Страница 96 из 97
В открытом дворике стоят Лили, Дэйзи и Поппи в бледно-розовых платьях подружек невесты, простых и легких, в отличие от того, в котором заточена я. Почти как те, что я надевала на балетные концерты.
— Я не... — я качаю головой, вглядываясь в их счастливые, светящиеся черты лица. Лили плачет. И улыбается.
Потом я вижу мужа Поппи, Райка и Лорена, все в смокингах, нарядные и красивые. А потом...
— Мама?
Моя мама вытирает пару слезинок, улыбаясь. Она прижимает руки к груди, сдерживая эмоции, на её шее нет привычного нам всем жемчуга. Я чуть не плачу от этого зрелища. Мой отец стоит рядом с ней и так же искренне реагирует на меня.
Коннор осторожно подводит меня ближе к ним.
Я складываю все кусочки воедино и быстро качаю головой.
— Коннор, Коннор, мы не можем украсть свадьбу моей сестры.
— Я и не делал этого, — говорит Коннор.
— Мы передали свадьбу ему месяц назад, — объясняет Лорен с растущей улыбкой.
— Что? — я смотрю на них всех, негодуя, что они сначала скрывали от меня этот секрет, но потом я впитываю каждое выражение, каждого члена семьи и друга.
Все счастливы.
Я представляла сегодняшний день тяжёлым. С вопрями. С криками. С представлением как я тащу Лили к алтарю, молясь, чтобы и она, и Лорен сказали «да».
— Но... — я запинаюсь, глядя то на мать, то на отца. Я ещё не осознала, что со мной происходит. — ...наследство Лили. Ты сказал, что она не сможет получить его обратно, пока не выйдет замуж за Лорена.
— Мы всё ещё помолвлены, — говорит Лили, она придвигается к Лорену, и он обхватывает её за талию. — Мы просто ждем момента, чтобы пожениться, как мы сами хотим.
— И это хорошо, — говорит мой отец, кивая. — Мы не ставим их брак в зависимость от чего-либо. Они могут сделать это в своё время.
Я смотрю на свою мать. Она тянется к шее, где должны были быть её жемчужины, но без них она прикасается к ключицам. Это её единственный признак, единственное свидетельство того, что она не на сто процентов довольна таким исходом для моей сестры. Но её губы остаются сжатыми в тонкую линию, не споря. Теперь она принимает это, и это уже начало. Реалити-шоу исправило имидж Лили больше, чем могла бы сделать эта свадьба. Вместо десятка фотографий люди получили шесть месяцев съемок, чтобы влюбиться в неё и Лорена.
— Всё в порядке, — снова говорит Лили. — Этот день — твой.
— Что? — мой голос потерян от шока.
Коннор берёт меня за руку, и я поворачиваюсь к нему лицом. Здесь тихо. Единственный шум от фонтана рядом с нами и птиц, порхающих в небе. Вертолеты звучат далеко во дворе, как маленькие насекомые.
— Роуз, — вздыхает Коннор. Затем он опускается на одно колено, достает из кармана черную коробочку и открывает её. — Проведешь ли ты со мной остаток своей жизни?
Я даже не смотрю на бриллиант.
— Да, — говорю я, не колеблясь, не думая. Я просто произношу единственное слово, которое имеет наибольший смысл, потому что мое сердце говорит мне именно это.
Я в таком тумане, что понимаю, что он встаёт и целует меня, только когда все хлопают вокруг нас.
Я улыбаюсь и прижимаюсь к его лицу, не желая пока отрываться от его губ. Он усмехается в поцелуе.
Я выхожу замуж.
Сегодня.
Чёрт возьми. Он отстраняется, и Дэйзи подходит ко мне первой с коробкой для платья. Она открывает её, и я вижу платье, которое я сшила, аккуратно сложенное под целлофановой упаковкой.
— Мы изменили бюст, чтобы в него поместилась ты, а не Лили, — признается она. — Я украла платье из твоего шкафа.
Я провожу пальцами по упаковке. Я сама создала своё свадебное платье. Я улыбаюсь. Платье, которое, я знаю, мне понравится. Материал нежный, тонкий, как балетный наряд, который доходит мне до ключиц, как я и люблю в своей одежде. Коннор, как я понимаю, нашел лучшие платья для подружек невесты, чтобы соответствовать тому, что я создала для Лили.
— Оно прекрасно, — говорю я. Я оглядываюсь на Коннора и качаю головой. — Я не могу поверить, что ты сделал всё это для меня.
— Я знаю, что ты любишь, — говорит он, — Я был счастлив сделать этот день нашим.
Я медленно выдыхаю, чтобы не начать плакать снова. Мои сестры начинают просачиваться внутрь, чтобы подготовиться к свадьбе... моей свадьбе. Лорен и Райк следуют их примеру. С мужем Поппи и моим отцом на подмоге.
Коннор и моя мать — единственные, кто задерживается во дворе.
Мама берет мои руки в свои.
— Роуз, — говорит она с остекленевшими глазами. — Я люблю тебя, и я никогда не думала, что ты выйдешь замуж....
Я не могу удержаться от смеха, потому что я тоже никогда не думала, что выйду замуж.
— Так что этот день — мечта для меня так же, как, я знаю, и для тебя.
Я согласна.
— Спасибо, — говорю я, целуя её в щеку. Она целует мою в ответ.
— Увидимся внутри, — она похлопывает Коннора по руке, прежде чем исчезнуть во дворце.
Коннор наклоняет голову, и на его лице появляется высокомерная, самодовольная улыбка, которую я так хорошо знаю. Он подаётся вперед и обхватывает меня за талию.
— Я люблю тебя, — говорит он.
Я люблю тебя.
Эти слова наполняют меня больше, чем что-либо другое. Его губы касаются моего лба, он притягивает меня близко к себе, и я слегка покачиваюсь вместе с ним, как будто мы уже танцуем на нашем празднике. Как будто мы уже сказали Да.
— Однажды, — вздохнул он, — мы оглянемся назад и вспомним всё, что мы сделали вместе. И мы подумаем: чёрт возьми, нам было всего двадцать четыре.
Мои глаза наполняются слезами.
— Мы — ответственная пара.
— Те, кто разбирают за всеми проблемы.
— Те, к которым все обращаются, — добавляю я.
— Самые взрослые, хотя мы совсем новички в этом деле.
Я смеюсь в слезливой улыбке. Это вот-вот произойдет. Мы будем вместе. Это похоже на начало целой жизни. Все страхи, которые у меня когда-либо были, все сомнения исчезли. Я верю, что он останется здесь, ради меня.
Что я больше, чем просто погоня.
— Поцелуй небо со мной, — шепчет Коннор, красивая улыбка растягивает его губы, — и никогда больше не спускайся на землю.
Эпилог
.
Три месяца спустя
.
Коннор Кобальт .
Горячие, слепящие прожекторы направлены на меня, мои руки находятся по обе стороны стеклянного подиума. Триста лиц смотрят в ответ. Но я не могу разглядеть ни одного. Это всё равно, что лежать на операционном столе, глядя на белые флуоресцентные лампы и не понимая, что находится за ними.
Я не нервничаю. Мои ладони не липкие. Единственный пот, выступивший на моем лбу, вызван жаром этими лампами.
Логотип Cobalt Inc. вращается на экране позади меня, под ним напечатаны названия дочерних компаний, таких как MagNetic. Я уже поговорил о своей матери. О том, как она представляла себе эту компанию, о типичных вещах, которые все ожидают услышать после смерти генерального директора, оставившего сыну всё.
Я выхожу на подиум в костюме, который олицетворяет мою уверенность.
Я помню день, где я в Пенсильванском университете, сижу перед классом и сдаю задания по теории управления. И в мгновение ока я здесь. Двадцатичетырёхлетний. Выступаю перед мужчинами и женщинами вдвое старше меня о новейшем начинании Cobalt Inc., и никто, кроме меня, не командует сценой.
Я улыбаюсь, ничего не видя. И меня это даже не волнует.
— Галилей сказал: «Все истины легко понять, когда они обнаружены, — говорю я толпе. — Дело в том, чтобы открыть их».
Единственный человек, который знает, насколько это подходит к моей жизни, это девушка сидящая в первом ряду.
— Сегодня я расскажу вам две истины.
Я уверенно иду к краю сцены.
— Я знаю женщин, — говорю я, что вызывает волну хихиканья. Секс-видео уже стали достоянием общественности. И вместо того, чтобы уклониться от публичности, мы с Роуз воспользовались ею — как студенты-бизнесмены. — И я знаю бриллианты, — мои губы поднимаются ещё выше в ухмылке.