Три (ЛП)

— Это мой день рождения?

Я моргаю на него. — Что?

— Ну, ты мокрая и голая в моей постели, когда я только что открыл глаза после сна о тебе; мне интересно, проснулся ли я или, на самом деле, все еще сплю.

Я приподнимаюсь на кровати и приближаю свои губы к его губам. — Ну, теперь ты проснулся, давай посмотрим, смогу ли я воплотить твои мечты в реальность.

Он улыбается, когда мой рот касается его, наши губы соединяются и посылают поток тепла вниз по моему позвоночнику, который заканчивается на вершине моих бедер.

Больше ничего не говорится словами; вместо этого мы используем наши губы, наши языки, наши руки и пальцы, чтобы говорить о жаре, прикосновениях, похоти и любви.

Я ползу вверх по его телу и ложусь вплотную к нему, единственная преграда между нами — его джинсы, которые я вскоре быстро снимаю.

Затем мы оказываемся кожа к коже, его твердость трется о мою мягкость и создает такое восхитительное трение, что я не могу ничего больше сделать, кроме как застонать.

Потребность попробовать его на вкус поглощает меня, и я прерываю наш поцелуй, двигаясь ртом вниз по его телу, пытаясь поцеловать каждый дюйм кожи по пути.

Он вздрагивает каждый раз, когда я нахожу чувствительное место, и это только придает мне смелости искать больше, вводя в игру свой язык, чтобы подразнить его, пока он не начинает задыхаться и умолять меня о продолжении.

— Боже, Кэри. Я почти готов воспламениться; если ты в ближайшее время не возьмешь меня в свой сладкий, горячий рот, я переверну тебя и возьму именно то, что хочу.

Его угроза возбуждает меня еще больше, и я ухмыляюсь вокруг соска, который в данный момент облизываю языком. Я хочу, чтобы он взял меня, доминировал надо мной и показал мне, как сильно он меня хочет.

Я пробираюсь по его груди, чтобы лизнуть и пососать другой сосок, но прежде чем я успеваю это сделать, меня поднимают и укладывают плашмя на спину посреди кровати.

Он склоняется надо мной, равнины его груди еще более отчетливо выделяются в свете лампы, его сильные бедра просто требуют прикосновений, а его впечатляющая длина, просит, чтобы ее лизнули.

Он жадно пробегает глазами по моему телу, и куда бы они ни посмотрели, его пальцы вскоре следуют за ними; прикасаясь, лаская, сжимая. Он сводит меня с ума так же, как я только что сводила его.

— Черт возьми, ты прекрасна. Жаль, что я не могу нарисовать тебя именно такой.

Тяжело дыша и поднимая свои тяжелые веки, я встречаюсь с ним взглядом. — Тогда нарисуй меня, но сначала трахни. Ты нужен мне, Лиам.

Дерзкая ухмылка расползается по его губам, и появляется единственная ямочка, которую я так хочу попробовать языком. — Не так быстро, мисс Притчард. Кажется, я помню, что мне нужно тебя отшлепать, — он наблюдает, как мои глаза расширяются от неуверенности. — Сейчас, сейчас, Кэриэд, справедливо. Если я не смогу отшлепать тебя, мне придется взять твой прелестный ротик и наполнить его своим членом.

В ответ я широко открываю рот и тянусь к его эрекции; она набухает еще больше от моих прикосновений, и я полна решимости свести его с ума своим ртом и языком.

Я приподнимаюсь на локте и использую руку, чтобы направить его в свой рот, быстро высовывая язык, чтобы попробовать первые капли его возбуждения.

Все его тело дрожит, и сила, дающая ему это, контролирующая его удовольствие, только усиливает мое собственное желание.

Я провожу языком по широкой головке, щелкая им по чувствительной нижней части, и из его горла вырывается стон.

Обхватив рукой его твердые яйца, я провожу ртом по всей длине, вбирая в себя как можно больше, прежде чем сильно пососать и отпустить. После всего лишь нескольких движений моего рта он вырывается и переворачивает меня на колени.

Я чуть не падаю в обморок, когда чувствую, как его рот облизывает мою киску, от клитора до входа; прерывистое дыхание вырывается из моих губ при ощущении его твердого, теплого и влажного языка, делающего восхитительные вещи с моими и без того чрезмерно чувствительными интимными местами.

Я бесстыдно трусь об него, ища большего, нуждаясь в освобождении, но он отказывает мне, отстраняясь, чтобы обдуть теплым воздухом мой влажный центр и заставить меня вскрикнуть от потери трения.

Прежде чем я успеваю слишком сильно запротестовать, он занимает позицию у моего входа и толкается прямо внутрь. Его яйца ударяются о мой пульсирующий клитор, почти доводя меня до оргазма всего от одного толчка.

Он так же быстро отстраняется и вонзается обратно, наращивая темп, который вскоре грозит опрокинуть меня через край.

Затем он вводит в игру свои талантливые пальцы и одной рукой потирает круги вокруг моего набухшего клитора, а другой касается моих сосков; дергая и пощипывая твердыми, но нежными движениями.

Я больше не Кэри, я — только ощущения и электричество, и при его следующем мощном толчке я кончаю; мое тело словно парит к потолку, прежде чем рухнуть на кровать.

Но он еще не закончил, он все еще глубоко входит в меня по самые яйца и катается на волне моего оргазма, прежде чем выйти и нежно перевернуть меня.

Затем он продолжает заниматься со мной любовью медленными толчками и легкими, как перышко, прикосновениями, пока очередная волна блаженства не прокатывается по мне, и несколько мгновений спустя он находит свое собственное освобождение.

— Переезжай ко мне?

Я виню в своем вопросе посторгазменный восторг.

Два оргазма, которые я только что испытала, затуманили мой рациональный мозг туманом эйфории.

Он замирает позади меня; мы лежим, прижавшись друг к другу, ноги переплетены, простыня натянута до талии.

В панике я пытаюсь отодвинуться, чтобы забрать назад глупые слова, которые только что произнесла, но он прижимает меня к себе, его расслабленный член дергается у меня сзади.

— Переехать к тебе?

Его сексуальный голос пробегает по моей коже, оставляя на своем пути мурашки.

— Я… Я не хотела… Я имела в виду, что…

— Спроси меня еще раз.

Его голос глубокий и наполненный нуждой.

Я колеблюсь, не желая слышать причины, по которым это было бы плохой идеей. Его руки крепко обнимают меня, их сила обещает никогда не отпускать меня, и я обретаю голос, чтобы спросить снова.

— Переезжай ко мне, к нам?

Его руки сжимаются сильнее, и я задаюсь вопросом, смогу ли я продолжать дышать, если он скоро не успокоится.

— Я хотел бы этого больше всего на свете, иметь возможность приходить домой к вам обеим каждый день, но мне нужно, чтобы ты была уверена, Кэри, не спрашивай меня, если у тебя есть какие-либо сомнения.

На этот раз, когда я пытаюсь пошевелиться, он ослабляет хватку, и я поворачиваюсь в его руках, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Когда я услышала, как Джейк спросил тебя сегодня о том, нашел ли ты место, у меня упало сердце. Я не знаю почему, это, действительно, глупо, но я всегда думала, что если ты когда-нибудь и бросишь своих родителей, то только для того, чтобы приехать и жить здесь с нами.

Я поднимаю свои опущенные глаза на его лицо; его лоб нахмурен, и я осторожно провожу указательным пальцем по морщинам и разглаживаю их.

— Я понимаю, если это слишком большое обязательство, чтобы просить тебя прямо сейчас. Я имею в виду, мы снова вместе всего несколько недель…

— Остановись, — он останавливает мою руку и возвращает мой взгляд к своему лицу. — Ты говоришь со мной, здесь больше никого нет, только мы, так что тебе не нужно беспокоиться о том, какие слова использовать или правильные ли вопросы ты задала. — Он берет мою руку и кладет ее себе на грудь, прямо над сердцем.

— Я никогда не думал, ни на секунду, что ты была готова к этому шагу, и более того, я никогда не предполагал, что было бы нормально вторгаться в твою жизнь и в жизнь Сирен, но теперь ты это сказала, теперь ты посеяла семя в моей голове, оно пустило корни и превратилось в то, чего, я знаю, хочу больше всего на свете.

Он наклоняется вперед и нежно целует меня в лоб, продолжая нежно шептать на моей коже. — Я бы хотел переехать сюда к тебе; чтобы у меня было все больше и больше идеальных дней и быть рядом с тобой, когда эти дни окажутся далеко не идеальными.