ПараШут

Растущий рой требовал энергии и осваивал безжизненные пространства лунного моря. Несмотря на множество, практически сверхтехнологичных решений по сбору и преобразованию энергии, «микроскопические решения» имели «микроскопический» эффект. Даже с технологией сверхпроводимости, которая минимизировала потери элекрической энергии, всё равно были паразитные потери. Что-то где-то грелось, и это что-то нужно было охлаждать и тратить на это дополнительную энергию.

Наконец, большие решения требовали больше всего, нужно было прокладывать «корневую систему», чтобы извлекать необходимые металлы и минералы из лунной породы. Даже при расположении на богатом месторождении, при низкой гравитации, которая существенно снижала траты на некоторую механическую работу, всегда нужно было больше энергии и материалов.

Нанорой мог расти по экспоненте только в идеальных условиях. Луна определённо не соотвествовала этим идеальным услоиями, поэтому нужно было создать «чаны», в которых наномашины могли множиться максимально быстро. Кроме того, в основе лежали не какие-то наноботы, этакие микробы с ножками и колёсиками, а «зёрна», нанофабрики, способные отбирать энергию и материю, собирая из неё необходимые вещи.

Спустя ещё одни лунные сутки, под поверхностью Луны появились первые репликаторы, которые работали куда менее эффективно парачеловеческих аналогов, имели в разы большие габариты, массу и энергопотребление, но это лишь привело к формированию большего числа высокотехнологичных и сложных в производстве вещей, которые долго было делать роем наномашин.

Теперь среди разросшихся полей солнечных батарей катались луноходы разных размеров и назначения. Колёсный транспорт был эффективнее и быстрее шагоходов. Малая равитация позволяла экономить на материалах и облегчать конструкции, либо наоборот – где-то создавать массивные 3D-принтеры, которые печатали большие каркасы и детали других машин.

Работа шла 27 на 7. Искусственному интеллекту пришлось решать проблемы с добычений и транспортировкой нужных химических элементов. Несмотря на способность в значительной мере адаптироваться к окружающему разнообразию, некоторые химические элементы было сложно заменить. Кроме того сбор гелия-3 требовал промышленных масштабов, которые были возможны или засеванием-прорастанием на больших площадях «растений» нанороя (огромные затраты массы), либо созданием обогатителей, которые будут перерабатывать огромную массу лунной породы.

Большая часть металлов, особенно тяжёлых и редких были занесены метеоритами. Какая-то часть имелась ещё с момента формирования самой Луны, но тяжёлые элементы должны были залегать глубоко и добыть их не так-то просто. Куда проще добыть то, что нападало с метеоритами – большая часть сконцентрирована в определённых небольших (от нескольких десятков до нескольких сотен километров) областях.

Для роста роя и строительства требовались вполне конкретные материалы и в болших количествах, поэтому геолого-разведывательные луноходы катались по поверхности Луны, проводя сканирование на предмет того, что лежало относительно не глубоко и что можно было быстро забрать и переработать. Сотни машин катались по спиралям и сложным траекториям, «вынюхивая» то, что можно было взять здесь и сейчас.

Большие массивные метеориты образовали «моря» на Луне, но они же достаточно глубоко углубились в лунный грунт. На огромных скоростях твёрдая материя ведёт себя скорее как жидкость. Что-то «расплескалось» от механического выделения тепла при столкновении, лёгкие элементы всплыли к поверхности, тяжёлые ушли глубже. Но вместе с массивными метеоритами, падали и более лёгкие осколки, котрые не могли углубиться слишком глубоко и оставляли «пятна» метеоритной материи близко к поверхности, так как банально было расплавлено в разы меньше.

Если в первый Лунный день астрономы едва ли что-то заметили, во второй гадали, что это за странное чёрное пятнышко, то к началу третьего лунного дня охренели не только астрономы, но и все люди.

В лучшие телескопы было невозможно найти посадочный лунный модуль от Аполло, хотя всё ещё можно было найти белое пятнышко посадки, когда реактивная струя сдула лунную пыль с поверхности. Лучшее разрешение в 60 метров мог дать телескоп Хаббл, который болтался в космосе ещё с 90-х. Могли бы дать лучшее фото спутники, если бы они были.

Тем не менее, если поле солнечных батарей выглядело просто странным чёрным пятнышком, которое банально могли пропустить, либо не понять, что это такое. То силуэты зданий, «дым» -пылевые облака и «машинки», которые на деле были многометровыми мобильными промышленными гигантами, не могли трактоваться как что-то естественное.

Утаить кота в мешке не смогли и все как-то резко вспомнили о Луне, пришельцах, планете Нибиру, древних высокоразвитых цивилизациях и всём, чём можно. Политики задались более практичными вопросами – нельзя ли полететь и посмотреть, что это там такое. Оказалось, что можно. Но не сейчас. Нечего запускать, не говоря уже о том, что для отправки чего-либо к Луне требуются тяжёлые и сверхтяжёлые ракеты, которые США уже давно не делает. Впрочем, купить билет в космос не проблема – нечего запускать. Просто никто не думал, что вот прямо сейчас потребуются спутники-фотографы, луноходы или автоматические лунные (или межпланетные) станции. Опять же, собрать – это ручное производство с многократными проверками и тестированием, так как в космосе сервисных центров нет и быстро сгонять что-то там починить не получится.

Новости и сенсации выходили практически каждый день, так как смотреть на Луну можно не только при помощи оптических, но и радиотелескопов, которые находятс на Земле. И тут как-то обнаружилось, что непонятная штука очень даже активно светится радиосигналами. Ярко для Луны, конечно.

Попытки наладить «первый контакт» потерпели неудачу. Внезапно оказалось, что никто всерьёз не готовился к первому контаку и не думал, как наладить первый контакт. В общем, заняты и озабочены происходящим оказались миллионы человек. На этом фоне выход шлемов «виртуальной реальности» прошёл как новость третьей величины, а так же как что-то, к чему уже почти привыкли.

В ходе напряжённейшей недели был собран первый спутник, который должен был просто прислать фотографии более высокого качества, чем Хаббл, но в ходе технических и политических дрязг он так и не был запущен, а после были собраны новые спутники с «самой современной» аппаратурой, практически прямиком из лабораторий.

Так незаметно прошли ещё одни лунные сутки. На поверхности Луны начали расти лунные купола. Вырезать тонны породы и перемещать её куда-то в отвалы – лишняя трата энергии и времени. Поэтому ИИ выбрал самое экономичное решение – купола. Хотя кругом царил вакуум, поверхность Луны разогревалась днём до сотни с лишним градусов цельсия, а ночью ещё сильнее замерзала. Такие перепады температуры были неприемлимы для работы чувствительной аппаратуры, а ведь ещё было жёсткое космическое излучение и высокоэнергетические частицы.

ИИ не разменивался на мелочи и первый же купол оказался высотой почти в пять сотен метров. Такая высота и большая площадь были обусловлены необходимостью постройки промышленного комплекса полного цикла, способного 24 на 7 перерабатывать породу и производить новые машины.

Аллюминий был в тройке самых распространённых элементов в Море Ясности, поэтому большая часть техники была выполнена из него и кремния с неольшими добавками других элементов для большей пластичности и меньшей хрупкости.

Над поверхностью Луны начали летать курьерские дроны. Кислорода было более чем достаточно, поэтому проблем с созданием ракетного топлива практически не было. Технология межпространственных карманов позволяла перевозить тонны грузов от мобильных добытчиков к промышленному комплексу. Если бы только с ростом объёма не росли траты энергии, не потребовалось бы строить на поверхности Луны таких огромных сооружений.

Мобильные добытчики не просто лопатили тонны породы, у них имелся целый арсенал инструментов для строительства и ремонта. Они возводили небольшие «аванпосты», которые нужны были лишь для улучшения связи и вспомогательных утилитарных функций, которые могли отличаться, в большинстве своём помогали повысить разрешающую способность датчиков и точно обнаруживать залежи самых богатых руд.