Клятва Грейсона (ЛП)

О Боже.

Горячая, расплавленная вина текла по моим венам, разъедая мои внутренности. В тот день я был в растерянности, готовый поверить, что все, кому я доверял, предали или в конце концов предадут меня. Видеть ее с Купером, а затем слышать ее признание было подтверждением этого страха. В каком-то нездоровом смысле мне хотелось верить в худшее о ней. Кира была подобна ярко сияющему свету, а я так долго жил в холодной темноте. Мне казалось, что моя душа выглядывала наружу, отчаянно желая почувствовать тепло ее любви, и все же так боялась агонии, когда она снова уйдет в темноту, когда Кира неизбежно уйдет и заберет с собой солнечный свет. Поэтому вместо этого, при первом же сомнении, я отвернулся от нее прежде, чем она смогла отвернуться от меня. Я не хотел верить, что она любила меня, даже когда она сказала это и даже несмотря на то, что она снова и снова демонстрировала свою любовь ко мне. Да, я был до смешного иррационален… холоден и жесток, опустившись так низко, что использовал ее глубочайшую неуверенность против нее. Она была красивой, нежной двадцатидвухлетней девушкой, и я наблюдал, как ее дух сломался прямо у меня на глазах — тот яркий свет, который я так любил, померк у меня на глазах. Мучение пронзило меня насквозь. Я вышвырнул ее без единого цента в кармане.

Боже, похоже, моя жена спала в своей чертовой машине. Неудивительно, что она пошла к Куперу. Разве у нее был бы другой выбор?

Стыд и ненависть к себе охватили меня с такой силой, что чуть не выбили весь воздух из меня.

Когда для меня действительно пришло время сделать выбор, доверять ей или оттолкнуть ее, я оттолкнул.

«Сдавайся, мой мальчик.»

Только, в конце концов, я не смог этого сделать. Не полностью. Я подвел ее. Я сам себя подвел.

И тут ко мне пришло осознание, от которого у меня перехватило дыхание. Она вполне могла бы вынашивать моего ребенка. Мы дважды занимались любовью без всякой защиты.

— Я оттолкнул ее, — сказал я несчастно. — Сказал ей жестокие, бессердечные вещи. Даже если я… она никогда меня не простит. Даже не знаю, смогу ли я простить себя. Надежды нет.

Уолтер, человек, который снова и снова выступал в роли моего героя, несколько мгновений молча смотрел на меня, прежде чем закрыть свои усталые глаза. Я встал и направился к выходу, чтобы он мог поспать, когда его голос раздался у меня за спиной.

— Думаю, ты поймешь, что там, где есть настоящая любовь, всегда есть настоящая надежда.

***

Я вернулся домой позже в тот же день, мужчины, которых Харли нашел, все еще усердно работали на винограднике. Я спустился и поприветствовал их всех, намереваясь проинформировать Харли об Уолтере. Прогноз был довольно хорошим. Ему понадобится установить стент, но его врач заверил нас, что операция будет простой и что Уолтер, скорее всего, будет дома всего через несколько дней. Но, когда я спросил о Харли, один из парней сказал мне, что он появился ненадолго, а затем ушел, предупредив, что будет позже.

Вернувшись в дом, я принял душ, а затем присоединился ко всем на винодельне, где Хосе наблюдал за использованием оборудования. Я смертельно устал, но ни за что не собирался оставлять людей там работать без меня. Я мог бы поспать позже. И, может быть, пока работаю, мне что-нибудь придет в голову относительно способа возвращения моей жены. Потому что, Господь свидетель, я понятия не имел, что мне сейчас делать, кроме как упасть на колени и молить ее о прощении.

Приняв душ, я спустился на кухню и начал варить кофе. Включил телевизор, пока ждал, и замер, увидев на экране лицо Купера Стрэттона. Схватив пульт со стойки, я повозился с ним, пытаясь увеличить громкость. Диктор был на середине предложения, как только я, наконец, преуспел.

«…похоже, это шокирующее видео было снято девушкой по вызову, которая записала судью Купера Стрэттона в гостиничном номере отеля «Палас» во время благотворительного ужина, состоявшегося два дня назад. Скрытая камера засняла предположительно пьяного судью Стрэттона, хвастающегося тем, что он брал взятки, манипулировал результатами рассмотрения дел и другими крайне коррумпированными действиями. Расследование только началось, и детали по этому делу все еще выясняются, но судья Стрэттон на видео также несколько раз хвастался своим союзом с бывшим мэром Сан-Франциско Фрэнком Дэллэйером, в настоящее время мистер Дэллэйер категорически все отрицает. Некоторые могут вспомнить бывшую помолвку Купера Стрэттона с дочерью бывшего мэра Дэллэйера, Кирой Дэллэйер, помолвку, которая закончилась скандалом».

Шок пронесся по мне, и я уперся руками в стойку перед собой, чтобы удержаться. Диктор продолжил:

«Эта история усугубляет глубокую озабоченность общественности коррупцией в политике. Как избиратели и граждане, мы все хотели бы верить, что те, кто находится у власти, не торгуют влиянием, но этот случай, похоже, выдвигает эти подозрения на передний план сегодняшней политической дискуссии. Давайте покажем это видео еще раз».

Видео началось с того, что кто-то сидел сверху на Купере Стрэттоне, пока он лежал на кровати, одетый в смокинг. Он смеялся, обсуждая в точности то, что сказал диктор новостей. Все мое тело напряглось, яростный гнев и абсолютное неверие сжали мои внутренности, пока я слушал, как он небрежно разрушал жизни, сначала как прокурор, а теперь как судья. Неудивительно, что Фрэнк Дэллэйер так охотно защищал его, когда Кира застукала его с проститутками. Он годами выполнял за него грязную работу. А она не имела ни малейшего понятия. Я сглотнул, снова сосредоточившись на видео. Девушка с камерой хихикнула и подстегнула его, погладив его самолюбие, рассказав ему, как сильно ее возбуждает его сила. Когда она слегка наклонилась вперед, чтобы развязать его галстук-бабочку, я мельком увидел, как кончики ее волос качнулись вперед. Они были розовыми. Я покачал головой из стороны в сторону. Этого не могло быть. Я прищурил глаза, когда девушка с видеокамерой извинилась, чтобы воспользоваться туалетом, а затем зернистое изображение показало, как она быстро идет. На заднем плане слышались смех, болтовня и звон посуды, и когда я подошел еще ближе к телевизору, то увидел гостя на заднем плане в смокинге, и это было только в профиль, но он подозрительно походил на Харли. И… Черт возьми, я узнал кое-кого еще на том торжестве. Она тоже была только в профиль, но я без тени сомнения знал, что это моя мачеха, Джессика Хоторн.

Что, черт возьми, происходит?

— Шарлотта! — закричал я, внезапно вспомнив, что она в больнице. — Твою мать.

Хосе не отвечал на звонки, поэтому я поспешил на виноградник, где быстро сообщил ему, что вернусь как можно скорее.

— Все под контролем, босс, — крикнул он в ответ.

Я побежал к дому, бросил несколько вещей в сумку, сел в свой грузовик и выехал через ворота.

Иисус Христос. Как это случилось?

Мой разум мчался со скоростью миллион миль в минуту.

Кира. За всем этим стоит Кира.

Мне хотелось встряхнуть ее, а потом прижать к себе и никогда не отпускать.

Маленькая ведьма все это придумала.

Я знал, что она это сделала.

Милая, маленькая, красивая ведьма.

Она могла подвергнуть себя опасности.

Не поэтому ли она была с Купером здесь, в Напе?

Я так жестоко обошелся с ней в тот день. Она сделала это, чтобы помочь мне, помочь нам, так же как помогли Харли и Присцилла — я знал это нутром и доверял этому чувству.

Но мне все еще нужны были ответы. Вопросы стучали у меня в голове один за другим. И я знал, куда мне нужно было пойти, чтобы получить их.

Пока я вел машину, в моей голове проносились видения Киры: она поворачивается ко мне в нашей постели, утренний свет падает на ее лицо, ее сонные зеленые глаза открываются, губы изгибаются в мягкой улыбке, пока она тянется ко мне. Я видел ее, держащую Шуги на руках. «Она нуждается в любви больше всего на свете. Единственное, что может причинить ей боль — это сдерживать ее». Я на мгновение зажмурился, и сильная боль наполнила мою грудь. Я видел ее, спрыгивающую с того дерева, встающую на трактор в позе балерины, соскользнувшую по перилам с выражением беззастенчивой радости на лице. И да, она определенно выиграла в тот день. Я видел ее, идущую ко мне по лабиринту, протягивая руку. Той ночью, при лунном свете, она спасла меня. И когда пришло время, я не был достаточно силен, чтобы спасти ее. Я глубоко выдыхаю, видения проносятся в моем сознании, в моем сердце. Я увидел ее, стоящей передо мной на коленях на полу винного погреба с выражением нежности и любви на лице. «Если ты позволишь ей, боль освободит в тебе больше места для любви. А любовь, которую мы носим в себе, делает нас сильными, когда ничто другое не может помочь». Иисус. Именно это она и сделала. Она взяла все эти пустые пространства внутри себя и заполнила их любовью. И когда случилось худшее, я был слишком глуп, напуган и полон сомнений в себе, чтобы позволить ей научить и меня этому тоже.