Страница 17 из 25
Глава 4
— Ну ты, блин, даёшь… — я посмотрел на бедолагу, что в разодранных штанах висел на тонкой ветке, вцепившись в неё руками и ногами, качаясь на ветру.
На самом дереве сидел вполне себе настоящий бурый медведь и всё никак не решался поползти по тонюсенькой веточке, что с трудом держала одного небольшого и кучерявого парня.
— Помогите, пожалуйста… — в очередной раз взмолился кучерявый, и я подумал, как мне поступить в этой ситуации.
С одной стороны, никто никому ничего не должен. С другой — ну не тварь я дрожащая, чтобы просто так человека бросить. Но, опять же, а что с медведем-то делать? Да и планы вся эта ситуация неслабо так портит.
Чтобы легче было думать, присел неподалёку и погрузился в размышления. Начнём с очевидного: убивать косолапого мне нечем. Шкура прочная, здоровья дохрена, мозг какой-никакой имеется, а сила и проворство превосходят человеческие в разы.
Сейчас в отношении меня Топтыгин не агрессивен, но, если решу развести костёр или устроить ловушку, есть шансы или стать его ужином, или прогнать его — а это означает только одно: даже пытаться не стоит.
Короче, воевать с Мишуткой мне вообще не с руки.
— Слышь, кучерявый, а ты как вообще там оказался? Медведи по деревьям лазят побыстрее нас.
— Бежал я… Не заметил и врезался в него, когда он на берегу сидел. Берег обвалился, я отпрыгнуть успел, а он в воду упал. Пока выбирался, пока меня по запаху искал… Короче, успел на дерево забраться…
— Ну ты, конечно, сказочный… везунчик… Короче, ты разозлил Мишу, и он начал с тобой сражение. Как это закончить, понятия не имею. Есть в голове один вариант, но тоже весьма рисковый… Ладно, так уж и быть, попробую помочь…
В ход пошли банки тушёнки и солонина. Медведь, раззадоренный наглым человеком, болтался на стволе, раскачивая его из стороны в сторону. Правда, разумом зверь всё-таки понимал, что ветка сразу двоих не выдержит. Оттого косолапый то и дело пытался достать обидчика лапой, пару раз чиркнув того по ботинку, а в итоге скинув обувь на землю и разорвав штанину.
— Косолапый! Мишань! Смотри, что у меня для тебя есть! — пока царь леса был ко мне нейтрален и условно безобиден, я попытался сманить его с дерева. С учётом медвежьего носа, что работает лучше, чем у ищейки, ароматы тушёнки тут же отвлекли Мишу от первоначальной вонючей цели.
Пока он рвал банку когтями и выковыривал вкуснятину, вылизывая её языком, я забрался на дерево к парню и по дороге принялся командовать:
— Ползи к стволу, а потом кидай Михалычу угощения. И хвали его по-всякому добрым голосом…
— А это поможет? — не разжимая рук и шатаясь на удивительно прочной и гибкой ветке, решил уточнить незнакомец.
— А хрен его знает! Других вариантов всё равно нет. Можешь дальше висеть и ждать, пока ему надоест и он уйдёт, — честно признался бедолаге, протянув старый мешок с частью продуктовых запасов, отложенных к ужину.
— Что говорить-то?
— А я почём знаю? Интеллект медведя близок к интеллекту ребёнка, вот и договаривайся, — дал ценную информацию и полез обратно, так как Потапыч уже заканчивал трапезу, всё чаще посматривая наверх. — Миша, у меня ничего нет. Вот у него вся еда. С ним и договаривайся.
— Мишка, прости меня, пожалуйста, прими мой дар…— с дерева полетела вниз открытая за кольцо банка тушёнки и, стукнувшись о корень, ударила зверя в лапу.
Мишаня от подобного взревел, но тут же повёл носом и принялся за очередное угощение.
Шаг за шагом мешок опустошался, пока в нём не осталось ничего.
— Ну, как видишь, к тебе он уже не лезет. Пробуй спуститься, — предложил бедолаге, надеясь, что алгоритмы Системы, управляющие миром, засчитают конфликт улаженным.
Так, за рюкзак с продуктами, медведь дал горемыке спуститься. А когда эта драная сумка, полученная мною ещё в первой деревне, оказалась на траве, косолапый с энтузиазмом начал там ковыряться. Но ничего нового так и не появилось.
— Мишка…. Добрый и хороший… У меня ещё батончик есть шоколадный… будешь? — парень протянул развёрнутый шоколадный батончик Потапычу, и тот принюхался, а следом раскрыл пасть, попытавшись слизать угощение длинным языком.
— Фух… Чуть руку не оттяпал, — облегчённо выдохнул кучерявый и замер, когда медведь принялся обнюхивать его с головы до ног, а потом сморщил морду и ушёл в сторону реки.
— Наверное, пить захотелось от сладкого. Ну, поздравляю со спасением.
— Спасибо, мужик… Я думал всё, помру… Буду должен тебе.
— Естественно, будешь. Это был мой ужин. А я, к слову, не обедал.
— Прости. Я компенсирую.
— Как? У тебя что-нибудь полезное есть?
— Только зажигалка, — он неуверенно провёл по карманам и протянул мне подарок из старого мира.
Взяв её, провёл по кремню колёсиком и вернул владельцу.
— Кремниевая. Я бы удивился, будь она электрической. Держи, последнее даже мент не забирает.
— Спасибо… А ты откуда тут?
— Сперва ответь мне: это ты тот кучерявый, который из соседней деревни от бандитов сбежал?
— Да, ты тоже оттуда? Я тебя не помню… Прости.
— Не, меня неведомые силы перенесли дальше. Так, мимо проходил… Кстати, там больше никого, кроме Яны, в живых не осталось. Так что, если хочешь, можешь туда пойти. Там дальше через высокий холм соседняя деревня.
— А ты сам куда? — замер он, посматривая сквозь деревья в разные стороны.
— Через реку.
— Зачем?
— Не важно. Ладно, времени с тобой кучу потерял, пойду брод искать.
— Он чуть дальше, я в той стороне после переноса на разведке был. Дальше не ходил, а как вернулся, на засаду нарвался и еле сбежал, — в двух словах поведал свою историю с момента переноса «везунчик».
— Мои поздравления. Теперь ты жив, цел, орёл! Ты свободен и можешь идти куда хочешь.
— Там деревня есть, говоришь? С нашего берега не видно. Можно мне с тобой?
— Да вы чё, блин, сговорились все? Я тебе мамка или папка, что ли? Я иду куда хочу. Ты иди тоже, вон, лесом, — показал рукой в три стороны по очереди. Если подставишь меня или помешаешь, очередного медведя решишь заломать — на помощь не рассчитывай. Она мне и так…
— … дорого обошлась. Короче, не путайся под ногами и иди куда хочешь. У меня мало времени осталось, — закончил мысль, развернувшись в сторону брода.