Ты не заставишь меня

Настоящий мужик должен терпеть.

А еще, я точно знаю, что нравоучения от кого-то другого Демьян либо пропустил мимо ушей, либо послал бы этого человека. А врача терпит.

Также как папа. Помню, два года назад я сидела на кухне, и наблюдала как у него пулю из ноги вытаскивают, и доктор также журил отца за то, что тот себя не бережет. На меня отец тогда орал, что под ногами мешаюсь, а на врача нет. Ему многое позволено.

— Ладно, завтра еще заеду. Хорошо что вчера вызвали, хоть у Руслановской дочки есть мозги! А то окочурился бы. На сегодня мой долг выполнен, завтра ждите.

— Давай, – махнул Демьян рукой, я проводила медика, и мы остались одни.

Вчера я распереживалась так, что у самой чуть приступ не случился. Врач довольно быстро привел Демьяна в чувства, но ухаживать за мужчиной мне пришлось почти всю ночь. А затем почти силой заставлять лежать в кровати, ведь сегодня Демьян вообразил, что полностью здоров.

— Наконец-то ушел! Ненавижу врачей, – поморщился он, когда я вернулась в комнату. — Иногда мне кажется, что им нравится людей мучить.

— Может, и нравится. Должна же быть хоть какая-то компенсация за такую вредную работу, – я с укором взглянула на мужчину. — И за упрямых пациентов.

— А ты осмелела! – присвистнул он. — Мне нравится, а то ходила как призрак все время. Есть у меня догадка, почему ты ожила.

— Сейчас ты скажешь, что это благодаря тебе? – приподняла я бровь, в который раз поражаясь самонадеянности мужчины.

— Может быть. Но в основном благодаря тому, что Руслана нет рядом, – серьезно ответил Демьян.

И он прав. Отца я люблю и боюсь, и сама не знаю, какое чувство сильнее. А может, это одно большое чувство, неразделимое, смесь любви и страха, такое ведь тоже бывает.

— Я хочу знать про отца и про Ларису. Хочу увидеться с ними. Да хотя бы просто поговорить!

— Нет.

— Просто нет?

— Просто нет, – подтвердил Демьян, и я даже пожалела, что ему уже не так уж плохо.

— Тогда… может, расскажешь про свою семью, раз мы не можем говорить про мою? – спросила я, и вопрос этот не из любопытства.

Я уже примерно знаю, что произошло. Вряд ли это был бред, это были воспоминания Демьяна, его память вызванная болезнью. Значит, эти воспоминания до сих пор сжирают его, мучают. А мне нужно знать человека, с которым я оказалась рядом.

Нужно постараться помочь ему хоть чем-то. Пусть даже банальным разговором.

— Зачем? – насторожился мужчина. — Я что-то говорил ночью?

— Говорил, – не стала я врать, и он горько усмехнулся.

— Раз ты спрашиваешь, значит, основное я тебе выболтал. Убили их, Алина, вот и вся история. Я оказался в детском доме, не было родственников, готовых меня забрать. Потом армия, горячие точки.

— Горячие точки? Война? – я слышала об этом, папа как-то обмолвился, но не задавалась вопросом, зачем это нужно в мирное время.

— Война – это деньги, Алина. Все просто. За войну хорошо платят.

— И тебе не надоело? Зачем ты с отцом работаешь? – я силюсь понять этот странный мужской мир. — Убийство родителей, детский дом, горячие точки… неужели мало было? Не хотелось нормальной, спокойной жизни? Ты ведь сказал, что по контракту много заработал, так зачем тебе работа с папой?

— Тоже деньги. И власть, – Демьян внимательно посмотрел на меня. — Алина, ты до ужаса наивна. И вопросы задаешь такие же. Все на поверхности лежит почти всегда. Обычно ответ самый простой и банальный. Все, что нужно людям – власть и деньги.

— И только?

— И секс, – усмехнулся мужчина. — Чаще всего его можно купить за деньги, или получить из-за власти. Как и любовь.

— Всегда?

— Почти. Почти всегда, – повторил он. — Еще вопросы?

Я вздохнула. Сестра и папа для меня пока недоступны, но я должна поговорить еще с одним человеком.

С Марком. Он заслуживает знать, что я в порядке, и выслушать объяснения. Я говорила ему, что может случиться такое, что отец отдаст меня кому-то из своих людей, и вот, этот момент настал.

— Можно мне позвонить одному человеку? – я решила быть честной. — У меня есть… то есть, был парень, Марк, и я должна…

— Тоже нет, – перебил Демьян. — Этот вопрос решен. А задавать вопросы ты не умеешь!

— Пойду сделаю чай, – резко бросила я, и вышла из комнаты.

Время шло медленно, хотя вчера оно летело. Я не спала почти двое суток, и впала в странное состояние, когда спать хочется, но стоит закрыть глаза – вспоминается перестрелка, ранение Демьяна, разговор с Волыновым.

Из-за этого я не то, что спать не могу, я одна не в состоянии остаться.

Потому я вернулась к Демьяну. На часах уже восемь вечера, за окном темно, ночь почти.

— Может, фильм посмотрим? – предложила я, когда поднесла ему таблетку, и автоматически потрогала лоб, оказавшийся нормальной температуры, а не как вчера.

— Выбирай на свой вкус, – согласился Демьян, и кивнул на ноутбук.

Я уже хотела открыть Нетфликс, но в этот момент раздался телефонный звонок. Демьян сел на кровати, взглянул на дисплей, и хотел уже снова пойти разговаривать в ванную, но я перегородила ему дорогу из-за недоброго предчувствия.

— Алина! – прорычал Демьян, принял вызов, и коротко ответил: — Да.

Динамик не на громкой связи, но голос у собеседника Демьяна громкий. А слух у меня хороший.

— Свою игру ведешь? За лоха меня держишь? – рычал Волынов в трубку. — Людей моих порешил, ни Коваля, ни бабло я не получил.

— Разбирайся с Ковалем сам.

— Уже начал, – я даже с расстояния трех шагов слышала в голосе Волынова довольство. — Коваль у меня. Только не Руслан, а Лариса Коваль. Знаю, срать ты хотел на эту бабу, но твоей бабе на сестру не плевать. Как и ее отцу. Теперь разговор будет коротким и серьезным – мне нужна информация, где Руслан. И мне нужны мои деньги. Иначе девке конец!

— Срок? – коротко спросил Демьян.

— Сутки. Время пошло.

ДЕМЬЯН

— Я чувствовала, что с Ларой беда, – Алина размазала слезы по щекам и отошла к окну, распахнула створку, легла животом на подоконник и высунулась на улицу.

— Заболеешь, – предупредил и туже замотал бинт на руке, потрогал повязку. Во всем теле неприятная слабость, мышцы словно из ваты. Поморщился и встал с дивана. — Алина, закрой окно.

— Они ее убьют! – выкрикнула она на улицу, в темноту вечера и обернулась. — Почему папа не едет? Почему он позволил? Отдайте им эти чертовы деньги!

— Тихо, – подошел ближе, сдвинул ее в сторону и прикрыл створку. Холодный ветер разогнал спертый воздух, дышать стало полегче, но в голове по-прежнему каша, и последнее, что волнует меня сейчас – дура Лариса.

— Ты понимаешь, что это моя сестра, Демьян? – Алина встала на носочки, заглянула мне в глаза.

— Нет, – и это правда, я не понимаю, у меня родственников нет, и давно, и единственный человек из всего этого гребаного мира, к которому я что-то чувствую стоит передо мной. Бледная, заплаканная, кончик носа покраснел от слез или холода.

— Сделай что-нибудь. Я тебя прошу, – ее голос тихий, на грани слышимости, но я услышал.

Вот только мне плевать на ее сестру, и что будет с этой клофелинщицей, у Алины есть я, неужели меня недостаточно?

Мысли путаются, невнятно бубнит телевизор, простреленная рука ноет, и от обезболивающих у меня какая-то тупая апатия.

— Ты должен поехать на эту встречу, – потребовала она и приблизилась.

— Должен? – усмехнулся. — Я ничего никому не должен, Алина. Вопрос закрыт, всё.

— А папе ты не должен? – она вскинулась, глаза заблестели, — что тебе папа скажет? Ты ему подчиняешься, ты обязан, Лариса носит фамилию Коваль, ты за нее головой отвечаешь! – ее голос с каждым словом повышался, к потолку взлетал, Алина замахнулась.

На автомате перехватил ее руку и сжал, толкнул к стене.

— Успокойся, – навалился на нее.

Она дернулась, попыталась вырваться, замахнулась другой рукой, и я сжал второе запястье, и скрипнул зубами, когда боль прострелила плечо.

— Алина.

— Ненавижу тебя, – выплюнула.