Инквизиtor

― Если бы это считалось поводом для заключения, его бы давно уже вздёрнули те, кто пострадал от его деяний.

― А вы такие, типа справедливые, и хотите разрушить систему, и будет всем счастье? Или просто поменяется лицо, которое приступит к исполнению своих обязанностей.

― Кто-то же должен остановить это… Ты статистику по демографии видела за последние десять лет? Вместо того, чтобы рожать детей и продолжать род, все его подследственные пытаются выжить среди вурдалаков и оборотней. ― Егерь настаивал. ― Разве ты не хочешь отомстить ему за утраченные годы молодости?

― Чем ты от него отличаешься? Мы спим вместе! Живём почти вместе! А я, кроме твоих историй о необходимости кого-то там возрождать не слышала ничего, что могло бы быть реальными действиями по продолжению рода. Что толку от ваших войн, если вы сами не готовы отцами быть. Только гоняетесь за справедливостью, как псы за собственным хвостом.

Егерь поперхнулся, постучав себя по груди кулаком, откашлялся.

― Пошли делать ребёнка!

― Не могу! Кофе сбежит, ― отрешённо ответила психолог, наблюдая, как пена в турке начинает подниматься, достигая верхних границ.

Егерь встал, отставил турку с конфорки. Взял ладонь Елены, переместил к себе на член.

― Идём!

― Это тебя так разговоры об Апостоле возбуждают? ― почувствовав рукой эрекцию, психолог подняла подол халата, раздвинула ноги, повернувшись к мужчине задом.

― Выпороть за дерзость? ― мужчина шлёпнул по ягодице ладонью, спустил штаны. ― Наверно, тут что-то другое…

Елена, ощутив, как член погружается во влагалище, застонала от удовольствия. Припала грудью на столешницу, раздвигая ягодицы руками, чтобы чувствовать, как мошонка соприкасается с половыми губами каждый раз, когда ствол входит до основания.

Блогер

Мирон и Апостол с удовольствием бы забыли ночь в отделении. Официально, благодаря справке Георгия, начальник провёл на больничном четыре дня. Но мужчины понимали, что кто-то подставил Петра Сергеевича. Начальник это знал точно, а Мирону крайне бы не хотелось столкнуться с историей, в которой сокрыл употребление наркотиков.

Вопрос с клубом удалось урегулировать мирным путём. Вроде бы, всё чисто, только подводные камни не просто были: они скрипели с гулом, сносимые бурным течением обстоятельств.

Инна начала свой рабочий день с просмотра сериала, через полчаса её отвлекли трое мужчин. Секретарь поприветствовала посетителей в строгих чёрных костюмах. Их каменные выражения лиц повергли девушку в тревожное предчувствие.

― Никого не впускать! ― обратился один из мужчин, сканируя взглядом черты лица секретаря, пытаясь идентифицировать личность.

Двери в кабинет Апостола за мужчинами закрылись. Раздался звук поворота ключа в замке.

Сначала отсутствие Петра Сергеевича, теперь в первый же его рабочий день визитёры, наводящие ужас. В обязанности секретаря не входил контроль за режимом в отделе, но женское любопытство, несмотря на учащённое сердцебиение, нашёптывало о необходимости разведать обстановку. У неё указание «никого не впускать». Покинуть своё рабочее место она не может.

Первые десять минут девушка нервно дёргала ногой под столом, рисуя непонятные загогулины на листке. После, не выдержав напряжения, налила себе воды. Миновало полчаса, а её даже не попросили принести кофе. Через сорок минут продолжила просмотр сериала, осознав: никто её посвящать в свои дела не планирует. Если Апостола и пришли забирать, то она уж точно с ним не имела сомнительных дел или миллионных счетов в оффшорах. Единственное, что грозит ей, как секретарю, ‒ это увольнение, по причине смены начальства. На это она повлиять никак не может своими переживаниями, а нервные клетки не восстанавливаются.

В приёмную вошёл Мирон:

― Привет!― бодро поприветствовал измотанную собственными мыслями Инну. ― Чего напряжённая такая? У себя?

― Привет, Мирон, сказали никого не впускать! ― секретарь растерянно помотала головой.

― Меня Пётр Сергеевич вызвал, срочно!

― Пётр Сергеевич, к вам Мирон, ― сообщила девушка по переговорному устройству.

Дверь открылась. Мужчина в костюме запустил Мирона, снова замкнув дверь.

Двое посетителей сидели на диване, один за столом переговоров. Апостол курил возле окна.

― Здравствуйте! ― попытавшись оценить обстановку, обратился Мирон к присутствующим.

― Мирон, проходи, садись, ― ответил начальник, выдохнув сигаретный дым в окно.

Начальник не был встревоженным: подчинённый знал его достаточно хорошо, чтобы понимать мимику и интонации. Пётр Сергеевич был в ярости, но пытался тщательно это скрыть.

Мужчина, сидящий за столом, включил видео на планшете, передав гаджет в руки Мирона.

На видео человек в маске вещал о заговоре правительства и экспериментах, которые проводят в Облачном городе над людьми, пытаясь скрыть это от населения. В подтверждение в видеоряде появился ролик с педагогом, после которого короткий ролик наблюдения из кустов, в момент вывода учительницы и хаосника из подъезда Белыми Братьями. После - кадр крупного плана лиц Мирона и Инны, у кареты скорой помощи.

Судя по молчанию присутствующих в кабинете, Мирону необходимо было просмотреть весь получасовой ролик, в его комментариях до финала увлекательного кино никто не нуждался. Блогер в маске продолжил своё расследование, повествуя о том, что благодаря их информаторам удалось выяснить о том, что загадочные госпитализации людей, в психиатрические клиники происходят уже давно. Далее небольшое отступление: людям пытаются закрыть рты, в связи с этим свою личность блогер скрывает. После, народный герой продолжил свой поиск корня зла.

Вот Мирон заходит с Инной в отдел. Вечер, они с Апостолом стоят в ожидании такси. Мирон волнительно замер в ожидании кадра, когда он входит в подъезд к Анне. Но в этот раз повезло! Наблюдатель посчитал этот факт скучным, вмонтировав дивный вечер Апостола.

Загадочным образом замелькали кадры из клуба, где начальник сначала громит бар, потом с матом кидается на сотрудников полиции при задержании. Мирон сопоставил в памяти запись с плёнки, которую стёрла администрация клуба при нём. Запись блогера была сделана с другой точки, в цветном отображении. После- пятиминутная речь о беззаконии и вседозволенности, и короткий ролик о том, как Мирон выводит Апостола из отдела в пять часов утра. С закадровым выводом: даже полиция не противостоит этим монстрам.

Начальник стучал пальцами по поверхности стола, глядя на Мирона.

― Какие объяснения с вашей стороны будут? Петра Сергеевича мы уже услышали. ― Мужчина протянул руку в ожидании, когда гаджет вернётся к нему.

― С кем имею честь? ― спросил Мирон, пытаясь продумать различные варианты построения диалога, исходя из того, представители какого ведомства перед ним.

― Значения не имеет! Хотелось бы сопоставить версии. Документы свои мы уже показали, ваш начальник в курсе! Ваша задача - разъяснить ситуацию по факту.

― По факту: первое видео ‒ с операции по задержанию, все обстоятельства дела изложены в моём рапорте. Видео с бара ‒ отношения к этому не имею. Из отделения ночью Пётр Сергеевич позвонил, сказал забрать его. Не вижу в этом во всём никаких нарушений устава с моей стороны. ― Мирон выдержал паузу. ― Вы отчитаетесь о проверке у нас, только блогера неадекватного ловить надо с его фантазиями, а не за нами гоняться. Завтра он выложит ролик, как вы в ресторане обедаете, с пометкой, что на налоги народные пируете. Кому от этого легче будет?

― Что предлагаете? ― мужчина посмотрел на Апостола.

― Документы по операции поимки учителя выдам, Мирон на неделю отстранён от работы до выяснения обстоятельств. По клубу, если записи с входа или из зала остались, смотрим посетителей, сопоставляем личности.

Мирон прекрасно понимал, что записей с клуба, которые теперь уже интересуют его самого ‒ нет, по причине его личной просьбы. Он затёр Инну, теперь - записи с камер. Отправил Апостола в бордель, после чего эта история с наркотиками. Более того, у него нет алиби в ту ночь, которое мог бы предоставить начальнику, учитывая то, что Мирон не сдаст истинное своё местонахождение тогда. Тучи сгущались вокруг него. И причиной тому были не эти люди в чёрном, а что-то другое.