулиганов в разгар матча между загребским «Динамо» и белградским «Бели крст».
Армейские части укомплектованные местными жителями, католиками и мусульманами, ровно как полиция и жандармерия перекинулись на сторону повстанцев. На стороне Белграда остались лишь черногорцы и македонцы …Хотя нет …На стороне Белграда, был еще Патриарх Всея Руси и миллионов триста православного народа. Пустячок, но приятный.
Церковь, понятное дело, у нас от государства отделена, но влияние имеет ….И в Кремле и Сенате, многие к словам патриарха Иоанна прислушиваются. Даже говорят сам президент республики, Денис Владимирович Бородин с Иоанном на дружеской ноге.
Короче, когда в Югославии полыхнуло, и ее армия и полиция мгновенно размежевались по национальному признаку накинувшись друг на друга, в Москве приняли решение на оказание массированной помощи Белграду. Регулярные войска, понятно никто не отправил — но охотников-добровольцев, сколько угодно. Вот в их число, в «первую волну» — и попал Филиппов-Дельвиг. Командовал штурмовым взводом в составе так называемой специальной бригады «Паук» Сербской армии, под командованием генерал-майора Мирослава Тарбука.
Если кто то думает, что это были военно-полицейские акции, как в Туркестане, то это совсем не так. Особенности югославянской республики были таковы, что для экономии военного бюджета основную роль в обороне страны, должны были нести местные, территориальные формирования «народная самооборона». Имеющие неплохую инфраструктуру, арсеналы и даже заранее укрепленные и пристрелянные позиции. Естественно, в случае внутреннего конфликта, эта порочная практика тут же превратила локальную стычку в тотальную войну. Мятежники, среди которых, естественно множество офицеров и полицейских, мгновенно захватили огромное количество армейского снаряжения и оружия вплоть до бронетехники и артиллерии. Так что на Балканах с первых выстрелов вспыхнула настоящая война, не обычная зачистка «папуасов» и порка недовольных.
Короче именно в пригороде древнего Дубровника, во время операции «Град», Сергей Дельвиг избавился от своих фобий и липких ночных кошмаров. Когда их взвод зажали пулеметным огнем на перекрестке, лейтенант прикрываясь полугусеничным броневиком подобрался к плюющему огнем подвалу и одну за другой метнул туда три гранаты. В подвале грохнуло, пулемет захлебнулся и один за другим оттуда стали выкарабкивается окровавленные, ослепшие фигуры в обрывках камуфляжа. Подняв Т-45(***) сербской сборки, Сергей неторопливо, как в тире, уложил всех троих подранков-усташей, одиночными выстрелами. И все, как камень с души упал. Прав был отец Порфирий, клин клином вышибается. И сон наладился и с настроением вопросов нет.
Война на Балканах отличалась поразительным для просвещённой Европы, зверством. Причем со всех сторон. Сергей лично видел насаженных на кол сербских солдат, сожжённые вместе с монахами католические монастыри в Далмации, и распоротых «четами»- боснийских детей. Кровавая карусель превратила некогда богатую южную страну в край руин истекающей черной как смола ненавистью…
Вернулся из балканского «тура» как сейчас стали говорить профессиональные солдаты спустя полгода, украшенный сербской медалью и погонами старшего лейтенанта и снова окунулся в сонную жизнь Чердыни. В большие города его почему то не тянуло.
Все закончилось в январе этого 2005, когда он прибыл в Москву, на встречу со своими старыми друзьями, Громовым и Небогатовым. Друзья с 2001 года времени зря не теряли, Женька Небогатов — уже полковник жандармерии, где служит толком так и не сказал, все отшучивался. Какое то засекреченное подразделение, ну парой слов обмолвился, что в Сербии бывал. А где, что — понятное дело, без подробностей. Оно и понятно, Корпус жандармов — это вам не филармония. Дима Громов, точнее уже Дмитрий Иванович Громов- недавно получил генеральские погоны и возглавил элитную гвардейскую танковую бригаду расквартированную в Ровно. В столицу генерал Громов удачно прибыл улаживать интендантские вопросы или просто Небогатов ему позвонил…Как пять лет назад, встречались они на квартире у Небогатова.
Полковник жандармерии Небогатов заметно полысел и немного погрузнел, Громов же оставался в своей весовой категории чем несказанно гордился, Дельвиг же наоборот, заметно отощал. Пять лет под чужим именем да в чужих домах, здоровья не прибавляют.
— Слушай, Серег, бросил бы ты свою дыру, Чердынь эту. Начал Женек, густо намазав кусок хлеба паштетом от «Елисеева». У меня теперь связи в центральном аппарате МВД есть, могу любой паспорт сделать. Или твой вернуть, старый. С Одессой уже все нормально…
— Что нормально? Вскинулся Дельвиг
— Да ты не психуй, Серег! Вот, смотри. Женя выложил перед ним пачку бумаг. Считай Рождественский подарок.
Бумаги- были интересные. О том, что в Одессе арестованы выходцы из Донской губернии, подозреваемые в убийствах гражданина Рафаэля Азбеля по кличке Раф Угодник и четырех его подельников. Следующая бумага была о том, что бывший одесский полицмейстер, господин Сиверс, возвращен на службу в МВД и возглавил департамент полиции Тифлисской губернии. Ну и последняя бумага- о снятии с всероссийского сыска гражданина Дельвига.
— Ну вот и все, Серега. Ты чист. Чист и перед законом и перед Богом… Усмехаясь продолжил Небогатов. Так что возвращайся домой…
Дельвиг вздохнул.
— Нет Жень…Спасибо. Насчет того что бы из Чердыни съехать — я подумаю. А насчет Дельвига…Да нет, ребята — мне и Филипповым живется неплохо. Сжился я с этой личиной.
Небогатов хохотнул.
— Вот что значит — герой войны. Все лучше чем за Хлыновым, хвосты таскать. Дело твое, Серега, мне что Филиппов, что Дельвиг — все равно, друг ты мне, до гроба.
— Мобилизация скоро. Вставил Громов. С конца января начнется. Скрытая и негласная. В плане формирование не менее десяти дивизий и двух десятков отдельных бригад.
— Май? Что в мае войны ждем? В лоб спросил Дельвиг.
Громов и Небогатов переглянулись. И отвели глаза. На долю секунды, не более…
— Возможно. Тихо сказал Громов. Очень возможно. Германцы по схеме стандартной работают. Так что, в разведке и аналитическом управлении Генштаба, думают что весной…
Небогатов, представитель «слова и дела государева» согласно кивнул. Значит и жандармы в войне уверены. Серег, ты ко мне в департамент не хочешь? В мобили? (****) Сейчас мы штат расширяем. Нам люди с боевым опытом нужны, у тебя еще и балканский опыт…Незаменимый человек, получаешься..
Дельвиг, покачал головой.
— Нет. Я еще в окопе под Клекотово понял. Что война, ребята — это когда глаза в глаза. Вот огневым взводом зениток командовал, не то… А в пехоте — в самый раз…Так что нет, спасибо. В жандармерию Жень, я не пойду.
— А ко мне? В гвардию?(*****) Хочешь в разведывательный эскадрон? Мне вот как опытные офицеры нужны! Провел по горлу генерал.
— Да ты же мне не мамка, Дим. Спасибо конечно. Но я как ни будь сам. Куда мобилизуют — туда и пойду.
— Как знаешь, Серег, как знаешь.
Дельвиг пожал плечами. Мол, фатум, судьба. Кому сгореть, тот не утонет.
— Ну что там в провинции? Как у людей жизнь? Поинтересовался Небогатов нанизывая вилкой соленый рыжик.
— Жизнь? Как в лесу. Чем дальше — тем страшнее. Кто при деньгах — тот на подрядах богатеет. А остальные нищают. С каждым годом. Безработных — тьма. Мелкие производители разоряются, под крупных фабрикантов ложатся…Народ, злой…прислушивается ко всяким…
— К кому прислушивается? Профессионально сузив глаза поинтересовался Небогатов.
— Ну в Чердыне то, агитаторов самозваных нет. А вот в соседних городах, да в Перми…Социалисты, чуть ли не в открытую народ мутят. Только их не ловит никто…
Услышав это, Небогатов чуть заметно усмехнулся. Что тут же заметил Дельвиг
— Ваша работа? В рамках возможной войны?