Страница 3 из 44
Ну, блядь, я так и думал! Не на шторы же она собирать решила.
— Что он натворил?
— У него произошел инцидент с одноклассником.
— Одноклассник жив?
— Боже! Что вы такое говорите? — возмущается классный руководитель. — Жив, конечно.
— Это уже хорошо, — киваю машинально, хоть она меня и не видит. — Я сейчас приеду.
Уже собираюсь нажать кнопку отбоя, как слышу в динамике взволнованный голос, и подношу трубку обратно к уху.
— Не надо сейчас приезжать, у детей уроки. Они все поняли. Во всяком случае, я надеюсь на это. А вот после уроков приезжайте, если можете. Я вынуждена вызвать вас и родителей второго мальчика.
Я замираю на мгновение, наперед прокручивая в голове все возможные варианты развития событий. Как я не люблю все эти встречи с родителями.
— Я буду.
— Это возмутительно! Первый день в школе и уже драка! Я всерьез беспокоюсь за воспитание вашего сына. Ему уделяется должное внимание вообще? Или ребенок предоставлен сам себе?
Крыса-директриса брызжет слюной на красный ковер в своем кабинете. Стоит возле своего стола, прижав массивную задницу к его боковине. У нее ярко-выраженная фигура в виде груши — узкие плечи, абсолютное отсутствие сисек и громадная жопа размером с дирижабль. За каким-то бесом она собрала крашеные рыжие волосы в луковку на голове, отчего максимально напоминает лампочку. Хоть сейчас приподнимай и вкручивай в патрон. Синие очки в толстой оправе и ярко накрашенные красной помадой губы — абсолютное отсутствие вкуса у человека. Или это такое самовыражение экстраординарной личности? Какой-то фрик, а не директор. И о чем я только думал, когда отдавал сына в эту школу?
Я сижу на стуле у окна, спиной к нему, закинув ногу на ногу. Лицо, как обычно, не показывает эмоций. Холодное, спокойное, уверенное. Видимо, именно этим я и вывожу из себя директрису, которая по началу была спокойной, но на второй минуте завелась с оглушительным ревом, как старый «Москвич». Миша сидит на диванчике по левую руку от меня, понурив голову и засунув руки в карманы.
Его классный руководитель тоже здесь. Стоит возле двери, сложив руки на груди, и, как мне кажется, боится пошевелиться.
— Что возмутительного в том, что парень защищается? — не обращаю внимания на ее глупые вопросы. Уж директор школы, могла бы и что-то умное спросить. — Насколько я понимаю, мальчик Вова спровоцировал его. Так?
Пронизываю холодным взглядом директрису, отчего та едва заметно вздрагивает. А потом перевожу его на Ангелину Андреевну. Девушка старается вовсе не смотреть на меня. Она внимательно изучает Мишу и то, как он ведет себя в этой ситуации. Это похвально.
— Мы сейчас не обсуждаем поведение Вовы! — возмущается Елена Ивановна. — Его вина, безусловно, здесь есть. Но кулаки первым в ход пустил Миша. Такое решение конфликтов непозволительно в школе. Непозволительно в принципе! Мы живем в цивилизованном обществе. Любой спор можно решить с помощью слов. Мы же люди, в конце концов, а не животные!
Не понимаю почему она так завелась. Это же школа. Как будто первая драка в ее жизни. Подростки есть подростки, что с них взять?
— Папа всегда говорит, что если драка неизбежна, то нужно бить первым, — подает голос мой наследник.
И он не врет. Именно такую философию я прививал ему с детства и дал хорошую базу, записав в секции дзюдо и бокса, где он успешно выступал. Сын отлично впитывает мои слова. Или впитывал. Сейчас я уже понять не могу.
Губы директрисы трясутся в гневе. Она захлебывается потоком слов, которые так и хотят соскользнуть с них.
— Теперь понятно, чье это воспитание, — наконец, справляется она с потоком своих мыслей. — Знаете что? Я так просто не могу это оставить. Я буду вынуждена доложить участковому и поставить вашу семью на учет. Пусть органы разбираются в ситуации. Прививать ребенку с малых лет тягу к насилию это просто недопустимо.
— Ну, подождите, Елена Ивановна, — встревает вдруг Ангелина Андреевна. Я смотрю на нее и мои глаза наполняются интересом. — Мальчики немного повздорили, так часто бывает. Они же не покалечили друг друга в самом деле. Помирятся, еще дружить потом будут. Сколько таких случаев было. Давайте на первый раз дадим им шанс все исправить.
Крыса-директриса гневно сверкает на нее глазами, а вот мой взор полон уважения. Хоть в ком-то говорит голоса разума. Я внимательно изучаю молоденькую девушку и она все больше и больше мне нравится. Светлые волосы собраны в небрежный пучок со свисающими на лицо прядями, голубые глаза, в меру пухлые губы, подчеркнутые розовой помадой, минимум макияжа, глаза не подведены, ресницы накрашены. Очень интересная девушка. Стройная фигура с ярко выраженной попкой, но все достаточно пропорционально. А вот размер груди я разобрать не могу из-за довольно свободной блузки.
— Папа говорит, что нас невозможно поставить на учет, — снова подает голос мой наследник, угрюмо глядя куда-то в пол. — Папа говорит, что он сам кого угодно на него поставит.
Меня передергивает. Весь напрягаюсь, как струна. Парень явно хочет спровоцировать конфликт. Или довести меня? Что ж у него это получается. Я медленно поворачиваю голову и буравлю его своим взглядом. Он не поднимает головы. Знает, что я сейчас делаю. Знает, что ему будет не по себе от этого. Возможно, именно этой реакции он и добивается. Только зачем?
— Как это понимать? — захлебывается от возмущения крыса-директриса.
Я вижу боковым зрением, что она пристально смотрит на меня, сложив руки на груди и покачиваясь взад-вперед. Но ответа она не получит. Я действительно сам кого угодно поставлю на учет. И ее в том числе.
Дверь кабинета с грохотом распахивается, ударившись о стену, и в него врывается растрепанный пухлый мужик на голову ниже меня, но вдвое шире в плечах. Его безумные глаза скользят по всем присутствующим и замирают на Мише. Парень осторожно поднимает голову, смотрит на него и поеживается.
Из-за спины мужика выглядывает прыщавое лицо крепко сбитого паренька, с засунутой в нос ваткой. Столько времени прошло, а он до сих пор ее не вытащил? Симулянт. Значит, это Краснов-старший и Краснов-младший.
— Это он? — мужик оглядывается на паренька и указывает головой на Мишу. Тот активно кивает и легкая коварная улыбка проскальзывает по его лицу.
Краснов-старший в один длинный шаг подскакивает к моему и нависает над ним.
— Вставай! — кричит он. — Любишь бить исподтишка, да? Дерзить любишь, да? Ща мы посмотрим на тебя в деле!
— Виталий Семенович, немедленно прекратите устраивать здесь балаган! — зычно кричит директриса, резко выпрямившись и отпрянув от стола.
Краем глаза я вижу, как бледнеет Ангелина Андреевна, но вместе с тем, не отходит назад, а наоборот готовится кинуться останавливать разъяренного папашу.
Глава 3. Ангелина
Отец Вовы нависает над Мишей, и я рефлекторно делаю шаг вперед. Подросток вжимается в стул и испуганно смотрит на мужчину, который продолжает на него орать.
— Давай, вставай. Сразитесь один на один! По-мужски! Чего ты, зассал что ли? — верещит он.
Я шокировано смотрю на отца Краснова, не понимая как такое вообще возможно.
— Виталий Семенович, что вы здесь решили устроить? — вопит Елена Ивановна. — Это же ребенок! — одновременно с ней произношу я.
— А что? Пускай встанут лицом к лицу. И посмотрим, кто кого! — отец Вовы практически брызжет слюной, гневно сверля взглядом паренька.
— Что ты здесь решил устроить, боров? — повторяет вопрос директора спокойным голосом отец Миши. Краснов переводит голову на источник шума в угол, где тот сидит.
— Как ты меня назвал? — выплевывает он.
Со стула невозмутимо встаёт Иосиф Давидович и медленным шагом подходит к Краснову. Я вспоминаю точно такие же медленные движения Миши в классе перед тем как он ударил Вову и невольно вздрагиваю. Краснов вопросительно смотрит на него снизу вверх, но что-то во взгляде папы Миши заставляет его стушеваться, и он замирает.