Рикошет (ЛП)

— Звучит как ужасная диета, — говорит он мне, — и ужасный способ справиться со своей зависимостью.

Я пожимаю плечами и поднимаю низ своего кашемирового свитера.

— Я могу теперь делать так, — я зажимаю сантиметр жира у пупка и показываю ему.

— Это хорошо, но ты все равно должна набирать вес здоровым путём. А пока уминай свои Твизлеры и Хоу-Хоу (шоколадные рулеты с кремом), потому что, когда я вернусь домой, я запрещу эту диету.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть Хоу-хоу?

Он наклоняет голову, и я вижу игривую улыбку на его лице. Наблюдение за этим освещает мою жизнь.

— Прошу, если ты специально запаслась сахаром в кладовке, у тебя были бы все лучшие названия. Динг-донги (шоколадные кексы), Шугар-дэдди (ириски), Чупа-чупсы.

— Я не покупала чупа-чупсы, большое спасибо, — отвечаю я, будто выиграла, хотя он вроде как прав. В кладовке меня ждут три упаковки Динг-донгов. У меня есть склонность к именам и названиям. Иначе зачем бы я наняла Коннора Кобальта в качестве репетитора, когда училась в Пенне?

— Еще что-нибудь новенькое? — мягко спрашивает Ло, но теперь, когда я смотрю на него, я замечаю страх, пульсирующий в его глазах. Он беспокоится, что я буду той, кто изменится. Я чувствую то же самое, но я знаю, что со временем стану другой. Каждый в конце концов взрослеет. Но если есть что-то в этом мире, что я знаю наверняка — это то, я никогда не хочу меняться без Лорена Хэйла. Мы должны стараться развиваться вместе.

— У меня на плече появилась новая веснушка, — я пытаюсь показать ему, но натыкаюсь на экран. — Упс...Прости.

У меня такое чувство, будто я ударила его по лицу или что-то в этом роде. Я поднимаю ноутбук и ловлю ухмылку Ло.

— Мило, — говорит он.

Я краснею, и он закатывает глаза, глядя на мои покрасневшие щеки, но все еще улыбается. Так что это хорошо.

— У меня тоже есть кое-что новенькое.

Мои брови поднимаются. Правда? Он хватается за подол своей футболки, а затем его глаза дразняще скользят ко мне, продлевая момент. Пожалуйста, пусть это будет не татуировка. Ло ненавидит их, и последнее, что мне нужно — это чтобы он признался в своей бессмертной любви тем, что ему не нравится. И я не очень то и хочу пялиться на свое имя, написанное чернилами у него на груди, пока мы занимаемся сексом. Это убивает весь настрой.

Я понимаю, что постепенно придвигаюсь все ближе и ближе к экрану. Я откидываюсь назад, чтобы не показаться полной чудачкой.

— Ну давай уже, — говорю я со стоном, а он просто ждет с глупой улыбкой. Он убивает меня!

Наконец, он стягивает футболку через голову и поправляет волосы пальцами, наблюдая за выражением моего лица, на котором видна моя отвисшая челюсть. Я прищуриваюсь, надеясь, что это не какое-то усовершенствование Skype Photoshop.

— Они настоящие?

В конце концов я спрашиваю, мои пальцы подсознательно пробегают по его мышцам на экране. Как будто я действительно могу прикоснуться к ним. Чёрт, как же я этого хочу. Мне снова приходится отодвинуться от экрана. Я думаю, что Ло получил приятный вид на мои волосы в носу.

Он странно смотрит на меня, а потом смеется.

— Нет, я нарисовал это специально для тебя.

Теперь уже без футболки Ло не может перестать ухмыляться. Я не могу перестать пялиться. Его пресс... Ярко выраженые шесть кубиков. Раньше он был мускулистым, но они не были такими. Его худощавые мышцы изгибаются и даже имеют этот сексуальный изгиб на талии, как будто прокладывая мне путь к его члену.

Это намного лучше, чем татуировка.

— Я тренировался, — объясняет он. — У нас много свободного времени. Большую часть времени я провожу в спортзале, — он облизывает нижнюю губу, его глаза скользят по моему телу. — Твоя очередь.

— Я знала, что это трюк, чтобы раздеть меня, — говорю я с улыбкой. — Только не надейся слишком сильно. Моя грудь не выросла.

— Мне нравится она такой, какая она есть, — от его хриплого голоса у меня перехватывает дыхание. Я моргаю пару раз и концентрируюсь на «раздевании».

Я украла кашемировый свитер Роуз, потому что у меня кончилась чистая одежда, а стирка занимает очень низкое место в списке моих любимых занятий. Я сажусь на колени и поднимаю экран, чтобы он мог лучше видеть мою верхнюю половину. Мое сердце колотится, когда я наблюдаю, как поднимается и опускается его грудь в предвкушении. Я столько раз была голой с Ло, но никогда через экран компьютера. Все немного по-другому — расстояние, невозможность физически прикоснуться. Но, может быть, это совсем другое хорошо, почти более захватывающее.

Я постепенно стягиваю свитер через голову, мои груди поднимаются вверх в черном лифчике. Мое дыхание становится глубже, когда я наблюдаю за тем, как он смотрит, его глаза опускаются, а затем снова поднимаются, как будто его губы совершают свой обычный спуск по моей груди и животу.

Я хочу, чтобы он обнял меня и навалился на меня всем своим весом. Я хочу ощутить его твердость — его мышцы прижимающие меня к матрасу. Быть погребенной под его любовью и теплом.

— Где ты находишься? — шепчу я, планы найти его, свернуться калачиком в его объятиях, вторгаются в мой разум.

— Прямо здесь. С тобой, — шепчет он в ответ, больше не давая мне ничего, но этих слов достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание и рот открылся. Я не спускаю с него глаз и представляю, как его рука делает то же, что и моя. Расстегиваю застежку лифчика. Позволяя бретелькам соскользнуть с моих плеч на клавиатуру.

Он смотрит на меня так, словно хочет притянуть к своей твердой груди и крепко прижать к себе, словно ему осталось несколько секунд, чтобы пососать мою нижнюю губу, прикусить и затем погрузить свой язык внутрь. Он будет прижиматься ко мне и шептать мое имя, пока моя спина не выгнется дугой. Пока я не застону ему в плечо.

Мои соски встают по стойке «смирно», его взгляд усиливает части моего тела, которые не были освещены месяцами. Его глаза возвращаются к моим, и в них плещется нетерпение. Секс по телефону никогда не сработает с нами. Я буду упускать его взгляды и то, как он пожирает мое тело своими янтарными глазами. Он заставляет меня чувствовать себя совершенно и недвусмысленно великолепной.

Он один может претендовать на этот подвиг.

Он медленно стягивает спортивные штаны, и я начинаю расстегивать джинсы. Мы часто смотрим друг на друга, пытаясь уловить чувственные, размеренные, неторопливые движения другого. Все, что ниже моей талии, скрыто от его взгляда, и точно так же экран отрезает его нижнюю часть живота. Мысли о том, что находится внизу, усиливает мой пульс, жар собирается на лбу.

Я неуклюже вылезаю из джинсов и сбрасываю их с кровати. Теперь, стоя на коленях, Ло имеет прекрасный вид на мои зеленые хлопковые трусики. Я плюхаюсь обратно на задницу, чтобы он мог видеть меня только по пояс. Пока Ло раздевается, я замечаю выпуклость в его черных боксерах. Место между моих ног снова начинает пульсировать, жаждя чего-то твердого, что бы заполнило его и проникало бы снова и снова.

Тишина растягивает напряжение, ничего, кроме нашего тяжелого и поверхностного дыхания. Я неподвижно жду, пока он снимет последнюю одежду. Мои глаза фиксируются на экране на случай, если я смогу мельком увидеть его член. Но он никак не проявляется. Ло успешно снимает свои боксерсы, не ослепляя меня. Ну блин.

Он поднимает свои боксеры к камере, победоносно болтая ими на пальце, прежде чем отбросить их в сторону. Его глаза с вызовом встречаются с моими. Моя очередь.

Одной рукой я опираюсь на матрас, а другой спускаю трусики вниз по лодыжкам. Я наклоняюсь вперед, чтобы стянуть их с ног, и я думаю, что в итоге дала Ло полный вид моих сисек на весь экран. Он получает от этой сделки гораздо больше, чем я. Это уж точно.

Мои трусики лежат у меня в руке, но они слишком мокрые, чтобы я могла поднять их с триумфом. Я уже собираюсь швырнуть их на пол, когда Ло говорит: — Ты мне не покажешь?