Страница 13 из 18
После «протокольного» этапа пустопорожних разговоров с выказыванием восхищения видом русских солдат и нескольких тостов: за победу, Россию, Францию и императора, генерал-майор Лохвицкий поинтересовался:
— Господин генералиссимус, согласно ранее утвержденному плану, прежде чем занять свой участок фронта наши подразделения должны пройти практическую учебно-боевую обкатку на одном из участков фронта под Верденом, так как опыта ведения боев у солдат и части офицеров нет и не хотелось бы получить конфуз и стать причиной какой-то военной неудачи. Сейчас середина мая, батальоны первого полка вполне готовы для проведения этого мероприятия.
Тут Михаил навострил уши, ибо услышанное ему сильно не понравилось. Тут явный риск попасть в переделку, так что операцию по сваливанию требовалось форсировать.
— Хм-м… господин генерал, с практической обкаткой целых подразделений русской бригады не все так просто и однозначно, — начал неуверенным тоном отвечать тот.
— Я вас не понимаю, господин генералиссимус. В чем заключается проблема?
— Как раз-таки в неопытности ваших солдат.
— Поясните. Ведь затем и нужно их отправить на фронт, чтобы обкатать их в реальных условиях.
— Все дело в том, господин генерал, что не так давно, как вы знаете, в феврале, на участке фронта под Верденом случилась довольно крупное и кровопролитное сражение. Там до сих пор нестабильная обстановка, регулярно случаются атаки со стороны германцев и в любой момент все может измениться. За очередной, привычной атакой, что уже приелись, может случиться новое полноценное наступление. Как вы понимаете посылать ваших неопытных солдат сколько-нибудь крупным подразделением туда просто опасно. Противник может сосредоточить именно на них основной удар и в итоге прорвать оборону. Мы не можем так рисковать. Кроме того, буду говорить начистоту, есть в этом деле еще и некоторый политический аспект, который тоже надо учитывать…
— Какой? — удивился командир бригады. — При чем тут вообще политика?
— Видите ли, господин генерал, вопрос отстаивания Вердена стал для французов делом даже не стратегической или даже тактической целесообразности, а вопросом нашей национальной чести и достоинства. Так что дело обороны Вердена, должно проводиться исключительно французскими войсками. Это как… ну я не знаю… скажем оборона русскими войсками… допустим Киева. Вряд ли русским людям понравилось бы, если этот древний русский город помогли бы защитить… к примеру англичане!
— Хм-м… это да, — аж закашлялся генерал-майор от представленной картины, так что пришлось отпить вина. — С них станется приписать всю победу в обороне себе.
— Именно об этом я и говорю!
— Хорошо, я понял вашу позицию в этом деликатном для Франции вопросе. Но что же тогда в этом случае делать нам? Офицерам и солдатам нужно получить опыт. А его можно получить только под Верденом ибо только здесь происходит какая-то активность. На других фронтах практически мертвое затишье, что не способствует приобретению навыков.
— Я могу предложить вам пройти упрощенную процедуру, скажем с двух батальонов собрать сводную роту. Взвода под началом старших офицеров мы разместим на разных участках фронта. В итоге их малое количество в случае попытки противника провести крупномасштабную операцию не повлияет на ход боевых действий. Срок нахождения этой сводной роты определим в десять дней. То есть на срок, что часть находится на передовой и до ее замены отдохнувшим подразделением. Ваши офицеры и солдаты, вернувшись с практики, передадут полученный другим командирам рот.
— Что ж, господин генералиссимус я понял вашу логику, — с не самым довольным видом сказал генерал-майор Лохвицкий. — И если другого варианта нет, то нам не остается ничего другого как принять за основу ваше предложение.
В этот момент Михаил поймал на себе мстительный взгляд начальника штаба.
«Сука!!!» — мысленно воскликнул Климов, ясно осознав кто именно будет командовать этой сводной ротой.
По крайней мере можно смело ожидать, что Щолоков сделает все для этого возможное.
«Может прибить его? — подумал он. — Жаль не получится… все у всех на виду».
Последним из значимых лиц посетивших расположение Первой особой пехотной бригады, сразу за Верховным главнокомандующим французскими армиями стал сам президент республики Раймон Пуанкаре. Один из «поджигателей» войны, сами французы прозвали его Пуанкаре-Война. Тут же после смотра, сказав кучу цветастых и патетичных фраз, что с такими воинами победа Антанты над Германией неизбежна и тому подобное, самолично надел на командира бригады командорский крест Почетного Легиона.
Священники же воспользовавшись подвернувшейся возможностью получили разрешение на строительство церкви, кою и возвели за считанные дни солдаты второго полка, благо с материалами проблем не возникло, бревна завезли в кратчайшие сроки. Впрочем, материала закупили с запасом, чтобы построить еще и привычные солдатам бани. Для офицеров, тоже поставили.
8
После того как лагерь посетил президент Франции офицеры словно с цепи сорвались. Старший комсостав из лагеря практически пропал, почти все время проводя в Париже наведываясь в Майльи лишь эпизодически. Не отставали от них о офицеры среднего звена, катаясь в столицу республики каждые два-три дня, для чего установили очередность поездок. Младшие офицеры хорошо если раз в неделю могли вырваться в свет, а солдат вообще из лагеря не выпускали.
— Солдат ни под каким предлогом отпускать в город я не намерен! — заявлял Нечволодов. — Париж полон русских революционеров, и контакт с ними моих солдат недопустим.
В то же время, не стесняя себя французскими правилами, Нечволодов демонстративно восседал со своими офицерами в литерной ложе варьете «Фоли-Бержер», что, как ему казалось, вернее всего спасало офицеров первого полка от зловредной парижской политической атмосферы.
Михаил Климов и раньше невысоко оценивал офицерский корпус российской императорской армии, а тут оно и вовсе упало ниже плинтуса. В общем после того, как стало ясно, что бригаду больше со смотрами беспокоить не станут, штабс-капитаны и капитаны взяли за пример своих старших товарищей и тоже пропали из лагеря, сбросив все свои служебные обязанности на младший комсостав. Хорошо если на полк оставался хотя бы один штабс-капитан или капитан, а на всю бригаду один подполковник или полковник. Причем оставались они в Майльи скорее по состоянию здоровья.