Будущее 1-2

Глава 33

Глава 33.

Окрестности технограда «Брянск».

Где-то под землей. 13:30

— Сколько мы уже тут? — Лерка с отвращением покосилась на рукав своей толстовки.

На ткани виднелись коричневой разводы подозрительной грязи, больше похожей на отходы жизнедеятельности человеческого организма. Приближать рукав к лицу и проверять догадку девчонка не рисковала, втайне надеясь, что это все таки грязь или ржавчина, а не то о чем она сразу подумала.

Мне захотелось заржать, хотя сам выглядел не лучше.

— Часов семь-восемь, — прикинул Шуша.

— А мне кажется весь день, — Лерка прищурилась и посмотрела на качка. Фонарик в его руке оставался для нас единственным источником света в подземных коммуникациях города. — Может уже наступила ночь, и все свалили?

— Неа, — лениво отозвался громила. — В прошлый раз я четко видел ясное небо и солнце находилось в зените. Сейчас наверно немного за полдень, не больше.

После выброшенного планшета, единственного устройства, показывающего точное время, с его определением у нас возникли проблемы.

Изначальный план полетел к черту. Первый вариант отхода оказался перекрыт, как только мы добрались до технической шахты, ведущей наверх. Когда полезли по лестнице, то почти сразу кубарем скатились обратно.

Помогла чуйка Шуши. Он поднимался первым и сразу почуял, что наверху нас уже ждут. Не случайный прохожий, остановившийся отлить рядом с канализационным люком в глухой подворотне, а некто целенаправленно ожидавший что из него кто-то вылезет.

Вылезет и получит в шею дротик с транквилизатором.

По словам Шуши эта картинка так ярко мелькнула у него в мозгу, что показалась реальной. Привыкший доверять своему предчувствию, он буквально слетел вниз, не добравшись до железного люка буквально пару метров.

Я живо представил зажатую между старых домов грязную улочку, побитый асфальт, мусорные баки и неприметный канализационный люк, сливающейся с местностью. И застывших вокруг солдат в черных доспехах, направивших дула винтовок в чертову железную крышку.

Стоило нам высунуть голову… Дальше можно не продолжать.

Хотя нет, вряд ли бы стали сразу стрелять. И вряд ли расположились бы столь открыто. Нет, поступили бы гораздо хитрее. Спрятались, дали бы выйти и лишь после этого взяли. На открытом пространстве, тепленькими, готовыми к транспортировке.

После этого Шуша стал проверять каждый наружу, а мы начали тыкаться наугад, пытаясь понять, где в раскинутых сетях еще есть прореха, чтобы прорваться сквозь цепь загонщиков.

Но оказалось, что специалисты Распределителя невод раскинули широко. Куда бы мы ни ткнулись, везде поджидала засада.

По крайней мере так утверждал Шуша, и причин не доверять ему не было. Громиле не больше нашего хотелось оказаться в ловчей сети или получить дротиком в тело.

— Мы тут сдохнем, — Лерка пнула небольшой камешек.

— Заткнись, — ее нытье начало уже порядком надоедать.

— Не стоило бросать планшет, теперь мы не знаем даже где находимся, — она обвиняющее вытянула палец в мою сторону.

— Пошла ты. Если бы мы его оставили, то за нами давно уже спустились и гоняли, как крыс, а не поджидали наверху, не зная где мы выйдем.

— Ты не знаешь этого наверняка! Изя сказал, что удалил нави-трекер…

— Твой Изя давно сидит в комнате с мягкими стенами и послушно дает показания, — огрызнулся я. — И нам еще повезет, если толстый хряк не наболтает чего-нибудь лишнего. Кстати, а много он о тебе вообще знает?

Я с интересом уставился на Лерку. Она заткнулась и не ответила, только зыркнула исподлобья глазами.

Еще одна причина для беспокойства. Лично я понятия не имел, что мог наболтать пузан в дурацкой футболке, обожающий бургеры, но сильно подозревал, что ничего хорошего для нас, да и вообще.

Шуша не вмешивался в перебранку, молча остановился у очередного хода наверх и подсвечивал покрытые ржавчиной ступеньки, врезанные в старую кирпичную кладку.

— Кажется выдержит, — наконец вынес он вердикт, совершенно не обратив внимание на «обмен любезностями» между мной и Леркой.

Ругались мы регулярно, примерно раз в час. Потом умолкали, копили злость и начинали по новой. Все равно, какое-никакое «развлечение».

Пробираться в темноте по вонючему коллектору, да еще в тишине, когда слышно только глухое сопение идущих рядом людей — то еще испытание, как для нервов, так и вообще для общего состояния.

А так, полаялись, поругались, выпустили пар и успокоили душу. До следующего раза.

— Вроде чисто, — не дождавшись ответа, Шуша полез в шахту и поднялся немного наверх.

Вмурованные в старую кладку скобы поскрипывали, но крепко держали тяжелую тушу качка.

— Вроде или чисто? — ворчливо отозвался я, делая осторожный шаг ближе. Без фонарика, который утащил с собой Шуша, видимость упала практически до нуля и приходилось быть очень аккуратным, чтобы не свалиться в проклятый сток с «речкой-вонючкой».

— Ничего не чувствую, — через несколько секунд прилетел голос нашего «детектора на опасность».

Рядом поерзала Лерка.

— Тогда лезь наверх, — потребовала она.

Сверху донеслось невнятное шебуршание.

— Сама лезь, — предложил Шуша, но спускаться не стал. — Мне еще моя голова целая нужна, а если по ней выстрелят, этого не будет.

Я хмыкнул.

До ужаса хотелось выбраться из зловонных катакомб. Но также имелось четкое понимание — стоит это сделать, как нас с высокой долей вероятности схватят. Не обязательно, конечно, но скорее всего.

— Ты же у нас великий чингачкук большое перо в задницу, предвидящий опасность, — зло прошипела Лерка. — Вот и лезь первым.

Сверху обрушился поток ругани с пожеланием «мелкой сучке» утонуть в выгребной яме, откуда она вылезла вместо утробы матери. Лерка не осталась в долгу и посоветовала быть настоящим мужчиной, а не слизняком, что только им прикидывается, качая бесполезные мускулы, или он это делает для своего дружка-педика?

Настала моя очередь оставаться сторонним наблюдателем, слушая как они собачатся.

В итоге Шуша спустился вниз с явным намерением «утопить наглую стерву» в коричневом дерьме, что текла по центру канала.

Его нога уже делала последний шаг, опускаясь на пол коллектора, когда фонарик в руке вдруг мигнул и погас.

Наступила оглушительная тишина.

Вот теперь ситуация действительно стала поганой. Нет, не так, безвыходной. Без света мы далеко не уйдем. Даже держась за стену, в какой-то момент банально оступимся и грохнемся в реку человеческих испражнений. По-простонародному — в ползущий поток говна.

Как оно, закончить свою жизнь, утонув в дерьме? Причем в буквальном смысле этого слова.

— Пи…ц, — емко охарактеризовал положение, в котором мы оказались Шуша, после продолжительного молчания.

И тут же послышался невнятный шум, кажется Лерка попыталась его пнуть.

— Утихни! — рявкнул я, пытаясь определить, где кто находится.

Шум не успокаивался, пришлось пообещать:

— Я тебя сейчас сам в этот поток фекалий спихну, если не успокоишься.

Шуршание прекратилось. Вместо этого Лерка сказала:

— Идиот! — прорычала она.

Непонятно только к кому обращалась. То ли ко мне за угрозы, то ли к Шуше за то что потерял единственный источник освещения. Следующая фраза прояснила ситуацию:

— Я же говорила, что надо беречь батарейки и на время выключать фонарик, когда дорога прямая, — яростное шипение раздалось удивительно рядом, я даже вздрогнул.