Инквизиtor

Может, стоит читать «Молот Ведьм» на ночь не только в поисках кого можно обвинить, но и заглянуть к себе в душу. Не надо давать свободу тому, кого когда-то сам топил. Я же всё помню. Мы обязательно встретимся в тот момент, когда вопросы будут задавать тебе. Ты же помнишь, в том, Старом Свете, это уже было. Просто мы не успели.

В этих растущих с каждым годом развязках и кольцах города, цикличность, символ кармических воплощений – становится привычным стилем заблуждений, превращая напряжение от полей Нового Света в пружину, готовую вот-вот раскрыться, с эффектом квантового скачка. Думаешь, что ты прав? Не учёл того, что зону перегрузки выдержат лишь подготовленные. Не слишком ли высока цена твоих трансформаций? Выход из зоны комфорта ‒ словно сказка, про избушку лубяную и ледяную. Вы, главное, идите, ищите, стройте, пока ваши дома займут те, кто придумал необходимость покинуть зону комфорта.

Почти излечилась от ночных пробуждений с ароматом твоего парфюма в пустой комнате, от фантомных болей воспоминаний. Я знала, что ты придёшь. Задолго до встречи. В этот раз я не пойду через воду. В ста метрах от меня ‒ гранитные своды крытого моста. Теперь о своей безопасности подумаю сама: опрометчиво доверять тем, кто когда-то уже предал. Сегодня на спутниковых картах я сокрыта белым облаком. Как что-то недоступное для чужих глаз и проникновений. И от твоих тоже…

Заполню анкету, в которой уверенно поставлю галки, в пункте «имели ли вы доступ к секретной информации». Спокойно перейду по мосту и оставлю тебя в прошлом. Не надо думать, что ты найдёшь меня теперь в «Стеклянной шаурме». Я не живу там, где воздух пропитан выхлопными газами и от напряжения фоновый шум.

Зайду на мост. Ты увидишь облако на карте. А дальше - облако просто исчезнет. Просто потому, что я скину маячок в воду, прекратив слежку. Не стоило думать, что я не догадалась, где сокрыт источник твоего информирования о моей жизни. Жаль, кольцо было красивое и нравилось мне. Попрощаюсь с ним в пределах третьего транспортного кольца.

Символично было бы сделать это на Чистых Прудах. Но происхождение названия не вдохновило меня на идею расставаться там, где из мясных рядов сливали обмывки крови в пруд. «Животинный двор». Мост между Старым и Новым Светом гораздо привлекательней. Надеюсь, ты меня поймёшь».

Дочитал, отложил в сторону. Включил смартфон, не обращая внимания на оповещения, открыл фото Анны в галерее. Провёл пальцем по ставшим родным для него чертам на изображении.

― Будь счастлива, рыжик! ― с грустью произнёс он вслух.

***

― Пётр Сергеевич, пожалуйста, мне страшно… ― Инна взволнованно дышала в трубку.

― Успокойся, где ты сейчас? Адрес назови! ― Апостол торопливо начёркал на бумаге адрес, закрыл кабинет, миновав коридоры отдела, сорвался на помощь секретарше.

Инна ждала Петра у себя дома: в разорванном платье, ссадины на плечах и шее, разбитая губа. Громко рыдала, призывая к помощи Апостола.

― Кто это сделал? ― прижимая к себе дрожащую от испуга девушку, спросил он строго.

― Мирон. Он поджидал меня в подъезде после работы. Сказал, что я должна следить за вами и передавать ему информацию, ― девушка всхлипнула, уткнувшись в плечо начальника.

Пётр Сергеевич провёл по волосам Инны, взгляд его сочувствующий сменился на сосредоточенную настороженность.

― Не волнуйся, разберёмся! Закажи себе еды и лекарства, ― поднялся, положив на диван несколько купюр, ― из дома не выходи. Выздоравливай. ― Хлопнув дверью, ушёл.

Сел в машину, спустил окно. Закурил, запрокинувшись всем телом в сидение. Хоть и дал себе слово не прокуривать новый салон, удержаться не смог. Набрал номер оперативника.

― Игорь, где Объект? …― выслушав ответ, продолжил, ― Точно? Да, понял. Спасибо, до связи.

Завершив разговор, затянулся резко, сигарета стлела от затяжки наполовину, осветив оранжевым заревом лицо Петра. Осталось получить записи с камер наблюдения в подъезде. «Брось собаке кость ‒ и она замолчит».

Blue label

― Мирон, здравствуй! ― напряжение в голосе Апостола даже через динамик накаляло смартфон. ― Через полчаса к тебе приедут с постановлением о задержании, не делай глупостей, парень, ‒ не калечь ребят. Сдайся.

Долгие годы пути до вершины. В стеклянных гранях стакана хлюпает Blue label. Шестидесятый этажбашни Федерация. Вопреки всем представлениям, обзор на ночной город здесь зачастую покрыт туманами непроглядного смога. Его пирамида удалась, но что толку, когда пусто внутри? Единственный шанс почувствовать себя хоть немного живым ‒ заливать виски, не подпуская воспоминаний о прошлом. Перечиталписьмо в третий раз, смял. Чиркнул зажигалкой. Пламя жадно поглотило клочок бумаги. Но не его память.

― К вам гости, встречайте, ― кратко оповестил охранник, пытаясь помочь хоть чем-то.

Он готов к этому, он сам намеренно шёл к такому исходу. Через десять минут сотрудники преодолеют в лифте расстояние от земли до его Небесного рая. В квартире начнутся маски-шоу с поиском улик и доказательств, его увезут.

Какой смысл отпираться в том, что нарушил устав, если её больше не будет рядом? С тоской посмотрел на башню Нового Света, с теплом ‒ на своды гранитного моста и сталинки. Его увезут в неизвестном направлении. В неизвестном для других, для себя он имел представление. Предстоят долгие допросы и попытки уличить его во лжи. Всё это в поисках «Объекта», за которым он должен был наблюдать и играть в любовь, ради удержания в нужных маршрутах.

Тесная комната, стол, тусклый свет лампы.

― Где Объект? ― вопрошающий взгляд безжалостного палача сверлит душу.

― Я не знаю, она исчезла! ― мужчина уверенно смотрит в глаза собеседнику.

― Бумаги подписывай!

Перед ним в тонкой папке ‒ ряд формальностей, после которых, даже если он останется жив, всё его достижения и приобретения – больше не его. Главное, щемящее впервые за много лет ощущение. Он совершил важный поступок ‒ не предал себя.

Холодно, босые ступни высоко от пола. Не даёт упасть от бессилия тепло в сердце, то самое, как раньше, в детстве, когда с друзьями бежали по полю за воздушным змеем. Вот она – свобода. Из всей этой системы, всосавшей его глубоко беззубым ртом старой старухи, «Объект» не обманула. Да, будут бить и пытать. Но он ощутит вновь забытые чувства. Боль телесную, живые эмоции и себя. Того, давно забытого. Как хочется снова бежать по полю, ловить ветер, слышать смех своих друзей! Андрюха, Коля, Макс…

Когда-нибудь, у него будет шанс найти её снова. Но только после того, как он выживет и избавится от хвостов.

«Надеюсь, ты уже далеко». Ещё немного, и отключка сознания, но эти «немного» он жив. Не как биоробот, не как трансформер, как тот, обычный парень из маленького посёлка.

В комнату заходит мужчина средних лет с двумя пластиковыми стаканами в руках.

― Давай просто поговорим. Кофе тебе взял, ― Вадим, пытаясь сыграть в доброжелательного покровителя, садится напротив.

― Спасибо, ― опухшая после допроса щека делает улыбку Мирона жалкой гримасой.

― Серьезно тебя зацепило,… ― пристально глядя в заплывшие от отека глаза, отвечает собеседник.

― С лестницы упал. ― Отвечает кратко, уловив во взгляде Вадима упоение от созерцания происходящего.

― С шестидесятого этажа ты рухнул. Если сейчас не поможешь нам, вернуться туда не получится. Ты же адекватный, ― скулы собеседника напрягались. ― Тебя предупреждали: объект опасен и оказывает влияние на подсознание.

― Я не знаю где она. Просто исчезла, ― Мирон уверенно повторил свои слова. С пониманием, что Вадим недостаточно информирован о ситуации, Апостол ведёт свою игру.

― Ты понимаешь, я не могу тебе помочь. Зачем ты влез? Всё же шло по плану.

― Спасибо за кофе, рад был увидеть.

Глоток обжигает горло, но он рад этому. Снова жив. Мирон наслаждается своей болью. Наслаждается теплотой внутри. Она теперь свободна.

― Мирон! ― голос собеседника звенит в ушах грохочущим набатом. Ещё немного и снова нависнут взрывной волной синдромы контузии.