Страница 27 из 41
– Я скоро вернусь, – заверила Мари. – Я...
– ...обещаю, – докончила за неё Сахарная Слива. – Ты всегда так говоришь.
Регенты попрощались со своей королевой. Но как только Мари ушла, Сахарная Слива убежала к себе. По щекам её точно сироп струились слёзы.
«Почему Мари всегда уходит от нас? – с тоской думала она. – Почему мы всегда для неё на втором месте? Что такого в этом реальном мире важного, важнее даже всех нас в канун Рождества? Важнее меня?!»
Сахарная Слива стремительно взлетела на вершину самой высокой башни, изящными балетными прыжками переносясь сразу через две ступеньки. Вбежав в спальню Мари, она распахнула дверь, ведущую в часовую комнату, резко отдёрнула шторы и прильнула к мутному оконцу. Она до боли в глазах всматривалась в бальную залу внизу, и стекло чуть затуманивалось от горячих слёз.
Мари уже вернулась на праздник. Словно в замедленном движении Дроссельмейер повёл её к рождественской ёлке. Там стоял молодой человек по имени Карл, красивый, статный, нарядный.
Мари протянула молодому человеку руку, и сердце Сахарной Сливы пронзила острая боль. Даже в замедленном движении было видно, что Мари зарделась как роза.
– Ты не можешь остановить время, – эхом прозвучал позади голос Матушки Имбирь.
Сахарная Слива стремительно обернулась. В дверном проёме стояла старуха. Она подошла к Сахарной Сливе и проследила направление её взгляда.
– Вот поэтому мы здесь, – промолвила Матушка Имбирь. – Мари не может оставаться с нами вечно.
– Неправда! – со слезами воскликнула Сахарная Слива.
Карл повёл Мари танцевать. Каждый их шаг длился целую вечность.
– Но мы можем сделать королевства истинным совершенством, – продолжала Матушка Имбирь, словно не слыша, собеседницы. – Мы справимся сами!
– Королевства и без того совершенны, – пробормотала Сахарная Слива. – Пока Мари здесь, с нами.
Матушка Имбирь покачала головой. Далеко внизу Мари и Карл медленно закружились в вальсе.
– Все юные барышни рано или поздно становятся взрослыми.
Глава 16. Мари
– Какая красота, родная моя! Только твои руки способны создать такое чудо!
Карл нежно обнял жену за плечи. Так, вдвоём, они любовались рождественской ёлкой в нарядно убранной праздничной гостиной.
Елка была просто загляденье: высокая статная красавица, истинный шедевр, созданный вдохновением Мари – с искристыми стеклянными украшениями, алыми бархатными бантиками и даже засахаренными грушами и конфетами-драже.
Мари прильнула к Карлу, качая на руках пухленького малыша. Они поженились десять лет назад, но у Мари до сих пор теплело на душе при виде того, как сияет восторгом её муж, когда в доме, благодаря её трудам и заботам, воцаряется дух Рождества. Казалось, Карл всякий раз видит это всё словно впервые, глазами ребёнка.
– Как только тебе удаётся каждый год превращать самые простые вещи в настоящее волшебство? – спросил Карл.
– Это не волшебство, – улыбнулась Мари. – Просто воображение.
Малыш жадно потянулся к блестящей игрушке, и Мари мягко отвела его ручонки в сторону.
– Нет-нет-нет, Фриц, – она поцокала языком. – Ты сперва подрасти!
Она чмокнула малыша в щёчку; тот рассмеялся. Фрицу ещё и года не исполнилось, но первое своё имбирное печеньице он уже попробовал: вон, все губки в крошках!
Дверь в гостиную с грохотом распахнулась. В комнату вихрем ворвались шестилетняя Клара и восьмилетняя Луиза.
– Мам! Пап! – закричала Клара. – А Рождество уже настало? Настало или нет?
Волоча по полу какую-то гирлянду из блестящих кусочков металла, девочка поспешила к рождественской ёлке.
– Вот-вот настанет, мой милый маленький изобретатель! – Мари передала малыша отцу и подхватила Клару на руки. – А что же за изобретение ты мне принесла?
– Я сделала сани для Санта-Клауса! – Клара с гордостью продемонстрировала своё творение.
Блестящие кусочки металла на поверку оказались крохотными оленями, собранными из шестерёнок и проволоки. А на конце верёвки крепились бумажные сани с миниатюрной красной подушечкой, чтобы Санта-Клаусу было удобно сидеть. Не шедевр, конечно, но для шестилетки очень даже неплохо.
– Какая прелесть! – воскликнула Мари. – Санта-Клаус останется очень доволен.
У Мари теплело на душе при виде того, как Клара живо интересуется механикой. Она так гордилась обеими своими дочерьми!
Луиза унаследовала спокойное достоинство и силу Карла – те самые качества, в которые Мари влюбилась много лет назад.
Друзья семьи частенько отмечали, с каким поразительным изяществом держится Луиза – для своего-то возраста!
Мари не уставала удивляться своему первенцу: Луиза на глазах превращалась в безупречную юную барышню.
Порой Мари украдкой наблюдала за тем, как Луиза играет с куклами в чаепитие: и ведь ни капельки чая не прольёт и ни крошки не обронит!
Мари с трудом сдерживала смех, когда Луиза важно обучала свои мягкие игрушки тонкостям этикета. Если бы пушистый медвежонок и впрямь научился смотреть, куда ступает своими грязными лапами, вот был бы фокус!
А вот Клара – её ненаглядная малышка Клара – унаследовала от матери талант изобретателя. Мари сразу распознала в девочке знакомую искорку, когда в трёхлетнем возрасте Клара стянула со стола отцовские блестящие часы и сосредоточенно спросила: «А как они работают?» Теперь, когда дочурка немножко подросла, Мари начала обучать её основам механики. Но очень скоро придётся перейти к урокам посложнее. Клара вот-вот перерастёт простенькие модельки вроде саней для Санта-Клауса.
«А в свой срок я покажу Кларе королевства, – радостно думала Мари. – Ещё не сейчас. Но однажды этот день настанет».
Мари коснулось носом носика дочки, и девочка захихикала.
– Клара, эти сани для Санта-Клауса малы. – Луиза, важно усевшись на диван, оправила платьице. – Санта-Клаус в них не поместится.
– Это сани понарошку. – Клара возвела глаза к потолку. – Но Санта-Клаус – он же волшебник: вот возьмёт и поместится.
– Он такой же высокий, как мы, – напомнила Луиза.
– Тогда как же он пролезает в дымоход? – Клара показала сестре язык.
– Полно вам, дети! – рассмеялся Карл. – Конечно же, Санта-Клаус и в сани поместится, и в дымоход пролезет – во всяком случае, сегодня ночью. А теперь идите-ка сюда! Нынче канун Рождества. И мы с мамой приготовили для вас сюрприз. Перед тем как все мы отправимся на праздник к крёстному Дроссельмейеру, каждый может открыть по одному подарку.
– Ура-а-а! – наперебой закричали Клара с Луизой, напрочь позабыв и про шестерёнки с проволокой, и про дымоходы, и про свою перепалку.
Вся семья расселась на ковре вокруг ёлки – кто скрестив ноги, кто подобрав юбки.
– Я так рада, что мы можем дать им столько счастья, – шепнула Мари мужу, пока девочки нетерпеливо разворачивали свои подарки. – Для них это очень много значит. И для меня тоже.
– А твои родители тоже разрешали тебе открыть один из подарков в канун Рождества, когда ты была маленькой? – полюбопытствовал Карл.
Мари склонила голову на плечо мужа:
– Ах, если б вспомнить! – Жизнь до пожара казалась такой далёкой, такой туманной; все подробности со временем позабылись. – В памяти осталось лишь общее ощущение – любви и тепла. И я всегда мечтала именно об этом. Праздновать Рождество в кругу семьи – со своими самыми родными и близкими людьми. Благодаря тебе мечта моя исполнилась.
Карл легонько поцеловал её в макушку:
– Мы сделали это вместе.
Клара с разбегу запрыгнула на колени к матери. Она только что достала из коробки заводную игрушку; Мари видела, что её ненаглядная умница уже заинтересовалась крохотным механизмом, пытаясь понять, как он работает.
Мари покрепче обняла Клару, вдыхая по-детски нежный запах её волос.
– Да, всё так, – шепнула она.
На полу в мастерской Дроссельмейера в беспорядке валялась всякая металлическая всячина. Мари с живым интересом наблюдала, как двенадцатилетняя Клара, усевшись на корточках перед открытым приборным щитком, орудует отвёрткой в громадном механическом корпусе.