Аль-Баррак

Автор

Аль-Баррак

октябрьские поэмыиздание второе, дополненное

Посвящение

Аль-Баррак

О, время, грива поределая, Я заплету тебя стихом: – Подолгу ничего не делая, Я мчался на коне лихом. Уздой порыв, надежда – стремя, Серебряное стремя дня. И выстраданный вздох мой семя, Растущее вокруг меня. Швырнул я сердце звонко в эхо, В расстреленный раскат грозы: – И пал расколотым орехом С нагорной выси мой призыв. Я мчался на коне крылатом В нельзя, за грани, в никуда; За мной дома и сакли, хаты, Аулы, села, города. Так что-же, разве конь подстрелен, Иль эхо выкрала заря? Все семь небес подперли ели – Моих стихов священный ряд. Я все познал, ещо познаю, Ещо, ещо, за мною все: Мы не в луну собачьим лаем, Мы в предугаданный рассвет. Я этот мир в страну другую Несу в сознательном бреду. Я радугу, дугу тугую, Концами жилисто сведу. О, в дали белая дорога, О, сладостных томлений рок!.. Нет в небе Бога, кроме Бога, И Третий Я Его Пророк. Так мчись же конь, мой конь незримый Не поредела грива дней, В Четвертый Мир неизмеримый – В заглохший Сад души моей.

Москва 1920

Коевангелиеран

Поэма причащения1. Полумесяц и Крест, Две Молитвы, Два Сердца, (Только мне – никому не дано) В моей душе христианского иноверца Два Солнца А в небе одно. 2. Звездный купол церквей, Минарет в облаках, Звон дрожащий в затоне И крик муэдзина. Вездесущий Господь, Милосердный Аллах – Ля иля иля-ль ла, О во Имя Отца, Святого Духа, И Сына. 3. Два Сердца, Два Сердца, Два Сердца живых, Два Сердца трепещущих равно. Молитвенно бьются в моей рассеченной груди, Вот закутанный в проседь черкес, Вот под спицами няня. – И мне было рассказано, Что у Господа Сын есть любимый, Что Аллах в облаках. Един. 4. Разбрызгалось солнце в небе Лучами моей души, Надежд моих радужный гребень, Седину облаков расчеши. 5. Нет во мне капли черной крови, Джин коснулся не меня – Я рядился в базу коровьем Под сентябрьское ржанье коня. Заколотым осень верблюдом Жертвой к рождению легла, В замке предугаданным чудом Припала отмычки игла. Порешили, что буду немым я,– Но с червонным пятном на ноге Я прильнул на сладчайшее вымя, Когда ночь была в лунной серьге. Тайну месил я в кизеки, Выглядывал в базовую щель – Но вот, на лесной засеке Отыскал я незримую Ель. Вековая в небо верхушкой, В рассыпанный солнце овес – Я взобрался и в ночь прослушал Мерцающий шепот звезд. Сквозь сосцы бедуинки Галимы, Сквозь дырявый с козленком шатер, «Я» проникло в куда-то незримо, Как кизечный дымок сквозь костер. Не нагонит напев муэдзина, Не вернет призывающий звон, Если глас вопиющий в пустыне Бросил «Я» в неисходное «Он». 6. Высохло озеро Савской царицы, Захлебнулся Ефрат – и в простор… Помни – нельзя укрыться, Если лучится укор. Так не укрылся Ирод, Волхвы не пришли к нему – Помни, – отжившему миру Не избегнуть ответных мук. Долго будут еще над отцами Сыпаться слез газыри, Пока все не проникнут сердцами В апельсиновый сад зари. Пока все не умчатся за грани, За нельзя на крылатом коне, – Будет веков умиранье, Быть Аль-Хотаме в огне. Будут еще потопы, Ковчег и все новый Ной. На бессильный погибели ропот Пришел уже Третий, иной. Был Назаретский Плотник, Погонщик верблюдов был, Еще один Черный Работник Не поверил, – и молотом взвыл. Ослята словами запели, Овны поклонами в зем – Прозрели, Прозрели, Прозрели, Два глаза его, – две газели Из колодца любви Зем-Зем.