Море волнуется раз...

— Жениться, — ехидно вставила пиритка.

— Да если бы! — взмахнул рукой вампир, и тут же получил от меня тычок под ребра — нечего в тесной машине руками махать, чуть глаз не выбил.

— Конечно, ты бы на ней, поди, не только б жениться обещал! — похабно осклабился старуха.

А мне что-то очень уже в начале этой истории не понравилось и я изо всех сил пытался понять, что именно? Ну, полюбливал какой-то вампир какую-то девицу… За это печать не ставят, преступление должно быть посерьезнее, чем, пусть даже и сильно непростая, отлюбленная жена. Вот и интуиция кричала об этом.

— Будешь ты слушать? — возмутился Алекс. — Она попросила, раз уж я вампир, сохранить в моем фамильном склепе одну штучку… Маленький пузырек, типа кулона, с какой-то светящейся жидкостью…

— А ты? — ведьма резко ударила по тормозам, машину на полной скорости повело, но Лилит продолжала напряженно вглядываться в лицо побледневшего до синевы вампира.

— Т…ты на-нас уг…гробишь, — проклацал зубами тои.

— Договаривай, не отвлекайся! — рявкнула огненная ведьма, глаза которой вспыхнули самым настоящим огнем, продолжая оттормаживаться, выравнивая пикап вслепую. — Ты взял его? Какого цвета был свет?!

Но заговорить перепуганный вампир смог только когда машина окончательно остановилась.

— Б…белого, — нервно кивнул он.

Ну как заговорил? Как смог… Сидел, бледный до серости, и смотрел в одну точку. Старуха с протяжным стоном откинулась на спинку сиденья и закатила глаза. Под полуприкрытыми веками зловеще виднелись белки, без каких-либо признаков радужки.

Ведьма тяжело дышала, но не издавала ни звука, но я и сам уже догадался, что подружка вампира предложила ему сохранить.

— Я взял этот ее кулон, — проклацал зубами он уже более внятно. — Только склепа у меня фамильного не было никогда — Деверели в этом мире еще не умирали… Я убрал эту штуку в свою банковскую ячейку и благополучно забыл лет на пятнадцать.

С каждым словом голос Алекса креп и становился увереннее, хотя нервные интонации все еще проскальзывали.

— Так а печать тебе за что поставили? — не дал сбить себя с толку я.

— А через пятнадцать лет ее тело нашли на пляже одного из курортов безмагического мира со следами темной магии, — опустил глаза он. — Тогда-то я и узнал, что она марена, а отец лично наложил на меня запрет покидать безмагический мир и отправил работать к Готлибу… Клянусь Бессмертными предками, я оказался там случайно и, уж конечно, пальцем ее не тронул!..

— Слышь, Ловец, — хрипло позвала Лилит, не открывая глаз. — Ты веришь в такие случайности?

Я молча покачал головой, пытаясь прикинуть, погрузился я в это д…о уже с головой или продолжаю барахтаться на поверхности. Что-то мне подсказывало, что второй вариант я проскочил тогда, когда воззвал к Праматери…

Ведьма то ли все-таки увидела, то ли ей не особенно и нужно было мое согласие, только в темноте машины тлеющими углями замерцали ее глаза. Она повернула ключ в замке зажигания и покрутила вправо-влево рулем.

Только после этого Лилит бросила на меня обжигающий взгляд и многозначно приподняла брови:

— Вот и я не верю, старик. И я не верю…

Глава 21

Николетта

Путешествие в кабриолете по горным дорогам навстречу закатному солнцу — как раз то незабываемое событие, которой очень не хочется вспоминать. Потому что когда за рулем ископаемая старуха, которой бог знает (но это не точно) сколько лет и которой давно приелись все безопасные развлечения, остается только закрыть глаза и молиться.

— Кали, — проскрипел Фенрир, крест-накрест пристегнутый ремнями безопасности к заднему сидению. — Ты гоняешь так, как будто уже умирала и тебе понравилось!

Старуха едко хохотнула и слегка обернулась назад:

— Держитесь крепче, мальчики, я гонять еще даже не начинала!

После этого заявления мой организм решил наверстать упущенное и первой закружилась голова. Чуть позже и желудку стало интересно, что происходит снаружи, но, к счастью, к этому моменту горло сжал такой спазм, что я даже заорать как следует не смогла, когда мы промчались по самому краю пропасти. Эльф и ведьмак с одинаково серо-зелеными лицами до побелевших костяшек вцепились в двери, каждый со своей стороны. Возможно, им уже тоже хотелось простого человеческого "выжить".

Ведьму, казалось, совершенно не смущали перепуганные пассажиры. Она включила какую-то ритмичную музыку на полную громкость и принялась подпевать в тон ветру, свистящему в ушах. Внезапно выраставшие на нашем пути скалы, она огибала какими-то совершенно неприметными тропами, а когда машина подскакивала на осколках камней, я каждый раз с ужасом думала, что будет, если мы все-таки пробьем колесо. Оставалась надежда, что ведьма будет ехать аккуратнее, когда стемнеет окончательно. Или не будет.

В горах темнеет быстро, свет фар то и дело выхватывал каменные стены, на которые мы неслись со скоростью влюбленных, спешащих на свидание. Или тех, кто решил, что разбежавшись, прыгнуть со скалы — слишком банально.

Но бояться вечно невозможно и, в какой-то момент я поняла, что поездка мне даже нравится. Зато, по крайней мере, в темноте, справа от меня не маячила пропасть с плывущими внизу облаками. Кали отпускала язвительные замечания насчет того, что еще пять минут страха и мы на месте, что чистка салона — недешевое удовольствие, а потом…

Перед нами распахнулось море!..

Оно открылось нам за очередным поворотом такой совершенной чернотой и во всю ширь до горизонта, что сердце забилось, как бешеное, от всей необъятности того, что открывалось глазам. В лицо ударил тугой соленый ветер, остро пахнущий йодом и водорослями, у меня снова закружилась голова. Широкая лунная дорожка серебрилась стрелкой указателя в неизвестность.

Я никогда раньше не видела моря и эта необъятность потрясла меня до глубины души. Кажется, старая ведьма это почувствовала, потому что склонилась ко мне и негромко спросила:

— Хочешь сначала поздороваться с Ним?

Я недоуменно перевела на нее слезящиеся от ветра глаза, пытаясь понять, не послышался ли мне этот шепот. Но наткнулась на такое скептическое выражение лица, что тут же вспомнила, что бабка — сильнейшая стихийница этого мира. Мелькнула мысль, почему бы и нет?

Я благодарно улыбнулась Кали и кивнула. В конце концов, неизвестно, что ждет меня впереди. Тайник, ожерелье, любовь… в чем она, кстати, заключается? Как выглядит эта субстанция? В каком она агрегатном состоянии?

По мере приближения к морю вопросы только множились. Но и чувство, что впереди ждет что-то удивительно хорошее — тоже крепло. Несмотря ни на что, уверенность в том, что все будет хорошо, потому что по-другому не может быть вообще, не покидала меня никогда. Может, поэтому я и не особенно боялась будущего ни в своем мире, ни в этом.

К самому морю мы спустились уже на рассвете, когда выцветшее в серое небо стало розоватым и свежий ветер пускал толпы мурашек по открытой коже, настойчиво забираясь за шиворот и холодя взмокшие спины.

Фенрир выпрыгнул из машины, не дожидаясь, пока оттуда вываляться остальные зеленые пассажиры, ошалело помотал головой и убежал в ближайшие кусты широкими звериными скачками. Непонятно, то ли торопился расстаться с ужином в интимной обстановке, то ли радовался возможности почувствовать под лапами твердую землю.

— Уффф… вся жизнь перед глазами пролетела, — борясь с тошнотой, пробормотал Иммераль.

— А там хоть было, что смотреть? — ухмыльнулась старуха, неизвестно зачем пикая брелком сигнализации.

— Когда ты сказала, что мы поедем, ты не уточнила, чем, — солидарно с эльфом прохрипел ведьмак, пытаясь отдышаться после такой экстремальной поездки.

— Хватит ныть! — рявкнула Кали. — Без меня вы бы сюда дня три добирались! А так — пещера вон за тем поворотом, Летта и сама дойдет, пока вы тут плачетесь, какая я злая ведьма.

— Нет, — сразу ожил Габриэль. — Я князю-колдуну клятву дал, что с ней ничего не случится!