Дарованная

— Я могу ей написать?

— Чуть позже — да. А сейчас не стоит. Времена нынче не спокойные, не хотелось бы впутывать сюда еще кого-то.

Иргиз снова кивнула. Было в словах Армана рациональное зерно. То, что твориться сейчас на скальных берегах, здесь же и должно остаться. Она понимает.

***

Арман, глядя на задумчивую девушку, уже во всю строил планы по поиску предателя и пожалуй маленькая аршаи будет отличной приманкой, думала он, окидывая взглядом шепчущихся гостей. И можно не переживать, что с девчонкой что-то случиться, но одного из нашидов он отрядит следить за ее безопасностью. Сила ее дара велика, в чем он успел уже убедиться, но на всякую силу есть еще большая. Старая альморавидская мудрость.

***

День выдался насыщенным, Иргиз безмерно устала и единственным ее желанием сейчас было поскорее оказаться в своих комнатах, лечь и больше ни куда не идти.

Бенгу все такой же молчаливой тенью шла рядом, ожидая любых приказаний с ее стороны и это безмерно раздражало. Было ощущение, что гопожа Бенгу следит за каждым шагом Иргиз и ждёт когда та оступится, сделает что-то не так. Все почти так же, как и во дворце Моро, думала Иргиз заходя в свои покои. Наконец-то, смотрительница гарема покинула ее и ушла по своим делам, дав сделать относительный глоток свободы.

В покоях ее уже ожидали Айша и Риша. Наряд нужно было сменить, слуга хасана, ждавший ее у дверей ее покоев с низким поклоном передал, что хатун Иргиз ждут в покоях хасана.

Аршаи только головой покачала, эти глупые переодевания ей уже порядком надоели.

— Госпожа, — Риша легко угадывала настроение Иргиз. — Ваше положение обязывает менять наряд в зависимости от ситуации. И это не прихоть хасана, это традиция Альморавидского царства.

Иргиз только удрученно вздохнула и позволила девушкам облачить ее в легкую тунику и шаровары, поверх накинули стеганую удлинённую жилетку украшеную серебряной канителью, сапфирами и отороченую мехом.

Первой, на пути в мужскую часть замка Иргиз встретила спускавшуюся по лестнице Юлита и еще не доходя до нее нескольких метров, аршаи разглядела, как зажглись мстительным огнем глаза южанки и скривились в предвкушении ее губы.

Юлита с холодной насмешливостью рассматривала поднимавшуюся Иргиз. Она намеревалась отомстить за утреннее поражение и показать этой наглой степной выскочке что ее положение не так уж и прочно.

— Ну что, гиена степная, — Поровнявшись с Иргиз проворковала Юлита и демостративно откидывая свои роскошные волосы продемонстрировала недавние следы любви на своей шее и запястьях, где отчетливо виднелись следы от поцелув и пальцев. — Не долго тебе оставаться любимицей хасана. Как видишь, он снова меня позвал в свою постель, а значит тебе сейчас дадут отстставку. И знаешь что, — Юлита зашипела уперев руки в бока и слегка подалась в перед к Иргиз, — Ты заслужила это! Нечего было выделяться из всех. Все вы, ревийки, слабые и недостойные любви хасана, вот и тебе стоило быть как все. Сдохнуть от страха перед господином теней.

Иргиз усмехнулась, да, ее зацепили слова жалкой южанки, не знающей себе цену. Хотя не должны были, но слушать, как ее брал на своем ложе хасан было неприятно. Но, она не станет уподобляться и опускаться до уровня дворовой девки и выставлять себя на показ.

— Я не истинная ревийка. Я приемная дочь Моро Фраско. — Произнесла она, наблюлая за резкой сменой эмоций на лице южанки. Недоумение, недоверие, страх и ярость.

— Ты еще пожалеешь, что заняла мое место! Ревийка ты или нет, но я не позволю. Хасан только мой! Запомни это безродная! — Прорычала Юлита и бегом побежала по лестнице.

Иргиз с отвращением наблюда за ловко спускавшейся девушкой. Меищкая змея! Хитрая, как южная обезьяна! Как же она ненавидела таких, выросших на всем готовом и думающих, что стоим им только щелкнуть своими красивыми и нежными пальчиками, как все будет так, как они того хотят. В Ревии таких тоже хватало, особенно тех, кто стремился залезть в постель к Моро, думая что у нее то получится то, что так и не вышло у тех, кто был до нее. Но Моро, как бы это ни прозвучало, действительно любил мать Эрайи. Это после того, как она ушла в иной мир он завел гарем, подражая хасану Альморавида и пытаясь его переплюнуть. Что за глупая вражда и какое-то детское соперничество? Им ведь, по сути, нечего делить. Или же есть, только Иргиз этого не разглядела?

Ревийцы не выдержат в этом холодном и каменном царстве. Да, здесь красиво, но только в замке, а то, что за пределами — сплошная каменная твердыня покрытая изумрудным скользким мхом. Здесь слишком холодно, для степных жителей привыкших к знойной жаре и слишком влажно для тех, кто привык к сухому, смешанному с мелким песком воздуху.

Чтобы поддерживать замок в таком виде требуется прорва магии. Но ни кто этого не видит. А Иргиз видит нити жизни, что пронизывают замок. Одаренные не жалеют своих сил. Неужели Моро этого не понимает? Или понимает, и знает что делает? Ведь не зря де он сюда отправил ее. Неужели что-то планирует? Ей нужна была информация, собирать ее по крохам слишком долго, а любое промедление с Моро может стить жизни целого царства.

В тяжелых раздумиях Иргиз дошла до покоев хасана у которых ее ждал воин, которого она спасла. Как узнала? Ведь все нашиды ходят в масках, в которых видны лишь пустые глазницы. Любой, на ком печать дыхания жизни, аршаи ощущает, как кровника. Тёплая, родстввенная волна магии, обдала Иргиз и воин упал перед девушкой на колени, покрывая поцелуями край шелковой туники и рассыпаясь в благодарностях за спасенную жизнь.

Эту картину и застал Арман, решивший проверить, от чего так долго мнется за дверью его аршаи, ведь тьма заранее его предупредила, что девушка у дверей.

Глаза хасана зоволокло тьмой. Белков было совершенно не видно, только черные провалы глаз, от которых сеточкой расходилась тьма, превращая его в монстра.

Иргиз тут же поклонилась стараясь как можно больше приэтом издать звуков, чтобы отвлечь хасана. Удалось.

Арман перевел свой мрачный взгляд на неё.

— Мой хасан. Ваш воин благодарит меня за спасенную жизнь. И хочет взять на себя этот долг.

Тут уже и воин отмер, впервые увидевший гнев тьмы направленный на нашида. Да такого не было, даже со времен первых нашидов! Руслан был сильным нашидом, одним из личной десятки хасана и знал чуть больше о тьме, которой они служили. Он знал, что хозяйка его тела жестокая собственница, поэтому нашиды и не имели сеймей. Рабынь да! Даже наложницы были. Но любимых — нет. Стоило только тьме почувствовать силу любви, тьма выпивала своего носителя. Но то, что сейчас наблюдал Руслан было верхом его не понимания. Он чувствовал гнев и дикое раздражение направленное хасаном на него и было не отличить чьи эмоции он сейчас считывает. Тьмы или своего господина. Это открытие ввергло нашида в пучину задумчивости и непонимая.

— Мой господин, — не поднимая головы и стоя на коленях проговорил Руслан. — Позволь мне взять на себя долг жизни госпожи Иргиз…

— Хатун! — Рыкнул Арман на нерадивого воина. Он уже успел успокоить и себя и взбесившуюся тварь в нутри него, которой не понравилось, что к ее свету кто-то посмел прикоснуться. Руслан действительно ничего, кроме безграничной благодарности и благоговения не испытывал. И лишь это позволило Арману сохранить его жизнь. — Для тебя, щенок, хатун Иргиз. И раз ты хочешь вернуть долг жизни, то станешь ее тенью. И ни дай Предвечные хоть один волосок упадёт с ее головы…

Арман не договорил, но Руслан его понял и рассыпавшись в благодарностях исчез в тени, ожидая свою хатун.

***

Иргиз вошла в покои и не удержавшись спросила.

— Что это было хасан Арман? — Она уже не боялась его, так как Моро. Не чувствовала более, что он ей навредит. Поэтому и рискнуда спросить.

— Назови по имени. — Устраиваясь на полу в окружении климов* и подушек, рядом с низким столиком, на котором стояла ваза с и фруктами и вином попросил Арман. Именно, что попросил. Не приказал.

И Иргиз повинуясь непонятному чувству решила рискнуть.