Вечный дозор

– Да я и подойти не смогу, – обиженно сказал Антон. – У вас знаете сколько амулетов и заклинаний на доме навешано?

– Знаю, – ответил я.

– А на вас я ничего не чую, – признался оборотень. – То есть я понимаю, что на вас дофига всего есть, но у меня силы не хватает почувствовать.

– Давай, давай, спрашивай, – сказал я. – Ты хочешь спросить, как погибла Галя?

Парень помрачнел. Неохотно сказал:

– Нет. Я знаю, как она погибла. Спасала вас. Она в вас влюблена была немножко.

– Не без того, – признал я. – Ну так зачем меня искал? Насколько я знаю, ко мне не рекомендовано приближаться, тем более в Сумраке.

– Это рекомендация, а не приказ, – пояснил Антон. Загорелся зелёный свет, мы перешли улицу. – И вы не думайте, я… в общем, я знаю, что вы нас всех спасли пять лет назад. И Светлых, и Тёмных. Нас спасли, а сами лишились магической силы. Мы все вам обязаны.

– Верно, – подтвердил я. – Начисто. Благодарности принимаются, комплименты приветствуются. Я герой.

– Я вам хочу помочь, – тихо сказал парень.

Я остановился и с любопытством посмотрел на него.

– Несправедливо, что вы стали обычным человеком, – упрямо сказал мой тёзка. – Вы были хорошим Иным, хоть и Светлым. И к нам, низшим, хорошо относились. Без предвзятости. И это неправильно, что вы теперь…

– Бухаю водку? – спросил я.

– Старитесь, – тихо сказал парень. – Живёте короткую и пустую человеческую жизнь.

Я развёл руками. Осторожно, чтобы бутылка из кармана не выпала.

– Ты вроде сам сказал, что мне все обязаны. Все – это Ночной и Дневной Дозоры, причём не только московские. А также пресветлый Гесер. И претёмный Завулон.

То, что глава Дневного Дозора – мой дедушка, я говорить не стал. Ещё хлопнется в обморок или убежит, перекинувшись в волка посреди Москвы.

– Ещё моя жена – Высшая Иная, – сказал я. – А моя дочь – Абсолютная Волшебница. Как ты думаешь, если бы существовала возможность вернуть мне способности Иного, остался бы я человеком?

Антон явно колебался. Потом сказал:

– Это мне не по рангу, но так случилось, я знаю… про «Фуаран».

– Да, – кивнул я. – Книга, написанная безумной волшебницей Фуаран. Содержащая единственный способ превращения человека в Иного. Я как-то попал под это заклинание, поднял уровень. Беда в том, что потом книга сгорела.

– Я знаю, что её восстановили, – тихо сказал Антон. – Одна девочка-маг, у неё особые способности…

А вот это ему точно было не по рангу знать.

Но у оборотней – свои тайны и свои отношения. В закрытом интернате, где случилась та история, были разные Иные. В том числе и оборотни. На каждый роток не накинешь платок, особенно если этот роток – огромная зубастая волчья пасть.

– Не работает, – коротко сказал я.

Антон смотрел на меня и упрямо ждал уточнений. Я вздохнул. Кивнул на пустую трамвайную остановку. Парень понял, мы прошли к остановке, уселись рядом на скамейке. Вполне мирная картина, то ли двое запоздалых прохожих, то ли отец с сыном. Молодой оборотень с хлопком открыл банку, глотнул пива и выжидающе посмотрел на меня.

Молодец парень. Умеет слушать. Не каждому такое дано.

– Ты знаешь, как устроен мир? – спросил я доверительным тоном. Достал из кармана перочинный нож, сырок, развернул его, нарезал на ломтики и положил на скамейку между нами. – Угощайся, кстати.

– Спасибо, – взяв ломтик плавленого сыра вежливо ответил Антон. – Да, знаю, я учусь в МГУ на физмате.

– Ух ты! – искренне порадовался я. – Хочешь докопаться до сути всего? Одобряю.

Открыв бутылку водки я плеснул чуть-чуть на ладони, растёр, понюхал. Сивухой не пахло, водка была приличная. Антон болезненно поморщился, глядя на меня.

– Но я о другом. О нашем мире, мире Иных.

– В общих чертах, – осторожно сказал Антон.

Какие нынче оборотни пошли культурные! Просто удивительно, как похорошела Москва при Собянине!

– Если в общих чертах, – сказал я, – то всё живое, а в особенности разумное, то есть люди, имеет некую «магическую температуру». Мы, люди…

У парня опять дрогнуло лицо.

– Мы, люди, имеем некую среднюю температуру, назовём её условно «тридцать шесть и шесть». Это магическое тепло изливается в пространство. Если у одного человека «тридцать шесть и шесть», а у другого «тридцать шесть и пять», то возникает небольшой градиент энергий, магическая сила начинает в человека вливаться и он, при определённых условиях, может ей манипулировать. Конечно, на одной десятой градуса особенных чудес не сотворить. Но какие-то догадки, какие-то предвиденья, какие-то мелкие чудеса и тут возможны. А вот если магическая температура у человека значительно ниже нормы, допустим – тридцать пять, ты мы называем такого человека… Как называем?

Я сделал маленький глоток. Водка обожгла горло. Я проглотил горячий комок, заел сырком.

– Называем «Иным», – тихо сказал Антон.

– Верно. Иным седьмого уровня. Если эта температура ещё ниже, допустим тридцать… никто всерьёз градацией не занимался, приборов у нас таких нет, видишь ли, может ты придумаешь… То будет у нас Иной шестого уровня. Или пятого. Будет он непроизвольно сосать энергию у всех встречных-поперечных, как вампир кровушку. И научится творить чудеса, проходить на иные уровни реальности. Как-то так. Высшие Иные – у них температура градуса два-три. А у моей дочки – ноль целых ноль десятых. Ясно?

– Ясно.

– Книжка «Фуаран» не приводит температуру к какой-то определённой величине. Она её понижает градусов на десять-пятнадцать. Понимаешь? Человек становится Иным. Средненьким Иным. А Иной высокого уровня может даже стать Высшим. Понятно?

Парень снова кивнул.

– Процесс нельзя повторять бесконечно, – добавил я. – Эффект слабеет, будто организм адаптируется к воздействию. Так вот, мой дорогой юный друг. Моя магическая температура слишком высока. Этим волшебным аспирином её не сбить.

– Сколько? – хмуро спросил Антон.

– Нечем измерить. Может сто. Может тысяча. Может миллион. Ты это сам-то чувствуешь?

Оборотень кивнул:

– Я какой-то взбудораженный рядом с вами. Кажется, могу горы свернуть.

– Это ещё ничего, – подбодрил я его. – Ты оборотень, у вас всё несколько сложнее устроено. Маги просто дуреют при длительном общении. И чем сильнее маг, тем ему тяжелее.

– Поэтому вы живёте один? – прямо спросил Антон.

Я кивнул.

– Да. Поэтому.

Мы помолчали. Я сделал ещё один маленький глоток, закрыл бутылку и поставил на скамейку. Сказал:

– До утра подберут. Я думаю, все местные бездомные знают, что здесь порой оставляют дешёвую, но хорошую водку.

– Так вы не собирались всю бутылку выпивать? – обрадовался парень.

– Да ты что! Я же человек, мне пить вредно. Ну, спасибо тебе за беседу, всегда приятно поговорить с хорошим законопослушным Тёмным…

– Антон Сергеевич, позвольте мне вас укусить! – выпалил парень.

Я расхохотался. На самом деле я с самого начала догадывался, с чем он пришёл.

– Ты думаешь, что сможешь меня обратить?

– Вам даже не обязательно Тёмным становиться, – умоляюще сказал Антон. – Будете Светлым оборотнем. Перевёртышем, как они себя называют. Несправедливо, что вы… так…

Я задумчиво почесал себя пальцем по шее – там, где едва-едва угадывались два рубчика от вампирских клыков.

– И это не поможет, Антошка. Меня не обратит ни укус вампира, ни укус оборотня. Я слишком горячий.

– Вы пробовали, – пробормотал мой тёзка. – Так вы уже пробовали!

– Пробуют суп из кастрюли, – сказал я. Встал. – Спасибо, на самом деле – огромное тебе спасибо! Ты хороший парень. Постарайся не жрать людей, ладно?

Я похлопал его по плечу и пошёл к дому.

Мой юный Тёмный тёзка остался сидеть на остановке, ссутулившись и держа в руках банку. Огорчительно, да. Понимаю.

Живу я сейчас в однокомнатной квартире в доме напротив прежнего. Квартиру мне дали от щедрот обоих Дозоров. Предлагали дом за городом, потом нормальную трёхкомнатную в элитном доме рядом с прежним жильём. Но я упёрся как баран и выбрал самую простую и маленькую однушку, из окна которой видны окна прежней квартиры.