Страница 11 из 197
Тетка позвала его к чаю, но он, вместо того чтобы взять чашку, печально опустил голову на руки.
— Что с тобой? — спросила его тетка.
Но мальчик не посмел сказать ей правду, ибо он помнил, какое жуткое впечатление произвели на добрую женщину признания такого же рода, которые он сделал ей прежде.
Внезапно он услышал, что по столу постучали: он поднял голову и прислушался.
Тетка тоже услышала стук, так что хранить молчание дальше было невозможно.
— Что это такое? — спросила она.
— Это духи, — боязливо ответил мальчик.
— Да что же это, дьявол в вас всех вселился, что ли?! — воскликнула тетка.
И надо сказать, что слова «в вас всех» имели вполне определенный смысл.
Незадолго до этого две девушки, сестры Фокс, наделали много шума на всю округу тем, что оказались одержимы стучащими духами.
Однако их духи ограничивались лишь стуком и никогда, в отличие от духов, овладевших Хьюмом, не приподнимали столов, не передвигали мебель, не заставляли фортепьяно играть само собой и не выставляли откуда-то горячие или холодные руки.
— Увы! — воскликнул мальчик, отвечая на вопрос тетки «Да что же это, дьявол в вас всех вселился, что ли?». — Я ничего об этом не знаю, но вот что произошло со мной этой ночью.
И он рассказал ей обо всем, о чем прежде молчал.
Едва он закончил свой рассказ, тетка взяла перо и бумагу и написала письма трем священникам: баптистскому, методистскому и пресвитерианскому. В три часа пополудни прибыли все трое.
— Так, значит, в тебя вселился дьявол? — поинтересовался баптист.
— Не знаю, — ответил мальчик.
— А что ты делаешь, чтобы изгнать дьявола?
— Ничего, — ответил испуганный мальчик.
Тогда, видя, что он дрожит от страха, к нему подошел пресвитерианин.
— Успокойся, дитя мое, — сказал он ласково. — Если в тебя вселился дьявол, то не ты призвал его в свое тело.
— В любом случае, — промолвил баптист, — помолимся, чтобы изгнать его оттуда.
И все трое принялись молиться.
Но во время этой молитвы, после каждой фразы, произнесенной священниками, духи, точно насмехаясь над ними, начинали стучать.
По окончании молитвы баптист, видя что духи проявляют упрямство, решил вступить с ними в беседу.
Он знал, как приступить к подобной беседе, поскольку уже беседовал с духами сестер Фокс.
Вот как приступают к беседе с духами.
И если когда-нибудь вам придется допрашивать их, дорогие читатели, вы будете знать, как за это взяться.
Попробуйте сказать после этого, что мои книги неспособны ничему научить!
Если вопрошаемый дух отвечает одним ударом, это означает «нет».
Если он отвечает тремя ударами, это означает «да».
Если дух отвечает пятью ударами, это означает, что он требует алфавита.
Когда дух требует алфавита, это означает, что он хочет говорить.
И тогда тот, кто задает духу вопросы, называет одну за другой буквы алфавита.
Когда спрашивающий дойдет до той буквы, которая нужна духу, чтобы построить фразу, раздается стук.
На бумаге в это время записывают указанную букву.
Таким образом, от буквы к букве, составляется предложение.
От вопроса к вопросу и от ответа к ответу беседа идет вперед.
Если дух в хорошем настроении, ему дают карандаш и он соглашается поставить свою подпись.
Но вернемся к разговору, который начал преподобный Массей (так звали баптистского священника).
— Здесь ли дух моего отца? — спросил он.
Послышался один удар; на языке демонологии, как мы уже говорили, это означает «нет».
— А дух моего брата? — продолжал священник.
Стукнув один раз, дух дал отрицательный ответ.
Затем он стукнул пять раз, потребовав алфавита и сообщив тем самым, что ему тоже есть что сказать.
Священник произносил поочередно буквы алфавита и после пяти минут труда получил следующий ответ:
— Как ты осмеливаешься спрашивать, здесь ли духи двух людей, которые еще живы? Духов твоего отца и твоего брата здесь нет, ведь они не умерли, но духи твоей матери и твоей сестры здесь.
И в самом деле, сестра и мать пастора уже умерли.
Тогда священник решил поставить духа в тупик таким вопросом:
— А как их звали?
Дух назвал обеих — как по фамилии, так и по имени.
Пастору этого оказалось довольно: он удалился, уводя с собой обоих своих собратьев и заявляя, что против безобразников такого рода у него нет средства.
Можете себе представить, какое впечатление в городе произвел этот спиритический сеанс.
Священники — за исключением пресвитерианского пастора — раззвонили повсюду, что юный шотландец одержим дьяволом, а для американцев нет зрелища более забавного, чем наблюдать дьявола, вселившегося в тело какого-нибудь шотландца.
Люди просили показать им юного одержимого, предлагали деньги за то, чтобы его увидеть, и у дверей его дома выстроилась целая очередь.
Если бы тетка Хьюма захотела воспользоваться представившимся случаем, она составила бы себе целое состояние.
Но, будучи женщиной болезненной, нервной и впечатлительной, она заупрямилась, наглухо закрыла дверь и так и осталась бедной.
После явления духов, или, скорее, их открытого выступления, мальчику стало лучше и кровохарканье у него прекратилось.
Это улучшение было приписано проискам дьявола. Тетка предпочла бы видеть, что болезнь продолжает развиваться, ведь если племянник умрет, то он отправится к дьяволу вместе со своими духами.
Не говоря уж о том, что в доме с той поры не стало ни минуты покоя, а была вечная сарабанда: в пляс пускались стулья с креслами, кровати со столами, каминные щипцы с совками, рашперы с кастрюлями. Дьявол вселился не только в несчастного Хьюма, но и во всю домашнюю утварь.
Однажды утром тетка заявила, что она не может больше все это терпеть, и в тот же вечер выставила племянника за дверь.
Желая проучить духов, она воспользовалась тем, что в ту ночь шел проливной дождь.
Изгнанный из дома тетки, мальчик попросил приюта у соседа по имени Эли. Тот сжалился над ребенком и принял его вместе со всей его свитой.
В первую ночь духи, опасаясь, несомненно, как бы их снова не выставили за дверь, вели себя достаточно спокойно.
Но уже на следующий день они не могли сдержаться, и безумный шум возобновился.
Мистер Эли решил отправить своего гостя в деревню. Мальчик проявил полнейшую покорность: он зависел от окружающих и никак не мог проявлять своих желаний. Так что он позволил другим делать с ним все, что им заблагорассудится, и уехал в деревню.
Там он провел целый месяц, находясь в окружении духов и поддерживая с ними самые дружеские отношения, причем никто в эти отношения не вмешивался.
Тем не менее состояние ничегонеделания тяготило мальчика, а вернее, молодого человека, потому что к этому времени ему уже исполнилось восемнадцать лет.
Он хотел чем-то заняться, хотел научиться какому-нибудь ремеслу и самому содержать себя, ведь ему было понятно, что быть одержимым — вовсе не профессия.
Эли, покровительствовавший юноше, отправил его к мистеру Грину, своему другу, жившему в Нью-Джерси.
Там Хьюм провел два месяца: пляска столов прекратилась, но он все еще оставался в состоянии сомнамбулизма.
Тогда он решил сменить окружающую обстановку и попросил у мистера Грина рекомендательные письма; тот дал ему такое письмо, на имя Каррингтона, в Нью-Йорк.
Там Хьюм свел знакомство с одним профессором-сведенборгианцем. Вряд ли мне стоит объяснять, дорогие читатели, что Сведенборг является в Германии, или, точнее, являлся в Германии, поскольку в 1772 году он умер, главой одной из сект иллюминатов, а лучше сказать, религиозной секты, имеющей свои собственные церкви в Лондоне и в Америке.
Профессор Буш — так звали сведенборгианца — решил сделать из юноши проповедника своей религии.
Хьюм попытался им стать, но вскоре отступил от своего намерения, не чувствуя в себе такого призвания.
Между тем он получил несколько писем от одного известного врача из Нью-Йорка. Врач предлагал Хьюму свое гостеприимство. Молодой человек принял это предложение.