Жди меня

Еще одну вольность?

– Разумеется!

К полному изумлению Минервы, Грей спустил легкий шифон с ее плеч, обнажив грудь, встал перед ней на колени и коснулся губами того места, до которого только что дотрагивался пальцами.

Вскрикнув, Минерва запустила руку в волосы Грея, но он, похоже, ничего не заметил.

Он самозабвенно втягивал ее сосок в рот, слегка прикусывал его зубами, обводил кончиком языка. Неописуемые ощущения!

Грей издал невнятный возглас наслаждения.

– Это блаженство, Грей. – Опустив голову, она увидела его темные волосы на фоне нежной кожи левой груди и его загорелую руку, поддерживающую правую грудь. Минерве вдруг показалось, что ее собственная грудь увеличилась в размерах.

При этой мысли она смутилась. Но мужчинам нравится большая грудь – иначе женщины не тратили бы столько сил, чтобы придать пышность этой части своего тела.

Минерва замерла. Грей положил ладонь ей на колено и начал продвигаться вверх по ноге к бедру.

Это вызвало наплыв новых чувств в самой глубине ее существа.

Минерва почувствовала, что между ног у нее стало влажно.

О подобных явлениях она слышала от знакомых девиц. Почему-то такие разговоры вызывали у нее смутный стыд – наверное, потому, что после отъезда Грея она часто бывала предоставлена сама себе, и… Но неужели его прикосновения так заворожили ее, что вызвали трепет во всем теле? Заставили лоно увлажниться?

Быть не может!

Свободной рукой Грей поглаживал ее грудь. Подняв голову, он вдруг взглянул на нее, а она едва удержалась, чтобы не попросить его продолжать ласки. Грей явно любовался ее грудью. Внезапно Минерва задышала прерывисто и глубоко. Ее грудь ныла, требуя продолжения.

Грей пробормотал что-то неразборчивое и снова уткнулся лицом в ложбинку между ее грудей.

Откуда-то из глубины, должно быть, из самой души, хлынул поток мощных эмоций. Минерва погладила волосы Грея, взяла его за подбородок и заглянула в глаза.

Она не могла улыбнуться: чувства так переполняли ее, что ей было не до улыбок. Приоткрыв губы, Минерва ощутила, как на глаза ей наворачиваются слезы.

Бросив последний взгляд на ее грудь, Грей тщательно прикрыл ее, натянув легкий шифон ей на плечи и расправив его. Он поднялся, подал Минерве руку и помог ей встать.

Они вновь слились в поцелуе, лаская друг друга языками. Только на этот раз поцелуй продолжался гораздо дольше, наполнив Минерву сладкой истомой. Укромное местечко между ее ног увлажнилось еще сильнее.

– Я должен остановиться, – вдруг произнес Грей так резко, что Минерва вздрогнула и нахмурилась. – Незачем так удивляться, милая. Это мне полагалось испытать потрясение, а не тебе. Ты бесподобна. Послушай, почему бы нам сразу не сыграть свадьбу? Разумеется, предстоит немало дел, но для нас самое важное – быть вместе.

– Да, – кивнула Минерва, признавая правоту жениха. – Мы немедленно пойдем к моим родителям. Ведь выбора у нас нет.

Едва заметно заколебавшись, Грей отозвался:

– Пожалуй.

– Я не пойду наперекор воле родителей.

– Само собой. – Его взгляд и голос вдруг стали ледяными. – Именно за это я и люблю тебя. Но отныне ты должна принадлежать только мне. Минерва, у меня есть свои причины держать истину в тайне. Надеюсь, скоро я смогу поведать ее тебе. А пока… помоги мне.

– Если хочешь – пожалуйста, но…

В дверь постучали, и в комнату тотчас ворвалась Дженет Арбакл. Она застыла на пороге в картинной позе, а затем направилась к дочери, шурша подолом нового шелкового платья.

– Брамби сказал, что вы оба здесь, – произнесла она, недружелюбно поглядывая на Грея. – Минерва, ты уже не ребенок. Тебе известно, что оставаться наедине с мужчиной неприлично.

Если бы мать вошла в комнату несколько минут назад, у нее было бы гораздо больше причин для беспокойства. Минерве вдруг представилась рука Грея, ласкающая ее грудь, губы, касающиеся соска, и по всему ее телу пробежала дрожь.

– Мы с Минервой помолвлены, миссис Арбакл, – напомнил Грей. – Она согласилась стать моей женой еще до того, как я покинул Англию.

– Но помолвка была неофициальной.

– По вашему настоянию. Ваш муж согласился объявить о помолвке, как только я вернусь. Я вернулся.

– Гораздо позже, чем вы обещали. Неужели вы надеялись, что на руку моей дочери не найдется претендентов? Уверяю вас, вы заблуждаетесь.

– Мама, прошу тебя!

– Не вмешивайся, – отрезала Дженет. Под слоем искусно нанесенных румян ее лицо казалось бледнее обычного. – Я не собиралась заходить сюда, поскольку была уверена, что ты не настолько глупа, чтобы попасть на крючок обманщика. Человека, который бросил тебя.

– Я не бросал вашу дочь. – На лице Грея отразился такой гнев, что Минерва вздрогнула. – На самом деле… – Он вдруг осекся, перевел взгляд с Дженет Арбакл на Минерву, и на его щеке дрогнул мускул.

– О вашей причастности к глупостям, которыми увлекается Минерва, не может быть и речи.

Минерва вполне владела собой, но последние слова заставили ее нахмуриться – не от страха, а от горечи.

– Будьте любезны покинуть этот дом, мистер Фэлконер!

Грей перевел взгляд на Минерву.

– Я не намерен задерживаться там, где мое присутствие считают недопустимым, – заявил он. – Ты едешь со мной?

Минерва заколебалась, отчаянно желая дать разумный ответ. Ей хотелось закричать: «Да, да!»

– Ты останешься здесь, Минерва, – заявила мама.

– Минерва! – напомнил о себе Грей.

– Он не тот, за кого себя выдает, – продолжала Дженет. – Этот человек – самозванец.

– Не может быть! Мама, это Грей. Я хорошо знаю его.

– Конечно, это Грей. Но спроси его, где он провел три года после того, как покинул Вест-Индию!

– Она уже спрашивала, – сообщил Грей, поднимая бровь, – но я решил рассказать об этом потом.

– Потому, что вы не рискнули! – выпалила мама. – Нам известны ваши замыслы. Вы прохвост, сэр, сущий проходимец. Мы слышали, что вы уже посмели обвинить нас – да, нас! Моего талантливого, почти гениального Портоса, и меня саму, женщину, которая за всю жизнь не заслужила ни единого упрека! Вы утверждали, что ваше длительное отсутствие – наша вина. И не вздумайте отпираться!