Страница 25 из 73
— Внутрь! — Вдруг гаркнул он своим медовым, угрожающим, совсем не командным голосом. Вышло громко, но невыразительно. Однако двери все равно распахнулись и в зал хлынула толпа новобранцев. Те самые, которые терлись на площади перед их приходом.
В этот раз каждый из них был готов сражаться, понимал опасность людей из группы Акургаля. У каждого врага в руках оказалось обнаженное оружие, а не менее дюжины человек стискивали луки с уже натянутой тетивой.
"Как я и думал. Готовились ко встрече с Камеем. Вон, почти у каждого или камень или кусок кирпича за пазухой. Если все четыре десятка разом кинут в нас свои орудия пролетариата, то меня не спасет даже защитная пленка Ци на теле. Повреждения я так или иначе получу, а дальше все просто: не дадут приблизиться с помощью заслона копейщиков, а лучники позади нашпигуют стрелами.
Увернуться или отбить я смогу три, максимум — четыре. А ведь есть еще оставшиеся десятники, тоже не слабаки. К тому же здесь узкое место, очень легко сдерживать сильного противника. Какой-нибудь Ксин бы их тупо разметал, как носорог, а вот кто послабее уже бы и увяз. Чтоб их грязные деревни вандалы грабили, я недооценил степень испуга. Для нас такой засады выше крыши. Навырост сделали, сволочи.
Положение — хуже не придумаешь", — Хмыкнул про себя Саргон. Он единственный из их тройки, кто совсем не боялся грядущей расправы. И Кань, и Акургаль побледнели, последний вскочил с места, начал затравленно оглядываться по сторонам. Выхода не было: единственные ворота плотно затворили последние из входивших.
— Ты не можешь убить нас, покалечить. Даже связать и оставить так надолго. Тебя потом стража из Старого Города на кол посадит и маслом смажет. Чтобы раньше времени не сдох, — Акургаль выпрямился, расправил плечи. Почему-то реальная угроза всегда пугала его куда слабее, чем туманные обещания расправы, плохие знаки судьбы или другой саспенс. Суеверный страх зачастую сильнее обычного. Так произошло и в этом случае.
"О чем я и говорил. Они решили надавить на нас силой, испугать, прогнуть под себя. Может, слегка отмутузить. Так, для успокоения нервов. Но только безнаказанно. Главное сейчас — зацепить как можно больше шестерок и хотя бы парочку десятников, превратить загонную охоту в свалку. Но не Цзяо. Лучше пока его не трогать.
Тогда повторится ситуация с Камеем: вражины побоятся идти дальше или, по крайней мере, признают нашу силу. Да, ловить здесь нечего, но и у них связаны руки. Первый Отряд имеет куратора, он блестяще отбил все волны, отличился на Насыпи, выполняет задание по расчистке и так далее. Должны же быть плюсы от того, как нас дрючит Чжэнь лао сянь-шен!
Наше избиение никто просто так не спустит. Особенно при такой разнице в численности. Хотя их беспардонность удивляет даже меня. Совсем берегов не видят, уроды!
В любом случае, вся их бравада ничего из себя не представляет. Нельзя калечить бойцов перед волной. Особенно нас. Поэтому нужен статус кво при небольшом уроне здоровью некоторых участников. Его сейчас и стоит добиваться всеми силами.
А уже потом, после выхода, можно прогнуть всю их компашку по отдельности. Натравить на них Камея или Айру, вылавливать ночных гуляк по одному, собрать компромат и так далее. Вариантов много, главное было — зафиксировать сегодня нечестную игру".
Саргон нагло ухмыльнулся прямо в лицо обступившим их тройку новобранцам. Да, в сложившейся ситуации все козыри на руках у Старшего над десятниками. Вот только воспользоваться в полной мере он ими все равно не сможет. Это понимала и та, и другая сторона. Переговоры просто обрели некую перчинку, только и всего. Главный процесс еще не начинался.
— Ты прав, — Легко согласился Цзяо, — Ваша смерть или серьезные раны будут считаться диверсией или предательством.
После слов Старшего люди вокруг загомонили. Больше всех возмущался пришедший в сознание здоровяк, который прямо таки жаждал расквитаться с дерзким мальцом, а также его командиром. Вот только толпа моментально утихла, стоило мужчине во главе стола лениво поднять сомкнутые пальцы вверх.
— А что, если мы, наоборот, усилим вашу культивацию? Например, скормим настойку фэй сян. Что еще может лучше подстегнуть развитие, как не эта чудесная трава? Нам могут даже облачных юаней дать за такое старание, — Широко и р(г)адостно улыбнулся Цзяо.
Акургаль, напротив, побледнел до нездоровой синюшности. Он готовился к пыткам, к моральным и физическим унижениям, к отрезанию ушей или даже яиц, если совсем не повезет и они перейдут от угроз к действиям. Поэтому и согласился с выбором Каня. Если кого и будут пытать до конца, то скорее его, чем мутного Саргона или официального десятника.
Таким образом, пострадает пусть и полезный, но не жизненно необходимый член команды. Цзяо любил показывать свое неудовольствие наглядно, на тех, кого не жалко. С тем прицелом, что ты — следующий.
В любом случае, Акургаль надеялся отделаться малым и публично, а не ждать, пока к ним в барак ночью ворвется безнаказанная толпа и потом покарают всех без разбора, а Лагерь Новобранцев опять опустеет. Решение пойти на собрание казалось чуть ли не единственно верным… Но ему и в голову не могло прийти, что их попытаются отравить подобным образом.
Цзяо откуда-то узнал, что они всем отрядом принимали настойку перед первой волной. Узнал — и придумал коварный, отвратительный в своем лицемерии план. Между дозами фэй сян всегда должно пройти много времени: год между первой и второй, два — между второй и третьей, и так далее. Если это правило нарушить…
— Ты не сделаешь этого! — Крикнул потерявший самообладание десятник, — Мы усилимся на неделю, но потом мышцы и телесная Ци начнут разрушаться… — Его глаза расширились после осознания.
—…Разрушаться в течение времени, прошедшего между дозами, — Подхватил его фразу Цзяо, — То есть, у вас будет около трех недель. Чуть-чуть не хватит до срока поступления в Старший Город. Ну ничего, даже в таком состоянии можно жить и отбиваться от демонов. Форт не пострадает, — Паскудно усмехнулся он