Страница 72 из 77
— Василь Иваныч, ну уж коли вы здесь все продаете, так может нам с Ульянкой этот дом продадите?
Я удивился:
— А как же хозяйство? Где ты здесь животину держать будешь?
— Да мы тут подумали, — уклончиво ответил он, — зачем нам эти коровы? Что мы, опять в дерьме должны ковыряться? Я помню, как до армии спины своей не разгибал, горбатился с утра до ночи. Ульянка тоже не очень-то хочет коров доить.
— А что же вы хотите? На что здесь жить будете?
— На море я пойду!
— Чего?
— Ну да, а чего? Вы ж мальчишке этому лодку купили, и он теперь рыбу в город таскает. Вот и я куплю. Чем я-то хуже? Да ничем, а даже еще лучше. Вот так!
— А ты в море-то хоть раз на лодке ходил?
— Нет, а что такого? Научусь.
Я развел руками:
— Ну раз так…. Только неужели ты думаешь, что ловить рыбу легче, чем на земле работать или за скотиной ухаживать?
— Может и не легче, да только не хочу я в дерьме ковыряться.
— Ну, как знаешь, хозяин-барин. Продам тебе этот дом вместе с землей. Только устроит ли тебя цена? За тысячу купишь?
Он деловито прищурился. По вспыхнувшим искорками в его глазах, я понял, что цена для него приемлемая, даже очень. Я сознательно занижал стоимость, желая избавиться от груза, тем более что искать другого покупателя в это время было довольно проблематично. Тем более что дом с землей не находился в пределах города, а стоял на отшибе, и дорога до него была очень уж неудобной. Так что тысяча рублей за землю со срубом посредственного качества вполне себе нормальная цена.
Но Петро не стал сразу соглашаться, качнул недовольно головой и по-купечески, возразил:
— Что-то больно дорого. За семьсот бы я купил не думая, а за тыщщу надо бы еще подумать. Вон, кажись, те домики можно купить даже еще дешевле, — он кивнул в сторону соседних строений. Плохоньких по сравнению с моим, и совсем не пригодных для зимнего проживания.
Я улыбнулся, понимая хитрость моего превосходного работника:
— Ну, хорошо. Раз надо подумать, то думай, — разрешил я и закончил разговор, оставив Петра в легком недоумении. Торг не получился.
Спустя пару дней он, конечно же, дал свое согласие и принес мне свою тысячу, желая как можно скорее вступить в право собственности. Да только я его осек, сказав, что дача продастся только тогда, когда я куплю билет на поезд до Санкт-Петербурга и никак не раньше. А то где я буду жить? Он, конечно же меня понял.
А вскоре после этого случая и Мурзин подошел ко мне с подобным вопросом. Поймал меня, когда я сидел один на берегу моря и слушал плеск волн, и без особых прелюдий и кружений вокруг да около, сказал:
— А вы, Василий Иванович, тот дом, что в городе тоже ведь будете продавать?
Я кивнул.
— А за сколько?
— Ну, не знаю. Тыщи три он, думаю, стоит.
— Так он же снарядом разбит. Откуда три тысячи?
— Там земля дорогая, рядом живут генералы, да адмиралы, а рядом Пресное озеро. Так что три тысячи это по дешевке. Думаю, этот участок и за пять уйдет легко. Вот сейчас кончились активные военные действия и скоро в городе появятся дельцы, которые захотят пристроить свои денежки. Мне надо лишь подождать чуть-чуть.
Он хмыкнул и… присел рядом со мною. Помолчал какое-то время, покатал в широких ладонях гладкие камушки.
— А склады, что вы с ними делать будете? А те товары что в них остались?
— Неужели ты его купить хочешь?
— Купить-некупить, а интерес кое-какой имею.
— Сколько денег ты на строительство склада потратил, ты помнишь?
— Да, помню. Очень много, мне такую сумму не поднять. Нет у меня таких денег.
— Так что же ты хочешь? В аренду взять?
— Не в аренду, Василий Иванович. И купить я его не хочу. Куплю только дом за вашу цену.
— Тогда не пойму тебя. Поясни.
Он прочистил горло. Вздохнул, собираясь с мыслями и начал:
— Вот, Василий Иванович, уедете вы отсюда, да? Бросите все здесь, чего достигли. Имя свое здесь оставите, память людям. Сами в Питер уедете и будете там воду мутить, — я улыбнулся на его слова, но не возразил. «Воду мутить» — пожалуй самое правильное выражение к моим будущим действиям. — Здесь вы уже намутили, конечно, грех жаловаться. Люди, конечно, думают, что заслуга в том, что они выстояли в их труде, в их долготерпении, но мы-то с вами знаем почему крепость не сдалась. Все только благодаря вашим делам.
— Неужто? — не удержался я, подначив. — По-моему, люди и без меня прекрасно справились бы. Стессель вполне неплохо организовал оборону.
— Стессель, конечно, хорош. Но что бы он делал без вашей чайки? Лапоть бы сейчас сосал в японском плену, не иначе. Или что там у японцев вместо лаптей? А минометы, а гранаты? А ваши пластины на грудь? Сколько они солдат спасли? Господи, да ваше укрепление на Высокой чего стоит! Сколько вы в него денег вложили и крепости ее просто так отдали, ничего не получив взамен? Нет, Василий Иванович, смейтесь сколько угодно, но мы-то с мужиками знаем почему мы здесь выжили. Тем более вы вполне правдиво говорили еще до войны, что должно было случиться. Оно и случилось бы так, как вы описали, я в этом не сомневаюсь. Макаров-то выжил только благодаря вам. Все это знают и благодарят вас за это.
— Ну, с адмиралом вышло все не так хорошо, как думалось. Если бы не его упрямство….
— Да, его упрямство…, - он покачал головой, сокрушаясь неприятным события более чем годичной давности. — А теперь вы, после всего этого собираетесь уезжать отсюда, бросать на произвол ваше доброе имя, память о вас. Люди-то через пару лет уже и не вспомнят о вас, забудут о ваших делах. А будут думать, что только лишь один Стессель и Куропаткин герои.
Я повернул к нему голову и внимательно всмотрелся в суровое лицо помощника. Странно, но теперь, спустя столько времени после первого знакомства, впервые меня не раздражали его аккуратно прилизанные гитлеровские усики. Теперь мне вдруг показалось, что они вписались в образ Мурзина вполне себе гармонично.
— Что-то я тебя, Егорыч, не понимаю. К чему ты клонишь?
— Я не клоню, я прямо говорю. Не правильно это просто так уезжать. Нельзя бросать здесь все. Склад ваш должен работать и дальше.
— Ну, не знаю. Может ты в чем-то и прав. Но ты-то должен понимать, что иметь свои склады на другом конце страны не слишком разумно. Торговля здесь не очень большая, а наценка на перевозку очень уж велика. Возможная прибыль не стоит таких усилий.
— Нет, Василий Иванович, тут я с вами не соглашусь. Прибыль здесь будет ну просто огромная. Порт в Дальнем построили чтобы вести торговлю с Америкой и Азией, и деньги здесь скоро опять будут крутиться громадные. Нельзя бросать здесь торговлю ни в коем случае. Нужно продолжать, обязательно продолжать. Все усилия будут оплачены с огромной прибылью, а ваше имя здесь, в Желторосии торговле будет только помогать.
Я снова внимательно на него посмотрел. Нет, он не пытался меня нагреть, присосавшись к денежному потоку. Он и вправду был в этом убежден. И он всей душой был за то, чтобы остаться здесь работать.
— Ладно, допустим…. Тогда скажи, чего хочешь конкретно ты? Управляющим здесь встать?
— Да, хочу, — твердо ответил он и замолчал, ожидая моего ответа.
Глава 20
— То есть ты за то, чтобы я оставил здесь склад и поставил тебя на реализацию наших товаров? Так я тебя понимаю?
— Да, именно. Но не только это я хотел сказать. А что если нам здесь наладить какое-нибудь производство? Оружия вашего, например?
— Это какого же?
— А минометов!
Я нахмурил брови. Идея, честно, казалась мне не очень хорошей. Зачем здесь иметь подобное производство, кто потом его здесь будет покупать? Наши вояки? Нет, им удобнее чтобы завод стоял где-нибудь в западной части Империи, где транспортное плечо было коротким. К тому же помимо просто производства минометов, необходимо было подумать еще и производстве тротила. А его-то мы в этой части страны точно делать не собираемся, а озабочиваться его доставкой не было ни желания, ни экономической целесообразности. И потому я ответил: