Зависимы сейчас (ЛП)

Он кивает.

— Я как раз думал о тебе на днях.

Его взгляд пробегает по ее телу. Он серьёзно? Я стою прямо здесь. Я пялюсь на него так сильно, что глаза начинают гореть.

— Ло, — говорит Лили, — это Мейсон Никс. Помнишь ту вечеринку братства, на которую мы ходили на первом курсе?

Мы часто ходили на вечеринки, когда нам было по восемнадцать. Мне кажется, что я отложил это воспоминание так далеко в памяти, что мне понадобится час, чтобы его найти.

— Точно, — говорю я неопределенно, продолжая сверлить дырки в Мейсоне.

Он встречает мой взгляд, но выглядит совершенно не обеспокоенным моим предупреждением. Да что с ним не так?

— В любом случае, забавно, что я столкнулся с тобой, Лили. Я собирался позвонить тебе вчера...

— У тебя есть её номер? — спрашиваю я.

— Да, — говорит он, его губы приподнимаются. — И твой тоже у меня есть. Лорен Хэйл, верно? Она дала мне и твой номер, сказала что-то о том, что всегда теряет свой телефон.

Должно быть, она была пьяна. Лил обычно не дает ни свой номер, ни мой. Она сказала, что это «способствует преследованию» — что, очевидно, так и есть.

Моя кровь леденеет, и рука на плече Лили внезапно ощущается как гиря. Итак, у него есть ее номер и мой. У него есть возможность писать нам, но он вряд ли мстит мне, и уж точно не настолько, чтобы угрожать Лили.

Он облизывает губы и кивает ей.

— Так что, я подумал, что ты захочешь встретиться позже.

Что?

— Может быть, завтра, около восьми. В том же доме братства, в том же месте. Если хочешь, чтобы тебя жестко оттрахали, то я тот, кто тебе нужен.

Лили вздрагивает.

— Я…

— Нет, — усмехаюсь я. — Она моя девушка, мудак.

Мейсон издаёт короткий смешок.

— Это смешно, — он оглядывается на Лили, ожидая её ответа.

Я что, невидимка? Я что, говорю невнятно? Я ни хрена не понимаю?! Я встаю перед Лили, отпуская её руку.

— Она моя девушка. Ты никогда не будешь ее трахать.

— Я уже трахнул, — отвечает он.

У меня сводит челюсть, и я сжимаю пальцы в кулак.

— Так что скажешь, Лили? Если меня тебе будет недостаточно, я могу позвать кого-нибудь из своих приятелей. Знаю, тебе это нравится.

Воспоминание ударяет меня сразу — то, которое я пытался подавить. И у меня возникает внезапное желание блевать, пока я не потеряю сознание. Я даже не могу говорить об этом. Не могу даже озвучить то, что произошло, иначе, думаю, я могу взорваться. Я могу избивать его до тех пор, пока он не сможет стоять на двух ногах. И это не его вина в том, что произошло. Не совсем. Это я виноват в том, что не остановил Лили.

За то, что не обнял её и не сказал, что действительно люблю её. Что меня будет достаточно, и я брошу пить, чтобы она перестала трахаться с другими парнями. Это всё, что я должен был сделать. Выбрать её вместо алкоголя. Я ошибался столько лет.

Он пытается шагнуть к ней, и я кладу руку ему на грудь, отталкивая его назад. Все изменилось.

— Она со мной. Она не собирается трахаться с тобой. Если ты не можешь этого понять, тогда иди и прочитай, чертовую книгу, чтобы понять английский язык.

— Она была твоей девушкой и два года назад. Это не останавливало её раньше. Фактически, ты махнул ей рукой в мою сторону.

Я хочу задушить свою прошлую пьяную шею. Наши фальшивые отношения возвращаются, преследуя меня.

— Тогда было по-другому. Сейчас она не встречается ни с кем, кроме меня. Так что отъебись.

Мейсон снова смеется.

— Не может быть, чтобы эта девушка была только с тобой.

Он знает. Он знает, что у неё проблема. И мне интересно, отправлял ли он те сообщения. Он думал о ней недавно, разве он не говорил об этом?

— Ты правда думал о Лили на днях или просто придумываешь?

Он улыбается, как будто я дал ему разрешение преследовать её. Только через мой, чёртов труп.

— Я упоминал о ней своим друзьям пару недель назад. Мы говорили о девушках из Пенсильванского университета, которые делают лучший минет. Все согласились, что она лучшая хуесоска в кампусе.

И в этот момент я не могу сдержаться.

Я бью его. Прямо в лицо.

Ощущения не из приятных. Мои костяшки пальцев горят, а Мейсон трогает свою разбитую губу, потрясенный.

Лили подходит ко мне сзади и начинает тянуть меня за руку, пытаясь оттащить меня к нашей машине.

Я следую за ней, идя сзади, чтобы он не потерял мой убийственный взгляд.

И тут он говорит: — Я так и знал.

Я останавливаюсь. Моё лицо мрачнеет, потому что его взгляд полон ненависти, но это та ненависть, которая была там какое-то время, накапливаясь годами. Он должен злиться из-за удара в челюсть, а не из-за чего-то настолько глубокого.

— Это ты порезал нам шины, потому что мы трахнули твою девушку.

Мы. Я морщусь, никогда не желая слышать это снова. Мы. Не я. Несколько парней.

И я, возможно, проколол шину или две. Я был пьян. Мне было восемнадцать. И я был зол и обижен, больше на себя, чем на кого-то другого. Но я выместил это на этом парне. И похоронил это воспоминание.

— Это ты писал мне? — я сверкаю глазами.

Мейсон скрипит зубами.

Лили снова пытается оттащить меня, но я остаюсь на месте.

— Ты?! — кричу я.

То, что я сделал, было два года назад. Но есть вещи, которые ни один парень не может забыть. Это, вероятно, одна из них.

— Пока, Лили, — говорит Мейсон, его глаза смотрят только на меня. — Мы скоро встретимся, да? И, может быть, я больше никому не расскажу, какая ты хорошая маленькая шлюшка.

Я стряхиваю с себя Лили и схожу с ума. Я хватаю его за лицо, сжимая его щеки одной яростной рукой, и пихаю его спиной на капот машины Лил.

Он пытается встать, но я прижимаю его к себе, упираясь коленом в его член.

— Если ты прикоснешься к ней, если ты даже подумаешь о ней, то я закопаю тебя в землю прежде, чем ты успеешь сказать спасибо, Лорен Хэйл. Если ты обратишься в СМИ или в прессу, то я уничтожу тебя, начиная с твоей футбольной карьеры. Ты даже не знаешь, с кем связался, ублюдок.

Он плюет мне в лицо, и я сбрасываю его с машины на цемент.

Я думаю, что он сейчас вернется и схватит меня, но он, шатаясь, встает на ноги.

Я не даю ему сказать последнее слово. Лили физически толкает меня на пассажирское сиденье, зная, что сейчас я слишком безумен, чтобы вести машину. И она поднимает окно, пока Мейсон что-то начинает нам кричать. Мы не слышим его в машине, но он бьет по капоту двумя кулаками, когда мы отъезжаем.

А потом мы уезжаем, и видим его средний палец в зеркале заднего вида.

У меня трясутся руки, а сердце колотится со скоростью километр в минуту.

Лили ничего не говорит. Она смотрит вдаль на дорогу, тишина заполняет машину. Мне нужно выпить. Мне нужно, черт возьми, выпить прямо сейчас. Я провожу рукой по волосам, а затем оглядываюсь на неё, проверяя состояние ее души... и тела.

Её глаза стеклянные, но колени сцеплены вместе, а нога подпрыгивает. Блядь. Я забыл. Мы ехали домой, чтобы заняться сексом. Я откидываюсь назад, с прерывистым вздохом ударяясь о подголовник. Все так сильно выходит из-под моего контроля.

Когда мы застреваем в пробке, бампер к бамперу, Лили наконец нарушает тишину.

— Ты проколол их шины?

Я потираю рот.

— Возможно, я...

Это было давно. Мы только поступили в колледж. У нее появилось больше парней, чтобы потрахаться. Её не было почти каждую ночь, и я беспокоился о том, проснется ли она в слезах. Найду ли я ее в синяках и брошенную. Это было ужасно.

Она кивает сама себе, давая этому осмыслиться.

— Что, если это не он писал нам? — спрашивает она. — Получается ты просто разозлил его еще больше.

— Да... я вижу это.

Не думал, что столкнуться с её парнями на одну ночь будет так сложно. Я также не думал, что они будут просить переспать с ней в моем присутствии. Это отстой.

Лили тяжело дышит.

— Эй, — говорю я, наклоняясь к ней. Я скольжу рукой по её ноге. — Всё в порядке. У нас всё будет хорошо.