Голоса ночи

Глава 4

Мэгги инстинктивно отпрянула назад, охваченная тревогой, но прежде чем барон успел среагировать на это, опомнилась и подняла голову так, что его губы снова соприкоснулись с ее губами.

Потом его поцелуй переместился от центра ее рта ближе к щеке, отчего Мэгги замерла, пораженная незнакомым ощущением, хотя была готова ко всему. В следующий момент его губы полностью накрыли ее рот, и поцелуй стал более глубоким и настойчивым, заставляя ее уступить его желанию. Прикосновение его губ было нежным, горячим и в то же время твердым, так что Мэгги не могла противостоять нарастающей интенсивности и чувственности поцелуя. Возникшее ощущение пронизало все ее тело и вызвало сладостную дрожь. Голова затуманилась.

Должен ли поцелуй быть именно таким? Эта мысль неясно, как бы отдаленно, промелькнула в ее мозгу. Ее целовали и прежде, обычно когда она не успевала уклониться от попытки какого-нибудь пьяницы или нахала чмокнуть ее своими слюнявыми губами, но к тому, что происходило сейчас, Мэгги не была готова. Движения губ и языка барона вызывали головокружение, и все ее тело невольно начало подчиняться ему.

«Я не знаю, как это делается, – подумала она, и ее охватила паника. – Я могу все испортить. Он подумает, что я никуда не гожусь, и расторгнет нашу сделку…» Ее руки судорожно вцепились в гладкую ткань его сюртука.

Барон отстранился, прервав поцелуй. Мэгги учащенно дышала, словно только что бегом поднялась по лестнице; голова ее кружилась и чувства находились в полном смятении. «Я сделала что-то не так, и теперь он прогонит меня».

Но барон ничего не говорил, и она услышала, что он тоже тяжело дышит в темноте – его грудь высоко вздымалась под ее руками, продолжавшими сжимать дорогой материал его сюртука.

Барон все еще желал ее, и Мэгги не знала, хорошо ли это или плохо для нее. После минутного замешательства она поняла, чего он ждет от нее далее, и медленно поднесла руки к верхней пуговице своего платья. Но вместо того, чтобы расстегнуть ее, она молча стояла, глядя на темную фигуру мужчины перед ней.

Был ли это правильный выбор? И был ли этот выбор единственным? Если сейчас она передумает, отпустит ли он ее или уже слишком поздно? Ее все еще охватывал жар, сознание туманилось и мысли медленно вертелись в голове. Полжизни она провела, оберегая себя от такой судьбы, однако сейчас подсознательно желала, чтобы это произошло ради ее будущего.

«Твоя мамочка была проституткой, – со злостью подумала Мэгги и резко расстегнула пуговицу. – Так почему ты считаешь, что должна отличаться от нее?»

Ее пальцы двигались быстро. Освободилась вторая пуговица, затем третья и четвертая. При этом руки Мэгги касались твердой груди барона в узком пространстве между их телами. Он был так близко от нее, что она почти чувствовала потребность его напряженного тела.

Барон сжал руки Мэгги, и на мгновение она подумала, что он хочет остановить ее, но оказалось, он намеревался сам продолжить расстегивать пуговицы. Тепло его пальцев вызывало трепет во всем ее теле, сердце учащенно билось, и кожа пылала в том месте, где он прикасался к корсету.

Хотя все ее существо бурно откликалось на прикосновения барона, его действия не затрагивали ее душу и лучше всяких слов свидетельствовали о той глубокой пропасти, которая лежала между его и ее миром.

Но это небольшое огорчение, как и многие другие, вскоре ушло в дальний угол ее сознания под влиянием тепла рук барона. Надежда, которую он вселил в нее, подавляла все неприятные мысли.

Между тем последняя пуговица была расстегнута. Мэгги закрыла глаза, когда барон принялся за тугой корсет, скользя ладонями по стеганому материалу, чтобы стянуть его с ее плеч. Это движение плавно перешло в объятие, когда он притянул Мэгги к себе. Теперь ее руки лежали по бокам, и Мэгги с готовностью встретила его поцелуй, не в силах противиться горячим губам, накрывшим ее рот. От него исходил запах бренди, терпкий и пряный. Это был аромат обеспеченной жизни. Барон высвободил одну руку и коснулся ладонью Обнаженной кожи над корсетом. Хотя это прикосновение было довольно приятным, Мэгги не смогла сдержать дрожь от ощущения его большой руки около своего горла и слегка отшатнулась.

Затем его рука скользнула ниже и проникла под вырез платья в узкое пространство между грудью и корсетом. Мэгги широко открыла глаза и резко втянула воздух, отчего его рука оказалась тесно прижатой к ее груди. Она ощутила немного грубоватую кожу его большого пальца на своем соске, который сразу затвердел, и все ее женское естество мгновенно откликнулось на это прикосновение. Прежде чем она смогла сказать что-нибудь, барон начал настойчиво ласкать большим пальцем ее грудь, сопровождая крепким поцелуем, от которого сознание Мэгги затуманилось.

Чарлз усилил свой захват, крепко прижимая Мэгги к себе. Ее охватила тревога. Ей не следовало делать этого. Он такой большой, сильный и могущественный, и ему нельзя полностью доверять. Она ничто для такого мужчины, как он. Лорд мог причинить ей вред и даже убить. Лишь немногие узнают об этом, и едва ли кто-нибудь озаботится ее исчезновением.

«Не будь круглой дурой, – мысленно убеждала себя Мэгги, пока ее страх не сменился паникой. – Ты сделала свой выбор, и теперь поздно идти на попятную».

Он отклонился назад на мгновение, и Мэгги, заставив себя расслабиться, подняла голову, поощряя его. Он снова склонился к ней, но, вместо того чтобы возобновить объятия, нежно провел губами по ее губам один раз, второй, третий, приятно возбуждая. Ее охватило страстное желание, прежде чем его губы крепко прижались к ее губам.

По телу Мэгги прокатилась теплая волна, и внизу живота возникли пульсации в ответ на его ласки. Ее руки и ноги внезапно отяжелели, и она обмякла в его объятиях. Восприняв это как некий сигнал, барон крепко прижал Мэгги к себе, увлекая вниз.

Она держалась на ногах некоторое время в полном замешательстве, прежде чем осознала, что он хочет уложить ее на пол. Напряженность внизу живота усилилась, и колени ее покорно подогнулись. Барон опустился вместе с ней и начал снова целовать ее. Мэгги ощутила ладонями густой, мягкий ковер и легла на спину. Она почувствовала слабый запах пыли и шерсти, а также исходящий от барона аромат, который кружил ей голову.

Он расположился между ее бедер, и хотя она понимала, что он опирается на колени и локти, у нее возникло ощущение своего ничтожества под его массивной фигурой. Все ее чувства были поглощены им. Барон провел рукой по ее бедру и, прихватив края юбок, потянул их вверх. Мэгги почувствовала дыхание холодного воздуха своей обнаженной плотью. Желала ли она того, что должно сейчас произойти? Как она могла согласиться на это? Но разве можно было отказаться?

Барон поцеловал ее шею, смешав все мысли, и единственное, что она могла сделать, так это вцепиться в лацканы его сюртука, тогда как он, расстегнув брюки, пристроился между ее колен. Мэгги невольно сжала бедра, но Эджингтон раздвинул их своими ногами. Мэгги внезапно увидела его копье, которое было способно расщепить ее надвое, и закусила губу, чтобы сдержать стон, в то время как внутри поднималась горячая волна желания в предвкушении чего-то неизведанного. Ей было тяжело дышать, так как слишком тесный корсет сдавливал грудь, лишая ее способности думать о чем-либо. В следующий момент возбужденная плоть барона крепко прижалась к ее лону, надавила и проникла внутрь, вызвав одновременно ощущение боли и удовольствия.

Чарлз, охваченный страстью, замер, наткнувшись на препятствие, которого не должно быть.

Эта проклятая девчонка оказалась девственницей.

«Но я не могу остановиться. И черт побери, не хочу останавливаться», – подумал он, хотя вышел из нее, несмотря на то что его мужская плоть пульсировала, требуя разрядки.

– О чем ты думала, черт возьми, когда соглашалась на это? – прорычал он.

– А в чем дело? – удивилась Мэгги. Она задвигалась под ним, но это только усилило его расстройство.