Страница 8 из 64
Вода холодная. Это можно сказать по серферам, одетым в полные климакостюмы. Холодная вода означает гипотермию и белых акул. Костюмы и умные доски для серфинга теперь отпугивают акул, но это не повод рисковать.
Чайки над ним хлопают крыльями и кричат. Воздух пахнет солью.
Китовый Берег, так они называют этот отрезок побережья. Он думает о Кейт и о грустном ките. 52 Гц: другие киты не слышат на этой частоте. Он знает, что один во всем глубоком темном море.
Разве все всегда должно сводиться к Кейт? Это ли значит быть близнецами? Быть связанным с другим человеком на всю жизнь лишь потому, что вы почти одинаковы генетически? Обычно их связь придает ему уверенности: он ощущает себя не таким одиноким по жизни. Связь заполняет пространство, как любит говорить Кейт, там, где должно быть сердце.
— Мистер Деникер, — произносит отрывистый британский голос за его спиной. Женщина и такая же строгая, как британский флаг.
Сет оборачивается. Ему улыбается поразительно привлекательная женщина. Чистая кожа и ясные глаза, ее волосы представляют собой смесь сотен оттенков синего. Он желает знать, не сирена ли она, манящая моряков к их смерти. На ней надет сшитый на заказ лабораторный халат, серьги в морском стиле и серебряный кулон на шее — морской конек с роскошным хвостом. Морской панк.
— Рада, что вы хорошо добрались. Спасибо, что приехали. Меня зовут Эрронакс.
Ее акцент чертовски сексуальный.
— Я все еще не совсем уверен, — начинает он, но она подхватывает его под руку и ведет к проходу в здание.
В «Наутилусе» в прошлом невозможно было попасть. Хактивистская организация «Труфер», к которой он принадлежал, годами пыталась попасть в это место, но без приглашения от главы корпорации было очевидно, что пути внутрь нет.
— Вход здесь, — говорит она. — Уверена, вы посчитаете эту работу очень увлекательной.
Глава 11
Выйти
Жюри присяжных вывели из зала суда и отвели в прилегающее административное здание. Настало время изучить доказательства. Костюм держится поближе к Кеке: самозваный компаньон, охранник под прикрытием. Кеке не может сказать, что ей это не нравится.
Их проинформировали о том, чего ожидать от взаимодействия с доказательствами в виртуальной реальности, а затем, по одному, их вызывают по номерам в комнату погружения. Некоторые присяжные отказываются в этом участвовать. Это без сомнения будет травмирующим событием с пороговыми триггерами. Ее вызывают последней. Администратор вручает ей пару визигогов, которые она сразу же надевает. Они издают звуковой сигнал, синхронизируясь с ее пэтчем. Администратор исчезает, и она оказывается перенесена в прошлое: стоит в семейной ванной, пока малыш переливает серую мыльную воду из одного кувшина в другой. У него светло-каштановые волосы и такого же цвета глаза. Он разговаривает сам с собой и так мило играет, что Кеке не может представить его непослушным. На стене большое зеркало, но, когда Кеке смотрит в него, ее отражения там нет.
Она чувствует запах готовящейся еды, слышит шипение на сковороде в соседней комнате. Когда она высовывает голову за дверь, видит Ланди, стоящего у плиты, который напевает неоклассическую композицию и перемешивает в воздухе шипящие овощи. Чайник издает звук, что он закипел. Когда Кеке возвращается в ванную, мальчик пытается вылезти из ванны. Одной ногой он стоит на краю ванны, а в каждой руке держит по кувшину, так что, когда он поскальзывается, то не может ни за что ухватиться, чтобы предотвратить падение, в процессе которого ударяется головой и заваливается без сознания лицом вперед в неглубокую воду. Звуки с кухни заглушили грохот от его падения. Его последнее дыхание выходит из мутной воды пузырьками воздуха, а его маленькое тело неподвижно замирает. Кеке знает, что это симуляция, но все равно делает шаг вперед, чтобы спасти его. Когда она тянет руку, чтобы вытащить его из воды, но ее рука просто растворяется в воздухе. Девушка пытается снова, и происходит то же самое.
Раздается какой-то гул, и ванная комната исчезает, словно она не справилась со своей ролью, и кто-то прокричал «стоп!». Она снимает очки. Администратор снова появляется в поле зрения.
— Вы в порядке? — спрашивает он.
— Извините, — говорит Кеке. — Я знаю, это не по-настоящему, но…
Она чувствует себя выбитой из колеи.
— Лишь потому что это виртуальное, не значит, что ненастоящее, — говорит мужчина, заправляя прядь волос себе за ухо.
Она чувствует, что он фанат виртуальной реальности. Отличный человек для такой работы.
— Я знаю, что мне не полагалось… принимать участие, — говорит она.
— Никаких проблем. Люди, впервые столкнувшиеся с убийством, всегда пытаются спасти жертву. Было бы странно, если бы не пытались.
Она оглядывается в пустой комнате.
— Лишь один присяжный сегодня не пытался спасти мальчика. Достаточно сказать, что я не хотел бы застрять с ним в темном переулке, если вы понимаете, о чем я.
У Кеке пересыхает во рту.
— Вы все еще можете решить прекратить, — говорит он, — если для вас это слишком.
— Нет. Я в порядке. Я готова вернуться.
Она снова надевает очки.
— Следующий сценарий намного более тревожный, — замечает он. — Вы не обязаны этого делать.
Кеке переводит дыхание.
— Я готова.
Девушка снова оказывается в ванной комнате. Малыш находится в собственном мирке, плещется и лепечет что-то. Она снова смотрит в зеркало, в котором не видно ее отражения. Она чувствует запах еды и слышит, как та готовится. Но в этот раз, когда она заглядывает за угол, Ланди бросает свою посуду и вихрем мчится к ней, его лицо красное от ярости. Он проходит прямо через нее и останавливается на мокром коврике.
— Проклятье, Джастин, — цедит он сквозь сжатые зубы. — Я уже пять раз говорил тебе вылезать из ванны!
Мальчик пугается, поднимает на него взгляд, от испуга роняет свои кувшины.
— Посмотри на всю эту воду на полу! Ты же знаешь, что нельзя мочить пол!
— Прости, папочка, — произносит мальчик, побледнев.
Он начинает вставать, но Ланди с силой ударяет его по лицу. Мальчика разворачивает от удара, он падает, а отец уходит прочь, не видя, что мальчик ударился головой о край ванны и оказался в воде. Ланди выключает плиту и оседает за кухонным столом. Опускает лицо на руки, пытается собраться с мыслями. Уговаривает себя успокоиться. Он тратит на это минуту, пока его сын тонет в соседней комнате.
— Выйти, — произносит Кеке, и сцена симуляции исчезает.
Админ тут как тут в пустой комнате.
— Вы в порядке?
Кеке кивает.
— Это были два сценария. Вы должны решить, какой правдив, или более правдив, чем другой.
Она снова кивает.
— Сейчас вы вернетесь еще раз, но в пустой дом, после события. Сцена преступления. Вы можете побродить там.
— Хорошо, — отвечает Кеке.
— Вы увидите несколько прозрачных иконок на периферии зрения. Если вы захотите послушать какие-либо показания снова, просто нажмите их.
Раздается звуковой сигнал, и Кеке снова оказывается в доме. Так он выглядел, когда приехала полиция. Ужин все еще на плите давно остывший и застывший. В ванной все еще стоит вода на четыре пальца. На полу лужа. Кеке обходит ее, не уверенная в том, что искать. Пижама жертвы — РобоПес — аккуратно сложена на стуле. Никогда больше не наденет ее только что искупавшийся мальчик.
— Дерьмо, — произносит она едва слышно. — Дерьмо.
Она никогда не сможет избавиться от этого изображения в голове.
Кеке идет обратно в ванную комнату. Как она должна понять, какой сценарий больше соответствует правде? Она нажимает на иконки, и они трансформируются и разворачиваются в окно перед ее основным зрением: клипы с показаниями, статичные изображения, предметы, представляющие интерес.
Она нажимает на видеоклипы и слушает жену Ланди, плачущую за свидетельской скамьей.
— Он бы никогда, он бы никогда, — твердит она, переполненная эмоциями.
Кеке нажимает на няню, Мириам Майлу, которая на протяжении всего судебного разбирательства утверждала, что Ланди был преданным и любящим отцом для своего сына. Когда ее спросили о его вспыльчивости, она, казалось, удивилась. Приподняла брови на камеру, показала нам свои красивые карие глаза.