Страница 32 из 44
Мужчина отворачивается к окну, давая понять, что мое время вышло.
Не прощаясь, я выскальзываю из-за стола. Набрасываю пальто и вырываюсь из душного кафе на улицу.
Прихожу в себя от протяжного громкого звука клаксона. Огромная черная иномарка, взвизгнув, тормозит передо мной.
Я шарахаюсь в строну.
Не хватало мне только разборок с разъярённым водителем…
Бросаюсь в первую попавшуюся подворотню.
До боли в ладонях сжимаю тонкий ремешок сумки.
Сердце грохочет в груди, пульс бьет в висках. Мне кажется, я слышу позади себя торопливые шаги.
Голова начинает кружиться.
Ускоряю шаг.
Оборачиваюсь, но среди праздно шатающейся толпы не замечаю никого необычного.
Разворачиваюсь и спешу вперед.
Между лопаток чувствую заинтересованный взгляд.
Передергиваю плечами и снова оборачиваюсь. Никого знакомого или подозрительного.
Не знаю точно, куда занесли меня ноги и ошалевшая голова.
Прислушиваюсь к шорохам, к торопливым шагам за моей спиной, к чужим разговорам. Напряжение не отпускает, туго сдавив грудь. Постоянно ощущаю на себе чужой пристальный взгляд.
Ищу глазами магазин, кафе, вход в метро. Хоть что-нибудь, где можно было бы спрятаться!
И замираю. Прямо передо мной роскошная витрина со старинными вещами. Полированные столики, массивные канделябры, узенькие диванчики, на которых было принято возлежать где-то в далеком восемнадцатом веке, разместились за толстым стеклом.
Поднимаю голову. «Антикварная лавка».
Крепко сжав ремешок сумки, толкаю перед собой стеклянную дверь.
Едва дверь за моей спиной с тихим щелчком захлопывается, как меня обволакивает уютным теплом, приглушенным светом и запахом седой старины.
Нет, не залежалого нафталина и плесени. А именно чего-то такого уютного и антикварного, того, что хочется иметь в своем доме и любоваться холодными зимними вечерами.
Встряхиваю головой, прогоняя неуместные мысли и смахивая с волос капли ледяной мороси.
Надо же, я даже не заметила ее на улице.
Из глубины «лавки» ко мне спешит консультант.
Опытным взглядом он проходится по моей фигуре, точно подмечая каждую вещь дорогого гардероба. И чем дольше он меня изучает, тем шире и ласковее становится его улыбка.
Закончив сапожками от какого-то очередного модного дома, он переводит взгляд на мое лицо.
— Добрый день. Приятно видеть у нас в гостях настоящего знатока, а не просто обывателя, — его губы снова складываются в широкую улыбку.
Я в ответ лишь вопросительно приподнимаю брови.
Консультант замирает, а потом взглядом указывает на мою грудь.
Вспыхиваю, но опускаю взгляд вниз.
В глубоком вырезе пальто виден пиджак и старинная «бабулина» брошь.
— Позвольте предложить вам на выбор чудесные полотна, — мужчина уверенно шагает вглубь огромного зала, — Тициан, Гоген, Шишкин, «передвижники». А может, что-то более современное?
Он останавливается на месте и резкое меняет направление. Я как завороженная следую за ним.
— Только получили из Америки. Энди Уорхол, его знаменитая «Банка с супом».
Я морщусь.
— Какое отношение Уорхол имеет к антиквариату?
Консультант останавливается, морщится, словно проглотил лимон целиком, вместе с кожурой.
— Уорхол — мировой феномен. Он самый продаваемый художник…
— Ясно, спасибо, — обрываю я будущую лекцию консультанта. — Я сюда пришла не за покупками.
— Да? — вижу, как интерес ко мне в глазах консультанта резко угасает.
— Да, — еще раз обвожу взглядом огромное помещение, где собрались самые изящные и без сомнения дорогие вещицы прошлого. — Я хотела бы вам предложить кое-что купить…
Выдаю и замираю от своей наглости и смелости.
Грудь сдавливает. Внутри начинает поднимать голову и ворчать совесть. Но пока она еще не успела проснуться и вонзить в меня свои клыки, я должна успеть.
Не знаю, как вообще в моей голове родилась эта мысль. Я просто сказала это. И только сейчас смысл ее стал доходить до моего сознания.
Господи, эта брошь должна стоить целое состояние! Мне хватить этих денег для… для… для задуманного! Даже в мыслях я не могу «произнести» эту фразу.
Мне по зарез нужны деньги!
Я смогу заплатить за «заказ» седому.
И должно остаться на «новую» жизнь.
— Вообще-то мы не работаем с частными лицами, — консультант отводит взгляд. — Вы же понимаете, экспертизы, документы, юридическая чистота…
— Я все понимаю, но прошу вас взглянуть, — вкладываю в голос всю твердость, на которую способна.
— Хорошо, — наконец сдается мужчина. — Пройдемте.
Он ведет меня через стопки старинных, но совсем не пыльных книг на длинноногих столиках, через стройные ряды секретеров и бюро, прямо к прилавку.
— Я вас слушаю, — заняв свое место, серьезно спросил консультант.
— Эта брошь, — дрожащими пальцами расстегиваю тугую застежку. — Она досталась мне от бабушки.
Мужчина принимает антикварную вещь руками, облаченными в белоснежные перчатки.
На его голове тут же появляется какой-то навороченный прибор. И он погружается в изучение моей броши.
Глава 22
Прохладный осенний ветер обдувает мои разгоряченные щеки.
«Сука! Чтоб ты…» Останавливаюсь на мгновение. Делаю глубокий вдох, выдох.
«Люся, успокойся! Тебе хватит и этих денег!» Крепче сжимаю тонкий ремешок дизайнерской сумки и прижимаю ее локтем к себе. Только не хватало потерять пачку бабла!
Триста пятьдесят тысяч! Мудак! Да эта брошь не может стоить так мало!
«Вы же понимаете отсутствие экспертизы, риски, наши клиенты уважаемые люди…» Жадная падла! И эта его любезная ухмылочка, которая красноречиво говорит: хочешь бери, не хочешь — проваливай! Сука!
Носок сапога цепляется за брусчатку, теряю равновесие. Лечу вперед.
Крепкая мужская рука обхватывает мой локоть и быстро возвращает меня в вертикальное положение. Я даже не успеваю испугаться.
— Спасибо, — бормочу я.
— Угу, — раздается мне в ответ из-за спины.
Большего мне не надо. Мне нужен седоволосый. Сегодня. Сейчас.
Вот только опять между лопаток печет от чьего-то пристального взгляда.
Капец, я параноик!
Не оборачиваясь, я несусь дальше.
Влетаю в кафе, едва не сбив с ног кого-то из посетителей.
Вслед слышу гневное недоумение. Но мне плевать! Сейчас должна решиться моя судьба!
Плюхаюсь за столик, тяжело дыша.
Только сейчас я понимаю, что с таким темпом ходьбы могла бы участвовать в олимпиаде в беге на длинные дистанции или в спортивной ходьбе.
Практически одновременно со мной к столику подходит официант и приносит чашечку кофе.
Выхватываю ее из рук удивленного парня и залпом выпиваю, не замечая ни горечи, ни температуры.
— И стакан воды, холодной. Спасибо!
Перевожу взгляд на «хозяина» столика.
Его брови высоко подняты, а губы расползаются в хитрой усмешке. Замечаю, как в темно-карих глазах удивление быстро сменяется подобием одобрения.
— А ты девка не промах! — он откидывается в глубоком кресле, внимательно разглядывая меня.
Я быстро достаю из сумочки пухлый конверт и протягиваю ему.
— Пересчитывать будите? — перехожу сразу к делу.
Официант словно из-под земли появляется перед столиком и протягивает мне стакан воды.
Одного вмиг потемневшего взгляда седоволосого хватает парню, чтобы испариться без следа и звука.
— Думай, что несешь, — зло цедит он.
— Простите, — я шепчу. Рука с конвертом замирает на половине пути.
Седоволосый постукивает указательным пальцем по столешнице, приказывая пододвинуть конверт.
Заказ? — тихо говорит он, едва деньги оказываются в его руках.
— Мне надо убрать человека.
— Кого?
— Эдуард Холмогоров, — говорю я, быстро набирая в поисковике его имя.
В следующую секунду на экране смартфона расплывается кривая ухмылка ненавистного Эдика.
Протягиваю телефон седоволосому.