На абордаж!

— На месте Игната я бы не раздумывала, — девушка двумя пальцами взялась за верхушку шляпы и щегольски надела на свою голову. — Для бродяги и штрафника такая награда — дар Небес.

— От золота я бы тоже не отказался, — усмехнулся я. Ищите дураков в другом месте. Знаю, что статус почетного гражданина сродни статусу вольного жителя в Сиверии. Грамота на стене с самоличной подписью императора. Ничего она не дает: ни связей в высшем обществе, ни богатства. Даже двухэтажный дом из камня построить — нужно оббегать десятки казенных учреждений чтобы получить разрешение. Каждый требует на лапу, изгаляется в силу своего положения. Зачем мне такое счастье? Да и ждут меня в Сиверии. Мать, лорд Келсей… Имя доброе тоже надо возвращать. — И от нескольких акров земли тоже. Мелкопоместное дворянство для начала…

— А он неглуп, — обратился Торстаг к девушке, и она победно улыбнулась. — Хорошо, даю слово: Игнат выполняет мою деликатную просьбу, спасает леди Толессо и возвращает ее в семью, а я лично передам ему из рук в руки грамоту о присвоении дворянского звания…. Сто душ крестьян вам хватит?

— Вполне, — важно кивнул я. — Кто будет подтверждать ваши слова?

— Я, — вызвалась Тира.

— Э, нет! — возражаю с усмешкой. — В письменно виде, чтобы было заверено подписями всех сторон. — Как-то боязно мне без документа. Вдруг милорд откажется от своих слов?

— Не забывайтесь, милейший! — хрустнул суставами пальцев лорд Торстаг, сжимая кулаки. — Перед вами королевский советник, а не базарная бабка, торгующая гусиными перьями!

— Здесь Вольная Республика, — я встал, не собираясь более разговаривать с важным дарсийцем. Быть зависимым от человека, готового пожертвовать любым из нас для достижения цели, никогда не хотел. — И я вправе выдвигать свои требования. Так мы придем к соглашению. Или не придем…

— Агис! — окликнул лорд одного из «черных». — Подай мне письменные принадлежности!

Телохранитель как будто и не собирался никуда отходить, но в его руках показался черный кожаный портфель с блестящими замками. Судя по его наполнению, внутри находилось много чего интересного и нужного для советника, приехавшего на пиратский архипелаг.

Наше соглашение было написано в двух экземплярах и заверено личной печатью лорда Торстага. Мы церемонно раскланялись, и Тира с Аттикусом вышли первыми, чтобы вольная братия поменьше сопоставляла факты присутствия «женщины командора» рядом с победителем гладиаторских боев. Я наивностью не страдал, и был уверен, что Лихой Плясун очень скоро узнает, зачем Тира ходила в «Хитрую русалку», и обязательно пошлет на Инсильваду убийц. Теперь кто быстрее достанет острым клинком противника — тот и станет диктовать свои условия. Только в отличие от Плясуна, полыхающего ревностью, я знал, за что убью командора острова Рачий. Надеюсь, он первый попадет в ловушку.

На улице уже было совсем темно. Магические фонари с подсевшими амулетами зарядки тускло освещали крыльцо таверны, а дальше непроглядная ночь разбавлялась светом факелов. Пьяные посетители медленно разбредались по сторонам, где-то вспыхивала ругань, слышался звон железа. Кто-то скрестил кортики. Ничего не меняется в этом странном месте.

Сильная рука втянула меня за угол какого-то сарая. Рич мгновенно выдернул кортик, но голос Аттикуса, держащего ворот моей робы, успокоил друга:

— Убери клинок, иначе всех порежешь. Чего встал на дороге? Спрячься.

Хватка «дурачка» ослабла, и он отпустил меня.

— Господин фрегат-капитан, — из темноты послышался тихий голос Тиры, — теперь будьте начеку. Люди Плясуна видели нас вместе, и обязательно ему доложат. Лорд намеренно подстроил встречу.

— Да я понял, — откликнулся я, прижимаясь к нагретой за день стене сарая. Рич засопел где-то рядом и проворчал, что надо сваливать отсюда, пока за нами охоту не начали.

— Что будем делать? Сам понимаешь, что мне придется сохранить свою честь, оболгав тебя. Справишься?

— Справлюсь, — успокоил я Тиру. Мне было приятно слышать в голосе девушки неподдельную тревогу за меня. Или ошибаюсь? — Но теперь у нас поменялись планы в связи с предложением Торстага.

— Что именно ты хочешь поменять? — Аттикус насторожился.

— Если мне удастся отправить Плясуна на встречу с морским дьяволом, мы захватываем флагман и полным ходом идем на Мофорт, чтобы поставить гравитоны «Дампира». Моя штурмовая команда будет обеспечивать безопасность, и где надо — хорошо пошумит, — ответил я, безжалостно перекраивая первоначальный план, но в то же время, не раскрывая всех подробностей договора с Эскобето. — Когда на борту «Тиры» окажутся гравитоны полного цикла, можно бежать. За пару дней доберемся до Каззуро, а оттуда будет легче добраться до патрульных вымпелов королевства.

— Неплохо, хоть и рискованно вдвойне, — сказала Тира.

— Да любой план с побегом — риск, — я вздохнул. — А куда, кстати, исчез Плясун?

— Он с Котом ушел на нескольких кораблях к Каззуро. Хотят испытать какую-то новую магическую бомбу.

— Каким образом? — удивился Рич.

— Брандер, — коротко пояснил Аттикус. — Взяли старую посудину, гнившую на отмели.

Рука Тиры нашла мою руку. Втягиваю слабый, выветривающийся запах духов и сжимаю ее тонкие пальцы.

— Будь осторожен, Фарли, — тихо прошептала Тира. — А теперь идите. Вам пора.

До своей шлюпки мы добирались перебежками. То и дело натыкались на шатающиеся компании, но заранее прятались в кусты, услышав выкрики и песни. Знакомая тропинка, ведущая через ристалище к месту, вывела нас к месту, где прятались гребцы. И вскоре мы торопливо улепетывали с острова, меняя друг друга на веслах.

Глава 7. Родственники

Клэд Фальтус сдался вынужденно, как он пытался объяснить самому себе причину, по которой не стал героически погибать от рук пиратов. Мичман рассуждал, что живым все-таки быть лучше, чем получить в брюхо острое железо. А вдруг он принесет гораздо больше пользы, сдавшись в плен? Пираты, как ему рассказывали, простых моряков и офицеров низшего ранга старались перетянуть на свою сторону. И у парня забрезжила надежа выбраться из передряги, когда он понял, что корсары, окружившие его, к убийству не расположены.

— Я сдаюсь, — Клэд поднял руки, показывая, что в них ничего нет.

— Так-то лучше, — осклабился говоривший с ним пират и сделал малопонятный жест. Какая-то тень мелькнула сбоку — Фальтус лишь почувствовал сильный удар по затылку, прежде чем провалиться в беспамятство.

Наверное, его бесцеремонно волокли по песку, а потом по воде. Когда Клэд очнулся, он лежал на дне лодки, весь мокрый и облепленный гнилыми черными водорослями вперемешку. На зубах скрипел песок, лицо горело, словно по нему провели куском пемзы. Чья-то нога в сапоге с засохшими разводами соли бесцеремонно пристроилась на его бедре. Застонав, мичман попробовал пошевелиться, но руки оказались связанными, и это обстоятельство создавало еще большее неудобство. Шлюпку подкинуло на волне, и он больно приложился ребрами к деревянной скамье. Не выдержав, Клэд вскрикнул.

— Очнулся, — сказал кто-то грубым голосом. — Лежи спокойно, селедка, а то выброшу за борт.

— Зачем же тогда в плен брали? — бесстрашно спросил Фальтус, за что получил еще один удар носком сапога в поврежденный бок. После недвусмысленного предупреждения он благоразумно замолчал, в самом деле опасаясь, что пират выполнит свою угрозу.

Шлюпка вышла за пределы бухточки и теперь пробиралась вдоль скалистого берега, постепенно огибая его. Клэд примерно представлял размеры острова Каззуро, и сориентировался по самым высоким скалам, находящимся сейчас с правой стороны от него. Выходило, пиратский корабль затаился где-то на юго-западной оконечности острова. Там должна быть удобная стоянка, скрытая от морских штормов массивными гранитными выступами. Они успешно гасили удары неукротимых волн, образовав неплохую гавань, где можно пережидать стихию.