Хозяин Мрака

Присутствуй здесь сторонний наблюдатель, и ему было бы сложно сказать, отчего добродушная беседа близких родственников превратилась в нечто, грозящее перерасти в ссору.

— Я не просиживаю здесь штаны, и техника в твоём хранилище — лучшее тому подтверждение. Я, знаешь ли, пытаюсь принести пользу. Так сказать, компенсировать тот вред, который приносит Китежу чрезмерное самомнение знати.

В последний раз хлопнув полами плаща, Элин быстрым шагом направился к дому, вскоре скрывшись за дверью. Лишь там, подняв барьеры второго периметра, он позволил себе выплеснуть эмоции, вдарив кулаком по защищённой барьерами стене.

— Эли? Всё в порядке?

— Помимо того, что меня опять попытались отчитать? — Невесело усмехнувшись, анимус повернулся к своей вышедшей на шум спутнице, чьи огненно-рыжие волосы лишь подчёркивали обеспокоенность на прелестном личике. Алексия уже давно вернула себе привычный цвет волос, словно решив тем самым отметить своё возрождение. — Я не ожидал многого, но надеялся на то, что дедушка не будет поднимать эту тему.

— Никто не обрадуется тому, что подающий надежды гений в один момент бросит все дела из-за такой, как всем кажется, мелочи. — Девушка успокаивающе коснулась плеча любимого, надеясь, что тому станет хоть чуточку легче. — Закостенелые взгляды меняются лишь вместе с поколениями. Юстиан и Амелия разделяют твои стремления, в отличии от старейшин и глав кланов.

— Я уже говорил о том, что времени у нас может и не быть. — Перерождённый опасался, что нападение симбионтов, которое Лекси видела своими глазами, состоится и в этой реальности тоже. Ведь совсем не факт, что там их спровоцировало именно появление Элина. — Анимусы считают силу своим главным достоинством, но при этом игнорируют реальную возможность её увеличить. Это… огорчает меня.

Ещё два года назад Элин Нойр, к своему семнадцатилетию достигнув платинового ранга, всерьёз взялся за поиск способа сравняться в силах с симбионтами.

Тогда он, разочаровавшись в потенциале артефактов, начал свои изыскания, приняв во внимание все прошлые поражения человечества и сравнив людей с симбионтами в поисках того, что делало последних настолько могущественными. И так как на первых порах у него был материал для изучения — черви-сенсоры, призванные обнаруживать использование ментальных техник, исследование пошло в гору.

Работа практически сразу принесла первые плоды: Элин убедился в том, что нынешнее человечество не являлось блеклой тенью истинных людей, так как ни физическая деградация, ни порча генов не могла привести к столь серьёзному ослаблению целого вида менее, чем за сотни тысяч или даже миллионы лет.

В то же время со дня падения породившего Марагоса истинного человечества прошло гораздо меньше времени. Точный срок Элин назвать, конечно, не мог, но был уверен в том, что речь идёт о считанных тысячелетиях. Таким образом перерождённый сделал первые шаги в направлении превосходства души над плотью, с головой погрузившись в исследования.

Шло время, проводились опыты и эксперименты, и изначально казавшаяся безумной теория обрастала новыми деталями. Месяц назад перерождённый решился на проведение нескольких неопасных экспериментов на самом себе, окончательно доказав: кровь не имела никакого влияния на таланты анимусов как таковые.

Она отвечала лишь за предрасположенность и некоторые уникальные черты, присущие долгое время совершенствующим какое-то одно направление родам. Лишь Фуга могли парить в небесах, словно птицы, и не тратить на это прорву сил, а управление звуковыми волнами принадлежало только и исключительно клану Сонитус.

Вот только многое из того, что Элин знал об анимусах, говорило против этого открытия: в тех же кланах талантливых гениев рождалось в разы больше, чем среди безродных простолюдинов, и объяснить это только предрасположенностью было нельзя.

Не просто так испокон веков считалось, что именно правильная селекция позволяет людям становиться сильнее от поколения к поколению не только качественно за счёт накопления знаний, но и количественно из-за увеличения числа анимусов.

Уцепившись за это несоответствие, Элин решил провести расследование, воспользовавшись своим влиянием, — единственный на тот момент ментал Китежа, раскрывший не одну сотню шпионов и разрешивший множество других проблем, не мог им не обзавестись, — и прошерстить как архивы академии, так и записи кланов, до которых его допустили.

Выводы, к которому он пришёл, были столь же неожиданными, сколь и неприятными.

Общеизвестная статистика, на которую многие века ссылались кланы, по видимому, всех великих городов, была искажена.

Летописцы пользовались совершенно законными и честными способами, искусно оперируя неоднозначными правилами, появившимися ещё тогда, когда клана Нойр не существовало как такового, а люди только-только начали объединяться, основывая первые города. И если в далёком прошлом такой подход был оправдан необходимостью становления единой власти в лице кланов, то сейчас это не только не помогало, но и вредило городу сильнее, чем даже регулярные набеги демонических зверей.

Допустим, в академию принимали десяток простолюдинов, из которых пятеро к окончанию обучения могли считаться вполне талантливыми анимусами. Что делали в таком случае кланы? Верно — принимали ценных юношей и девушек под своё крыло, формально превращая простолюдинов в знать из побочных ветвей. Ну а провалившихся в обучении не вытягивали всеми силами ради получения хоть какого-то ранга, как происходило с бесталанными носителями фамилий, а просто отчисляли, оставляя тех в статусе рядовых горожан.

Таким незамысловатым образом из академии выпускался один простолюдин и пятеро новоиспечённых аристократов, что крайне серьёзно искажало собираемую в угоду хозяевам жизни статистику.

Сказать, что осознание всей глубины проблемы сильно ударило по вере Элина в великие кланы — значит не сказать ничего. Вновь воспользовавшись своим положением, перерождённый постарался донести до лидеров города столь ценную информацию, натолкнувшись на вполне ожидаемую реакцию — сначала отрицание, а после и вовсе попытки всё замять.

Ведь признать, что кровь их предков не столь значима, как считалось на протяжении столетий, были готовы не все. А если говорить точнее, то на стороне Элина выступил лишь Вардок Сонитус, всё ещё считавший себя обязанным перерождённому, да несколько не имеющих особого влияния кланов из числа тех, что были образованы выходцами из черни.

Но не слабая поддержка выбила Элина из колеи, а тот факт, что его собственный отец, представляющий на собрании Нойр, решил не поддерживать сына и высказался против внесения поправок в порядок записи статусов выпускающихся из академии анимусов.

Ожидал ли чего-то подобного перерождённый? Нет.

Мог ли он просто проигнорировать подобный шаг? Тоже нет.

Зато он сразу понял, что власть действительно меняет людей, и в этой реальности Дорш был политиком в наихудшем значении этого слова. Впрочем, мог ли во главе среднего клана стоять мягкотелый лидер — тот ещё вопрос, ведь даже малые кланы стремились любыми правдами и неправдами возвыситься над соседями. А ещё любой растущий и усиляющийся клан привлекал к себе внимание, что произошло и с Нойр.

За прошедшие четыре года молодой господин клана Нойр прославился на весь Китеж — и, конечно же, исключительно в хорошем смысле.

Самый молодой анимус платинового ранга в истории, превосходный боец, единственный носитель нового генома, перспективный страж, мастер рун и, в довесок, конструктор техник, чьи крайне ценные разработки становились доступны не только его клану, но и всему Китежу.

Нойр стали сильнее, возвысившись над прежде равными им кланами, но теперь на них начали заглядываться более крупные хищники. Дорш поступил настолько целесообразно, насколько только мог, не став идти против общего мнения, но перерождённый воспринял это очень близко к сердцу.

Потому и перестал лишний раз контактировать с родственниками, посвятив всего себя работе, Алексии и тем, кто разделял его взгляды.