Свет во тьме

Магия скверны медленно, но верно восстанавливала все органические повреждения на теле девушки. Усилив напор, Гриша также ускорил регенерацию всего тела.

Пусть теперь она выглядела идеально, но она всё так же оставалась лишь бездушным сосудом.

Вновь бросив хмурый взгляд на тело, некромант начал действовать более решительно. С помощью пары тёмных ритуалов и какой-то там матери он всё же отыскал нужную душу, сливая её с эфирным телом. Быстро оживляя Мэри и шепча, что всё это лишь сон, он тут же погрузил её в гипноз. Отдав приказ артефакту доставить девушку на крышу отеля, где они остановились, некромант устало вздохнул, ведь не часто проводишь такие колоссальные объёмы энергии через своё тело, да ещё и без страховки.

Но тут что-то вновь изменилась, и где-то вдали открылся портал, давая увидеть Распутину эбонитовую красотку. Присвистнув от удивления, он тут же получил огненным шаром в спину от Стрэнджа.

— Это мой наставник…

— Повезло! — с одобрением кивнул Гриша.

Вдали был слышен яростный крик Бартока.

— Дракон. Мой дракон… — надрывался мышонок.

Сам же ящер как-то слегка изменился после изумрудной волны какой-то чудодейственной силы и вновь стал живым, лихо упорхнув от прежнего хозяина.

Глава 21

— Это же был мой дракон… — тихо повторил чернокнижник.

— Ключевое слово «был»! — негромко произнесла «Шоколадка».

— Женщины… — надулся мышонок. — Вот вечно с вами так. Мантикору в храм не води. Гидру из ванной убери, дракона не заводи. Лилипуты тебе не игрушка в Цивилизацию. Да чем же мне тогда заниматься, женщина? — Барток не сразу понял, кто перед ним, так что спокойно продолжил возмущаться, пока Распутин вовсю любовался изящным телом верховного чародея Земли.

Красноречивый взгляд эбонитовой красавицы задумчиво скользил по мышонку. Она пыталась понять, что же с ним делать, ведь нахал был слишком уж нагл, дерзок, да и смел повышать на неё голос. Подобное себе позволял лишь один чернокнижник, но его девушка уже не видела много десятилетий.

Так что были сомнения, а жив ли ещё этот нахал или уже давно удобряет землю где-то в восточной Европе?

Переведя свой оценивающий взор на некроманта, древняя чародейка вновь предалась воспоминаниям, Григория Распутина она уже видела, да и ученик не подкачал. Пусть весь магический спецназ анклава чародеев и был уничтожен, но Стрэндж неизвестно как оставался в строю и держал круговую оборону от уже заскучавшего тёмного мага.

Во времена своего последнего тура по царской России она и познакомилась с этим «милым» некромантом. Его тогда презентовал лично император, как друга, лекаря и духовника всей царской семьи. Но чародейка не думала, что он будет выглядеть даже лучше, чем во время их первой встречи. Фыркнув на пошлый взгляд Распутина, девушка лишь покачала головой.

— Может, ты запретишь мне общаться и с моим ручным медведем и лучшим другом Зози? — всё не сбавлял напора дерзкий чернокнижник. — Так вы мне и не жена, мадмуазель, так что честь имею! — кивнув ей с гусарской лихостью, мышонок просто развернулся и уже поспешил откланяться, как услышал её мелодичный голос.

— Ручной медведь, значит? — с лёгкой заинтересованностью произнесла чародейка.

— Дракона-то у меня увели… — бросил он красноречивый взгляд на девушку. — Чёртовы цыгане!

— Цыгане?

— Для них что коня увести, что дракона — дело пяти секунд, — со знанием вопроса пояснил мышонок. — Ненавижу млять цыган… — словно кого-то цитируя, закончил он.

— Значит, Цыгане? — девушка улыбнулась ещё больше.

— Ну а кому ещё был нужен мой дракон? — продолжил вести свою игру чернокнижник.

— Ладно… — заинтригованно промурлыкала древняя чародейка.

— А теперь мне пора. Нужно ещё поймать эту тварь! — наконец-то мышонок осознал, кто перед ним.

— Верховный чародей… — галантно поклонился некромант, так и не отыскавший одежды. — Угрозы измерению Земли нет. Зато ваши ученики средь бела дня нападают на спокойно отдыхающих магов, — тут же продолжил он диалог в выгодном для себя ключе.

Древняя мгновенно бросила слегка укоризненный взгляд на неофита, что неблагоразумно «напал» на тёмного мага, пусть его «тёмность» ещё и следовало доказать. Но кому какое дело, если неофит из Камар-Таджа напал первым? Ведь её юрисдикция касается лишь безопасности земного измерения. Судьбы магов уже решал Конклав, но кто-то перебил всех ликвидаторов и, похоже, сам Распутин даже не заметил их.

Но тогда кто?

И что ей теперь делать, раз опасности для измерения, и правда, нет?

Чувствовать ложь за эти века она уже научилась, да и зачем некроманту уничтожать собственный дом? Столько вопросов и умоляющий взор ученика едва не сбили её с нужной мысли, но тут послышался яростный рев, по всей видимости, дракона.

Пытавшийся вернуть своего дракона мышонок был немного подавлен, ведь за один миг в его голове тут же пронеслась целая жизнь во времена его недолгого обучения в Камар-Тадже. Именно тогда ещё совсем невинного мастера и соблазнила верховная чародейка. Чернокнижник просто не мог не поддаться столь сладкому искушению. «Шоколадка», как ласково он её называл, всегда была в идеальной форме, а уж её утренняя медитация вкупе с акробатической разминкой и вовсе собирала всю мужскую часть горного храма в одном месте.

Тогда Барток носил «шкуру» человека и так же, как и все, поддался массовому помешательству. Но, в отличие от местных, он был более харизматичен, воспитан и умел ухаживать даже за такими древними чародейками. Ему было неважно, сколько веков она уже ходит по этой грешной земле, ведь для него девушка всегда остаётся девушкой — всё остальное вторично. Столь простое жизненное кредо и вело его все эти века.

Прогнав все лишние мысли, он всё же нашёл «своего» дракона, что уже уместился на крыше городской спорт-арены. Хищно усмехнувшись, мышонок тут же определил, на ком он будет выпускать пар, да и, в крайнем случае, дракона можно спокойно оживить или повторно некрофицировать, хуже от этого он уже точно не станет.

— Это ты, смертный? — послышался раскатистый рык ящера. — И тебе хватает наглости вновь появляться у меня на глазах? — в его словах читалось предупреждение, но Бартоломью привычно на всё наплевал, отвесив дракону мощную телекинетическую оплеуху.

— Не, это ты меня послушай, касатик… — притворно ласково начал чернокнижник.

— Почему ты называешь меня ирисом? — тут же не понял ящер.

— Молчать! — рыкнул Барток, буквально впечатав тушу дракона в спорт-арену. — И не перебивай, когда я говорю. Пожалуйста.

Огромная струя чистого пламени мгновенно вырвалась из-под развален арены, затем показалась и мощная пасть дракона, а следом вылез и он сам, недовольно шипя и рыча. Но очередной сокрушительный удар телекинезом впечатал рептилию ещё глубже в землю, тут же засыпая его тушу мусором, что ещё недавно был спорт-ареной. Сейчас мышонок был немного не в душе, так что перечить ему было смерти подобно.

— Ты мне поможешь произвести впечатление на одну девушку… — ультимативно произнёс чернокнижник, и, как только послышался неодобрительный рык, он вновь приложил дракона чистой силой, окончательно ломая его горделивую натуру.

— Не слышу ответа! — вновь надавил мышонок силой.

— Да…

— Да? — переспросил он.

— Да хозяин… — тут же исправился дракон, наконец-то, выбравшись из руин.

Чернокнижник лишь скупо кивнул.

Мгновенно рассчитывая сложные энергоконструкты, Бартоломью тут же подстраивал их под собственную силу. Мышонок уже давно не практиковал магию «изменения», так что не хотел ошибиться в какой-нибудь мелочи, именно поэтому он и перепроверил всё на пять раз, дабы точно не было накладок при смене облика. Оборотничество крайне кропотливое магическое искусство, в котором нужна полная концентрация и полный контроль магии, дабы тебя не расщепило эфиром, а останки не разбросало вокруг.

Закончив расчёт и подстройку ритуала, Барток немедленно приступил к воплощению «заготовки». Яркая вспышка алой магии, и багрянец собственной силы мышонка тут же охватил его тщедушное тельце, мгновенно начав перестройку всего организма под новый эталон.