Страница 68 из 77
— Браво, просто превосходно, — довольно воскликнул Витгефт. — Вы замечательно справились с задачей. Скажите, Василий Иванович, как вы его? Больно били? Он сопротивлялся?
Пришлось господам рассказать, как все было на самом деле. Они внимательно выслушали и довольно покивали головами.
— А сколько, если не секрет, он вывез из крепости?
— Ну, там было не только то, что он украл у вас, но и то, что он заработал с населения. В общем, вместе с золотом вышло что-то около двадцати тысяч, плюс-минус.
— Однако ж гнилая у него оказалась душонка. Правильно мы сделали, что наказали, впредь другим неповадно будет.
— Да, но, мне кажется, что более подобного и не случится. Война должна скоро закончится.
— Да, да, это правда, — согласился Стессель. — Мы со дня на день ожидаем наступление Куропаткина и что-то мне подсказывает, что это будет последняя большая битва в этой войне. Японцы, по словам китайцев, волею судьбы оказавшихся под их крылом, начинают испытывать нужду во всем и в первую очередь в продуктах. Стотысячную армию прокормить весьма непросто, а ведь там не только армия. И простое население просит есть и пить, а откуда там взяться продуктам? Японцы теперь примерили на себя нашу шкуру. Вот такая ирония.
— А если учитывать, как мы второго дня провели реквизицию, то получается, что там у них совсем станет плохо, — вставил свое слово Витгефт, явно гордясь недавним успехом его подчиненных. — Нет, не выстоять японцам против Куропаткина, сомнет он их. Скажу вам, Василий Иванович, что несколько дней назад из Инкоу пришла шаланда и привезла почту от Главнокомандующего. Так вот, теперь это уже не является секретом, и потому можно будет сказать — у Куропаткина под началом почти четверть миллиона солдат, а у Ивао осталась едва ли под сотню тысяч. Так что, сами понимаете, каков будет исход битвы. Ждать нам осталось совсем недолго.
Я согласился с таким выводом, но все же от себя добавил:
— Лишь бы он не погнал солдат тупо вперед. Четверть миллиона солдат, конечно, прорвут любую оборону, но зачем глупые жертвы? Хотелось бы что б он действовал мудрее.
— Будем на это надеяться. У Главнокомандующего для этого есть все необходимое. И даже ваши чайки у него регулярно летают, разведывают обстановку.
— Будем надеяться, — только и осталось мне согласиться. А после я поменял тему, — Ваше Превосходительство, позвольте полюбопытствовать, когда я могу получить свои деньги?
Стессель широко улыбнулся и попытался шутливо отбрехаться:
— Деньги? Какие деньги? А разве вам недостаточно того, что вы взяли в Чифу? Господи, Василий Иванович, двадцать тысяч вы получили почти просто так, без особых усилий. Может не стоит быть таким меркантильным? Как можно думать о прибыли в такое сложное для страны время?
— Увы, я купец, — делано развел я руками, ловя смешки в глазах генерала, — а купцы, сами знаете, за свою копейку удавятся.
— О, боже, неужели вы готовы взять грех на душу?
— Ну что вы, этот грех Господь разделит на нас троих.
— Гм, не знаю, как вы, Василий Иванович, а мы вот с Вильгельмом Карловичем такой грех брать не желаем.
— Тогда что же делать? — откровенно улыбаясь вопросил я и Стессель, разведя руками, признал:
— Придется выдать вам ваши деньги, ничего не поделаешь, — и после этих слов он подошел к письменному столу, открыл верхний ящик и выложил из него несколько массивных пачек. — Вот, дорогой Василий Иванович, здесь все до последней копеечки. Вы прекрасно себя проявили и с нашей стороны было бы неправильно нарушит договоренности. Забирайте, это ваше.
Деньги без возражений перекочевали в мои руки. Пересчитывать я их не стал — не стоит обижать превосходительств такой мелочностью. И после этого можно было бы и уйти, раскланявшись, однако у меня оставалось еще одно дело.
— Анатолий Михайлович, у меня к вам есть одна небольшая просьба.
— Да? И какая же?
— Немного необычная. Дело в том, что у меня собираются обвенчаться моя служанка Юн и мой работник Петро. Юн — китаянка и ей вперед необходимо окреститься. Это, конечно, не проблема, как и не проблема их обвенчать. Затраты на их свадьбу беру на себя я, как и на небольшое празднество.
— Ну что ж, поздравляю ваших людей. Только от нас-то что нужно? Все, что здесь перечислили вы способны организовать самостоятельно.
— Так-то оно так, — согласился я. — Без сомнения я все это сделаю и все оплачу из своего кармана. Но я тут подумал о настроении в крепости. И в первую очередь о настроении простых мещан, которые света белого не видели уже почитай полтора года. А что если эту свадьбу вывести за пределы частного праздника? Выплеснуть его, так сказать, на улицы? Гуляния массовые устроить, угощения? Продовольствие теперь в крепости есть, да и осада скоро будет снята, так что никакого убытка для обороноспособности не случиться. Но зато праздник повеселит людей и покажет, что война уже близка к своему завершению. Что вы на это скажете?
— Я скажу, что идея неплоха, — обдумав чуть-чуть, ответил Стессель. — Но вы представляете какую суммы вы потратите? Вам не жалко ваших денег, из-за которых вы тут хотели удавиться?
— Жалко, очень жалко, — искусственно всплакнул я и шумно вздохнул, — а что делать? Душа праздника просит, а тут такой повод. Так почему бы этим праздником не поделиться?
— Ладно, ладно, мы вас поняли. Идея хороша, празднуйте на здоровье. Только не очень понятно, что вы хотите от нас?
— Как что? Поучаствовать в процессе. Явиться на церемонию, поздравить молодых…. Вас это не обременит, а людям настроение. Ну а потом уж и угощение для всего честного народа. Угостить я их сам угощу, не пожалею денег. Только вот с питьем проблема….
— Ах вот оно что! — чуть ли не хором воскликнули генерал с адмиралом и дружно закатились. — Вот пройдоха, ах хитрец! И не стыдно нас о таком просить?
— А чего стыдиться? Всегда считал вас уважаемыми людьми, способными понять простой народ. Ведь согласитесь — гуляния пойдут на пользу всем в крепости. А уж разговоров-то будет на две недели вперед.
Конечно, говоря такое, я просто-напросто выстилал своему проекту красную дорожку. Вовремя подмаслить это не прогнуться, это именно подмаслить, то есть подмазать нужные механизмы, чтобы те закрутились как надо. И Стессель и Витгефт правильно расшифровали мою фразу, но сердиться не стали. А лишь шутливо погрозили пальчиком и соизволили пойти мне на встречу.
— Ладно, будь по-вашему, — хлопнул по колену Анатолий Михайлович, явно пребывая в прекрасном расположении духа. — Когда свадьба?
— Через пару недель думаю.
— Хорошо. Делайте свои гуляния, а о питье мы позаботимся. И молодых поздравим, отчего же нет.
— Здорово, — искренне обрадовался я. — Вот увидите, как эта свадьба отразиться на настроении народа. Всем она пойдет только на пользу.
— Ладно-ладно, хватит уж, — остановил меня Стессель. — Занимайтесь своим делом, готовьтесь, только нам потом не забудьте сообщить, когда состоится церемония.
— Ну уж, как тут такое забыть…!
Но свадьба через две недели не состоялась. Через пару дней после нашего разговора Юн окрестилась и получила от батюшки новое имя — Ульяна. После этого мы принялись за подготовку, шили подвенечное платье, искали жениху костюм, договаривались с ресторанами об угощении. Продукты им подкинули со склада, чтобы было из чего готовить, с сами батюшкой договорились о дате и заплатили авансом. Но за неделю до церемонии в Артур пришла ужасная новость — Вторая эскадра, шедшая к нам на помощь с Балтики, возглавляемая вице-адмиралом Рожественским встретилась с эскадрой Того и была наголову разбита. В самом узком месте Желтого моря, там, где мыс китайского берега разрезал его почти надвое, пятнадцатого мая в три часа ночи два флота встретились и открыли огонь. Ночь была мглистой, с плохой видимостью, луна светила не в полную свою силу и у Рожественского были шансы на то, чтобы проскочить пролив. Но он не смог. Того не зря дежурил возле Вейхайвея, не зря получал доклады от наблюдателей с берега и императорской разведки. Он знал, когда наша эскадра должна войти в пролив, знал и готовился. И сам вышел в самое узкое место, закупорив его. И едва в свете тусклой луны смог разглядеть флагман Рожественского, он, набирая ход и соблюдая светомаскировку, повел эскадру в бой.