Страница 33 из 47
Что сказать? Обнадежить, что всё будет нормально? Я не Бог, чтобы что-то знать.
Та вглядывается в меня чуть ли не со слезами, раз от разу прикусывая губы. Немного… подождать… просто довезти их до больницы.
Я не буду врать, что всё будет хорошо. Едва ли всё обойдется. Точка… даже из-за её непролитых слез. Лучше молчать, чем обнадежить и потом собирать ее по кускам.
Где там эта чертова районная?
— О, только ты не в курсе же.. — Громко врывается Лариса. — У нас вход перенесли, нужно будет через третьи ворота заехать.
Почему Ричи пугается каждого предложения?
— Это где?
— Возле хозблока и морга.
Посмотрел в зеркало заднего вида.
— Серьезно?
— Ага, уж полгода так, всё ремонт в первом отделении не могут доделать.
— Понятно.
Сворачиваю на нужную улицу, пролетая под камерами мимо чужих домов. Наконец притормаживаю возле шлагбаума. Лара опускает стекло, обмениваясь любезностями с сонной охраной. Те наконец понимают кто это и разрешают проехать.
Торможу возле запасного выхода розовой довоенной двухэтажки. Помогаю выйти Ксюше, также беру на руки. Та кажется немного живее, розовее, но может это лишь плод моего воображения и падающий желтоватый свет от плафона над старенькой деревянной дверью, что со скрипом недовольной старушки открывается благодаря Ричи.
Открываем еще одну. Входим в небольшой холл, облепленный белой старенькой плиткой. Морщусь от резкого запаха хлорки. Сворачиваю в двери приемного покоя, не сразу заметив вскочившую с граненым стаканом только налитого чая медсестру.
— Мужчина! Вы чего творите!?
Кладу Ксюшу на кушетку, наконец выдохнув. Оборачиваюсь, впервые за долгое время обрадовавшись имеющимся связям.
Женщина вытягивается по струнке, заметив вошедшую Ларису. Та здоровается и сетует:
— Вот, не успела уехать…
— Да-да, работа Вас любит. — Улыбается и поправляет форму.
Позади стонет Ксюша, прося уже хоть что-то сделать.
— Так, документы с собой? Тогда, мужчина, на выход, вещи привезли? Нет? Ну, ладно, халат с тапочками дадим… Ларис Михална, карту завожу? На анализы банку щас дам, кровь возьмем. УЗИ Вы сделаете? Только у нас место, вы ж знаете, одно только в платной…
Вмешиваюсь, отходя к двери и пропуская Лару, раздающую дополнительные указания, к кушетке.
— Я заплачу.
Врач ухмыльнулась, сдвинув прядь волос со лба Ксении. Взяла с тумбы рядом тонометр, быстро сцепив тот на тонкой руке. Акушерка рядом все пытается меня оттеснить:
— Ну, тогда утром приезжайте, как кассу откроют.
— А пока?
— Пока на выход, мужчина, сколько Вам повторять?
Киваю и все же делаю шаг назад, давая закрыть перед собой белую дверь с облупившейся краской… Так. Ричи.
Ри-чи…
Оборачиваюсь, подхожу к единственной скамейке, где сидит Маша, зажимая виски руками.
— Эй.
Поднимает взгляд и тут же стирает слезу. Что там говорят обычно? Главное — не врать?
— Маш… утром приедем.
— Угу, слышала.
Тогда что глаза такие молящие?
Сажусь на корточки возле ее ног, позволяя ей смотреть сверху вниз. Бесцеремонно касаюсь ледяной щеки, стирая очередную слезу. Только Ричи в ответ всхлипывает, больше не в силах сдерживать порыв вырывающихся слез, каждую из которых тянет остановить поцелуем, и шепчет едва слышно дрожащими губами:
— Всё будет нормально, да?
Главное — не врать, верно? Видимо, не всегда.
— Да.
Глава 32 — тот самый выход и та самая ситуация
Мария.
Закрываю глаза, заставляя себя перестать всхлипывать. Почему я постоянно реву рядом с ним? Что это за дурная степень откуда-то взявшейся откровенности?
— Маш…
Получается произнести:
— Ксюше, наверное, нужно привести какие-то вещи?
Убирает руку, помогает встать.
— Да, если оставят. Можно передать здесь все завтра.
— Ей, наверное, страшно?
Он ловит мой взгляд, едва сдвинув брови.
— А тебе?
А Мне? При чем тут я? Вздыхает и вдруг притягивает к груди, сковав в объятиях.
Нужно… оттолкнуть. Но руки так и висят вдоль тела, не желая сопротивляться. Я вдыхаю запах его парфюма, укутываюсь в тепле, исходящем от него, и думаю… почему меня это устраивает? Почему сейчас на его вопрос:
— Можем ехать?
Хочется крепче вжаться и не дать никуда уйти…
Хорошо. Допустим… Допустим, что я свихнулась окончательно.
— Да.
— Домой?
И ждёт хоть какой-то ответ, но я не хочу ничего говорить, а он не торопит, не сводя с меня глаз.
— Так… — Все же отстраняется, зачем-то проверяя карманы. — Я похоже забыл телефон в машине, надо Яну позвонить, Маш.
Телефон? Яну? Резко отпрыгиваю, словно наконец очнулась, скинув с себя его влияние, а вместе с ним и ощущение, что я в безопасности, оставив напоследок разрастающуюся тревогу… Зато замечаю зеленую мишуру и вывеску "С Новым Годом" на входной двери, хоть что-то наконец разглядев.
Безмолвно иду к машине, только сейчас сообразив, что весь макияж, судя по измазанным черным пальцам, растекся без права восстановления. Лицо холодит мороз, а снежинки норовят заледенеть на щеках сразу, даже не растворяясь.
Сажусь опять на переднее и прячу лицо, всматриваясь в окно: будто очертания морга с одиноко горящим окошком — это что-то безумно интересное.
Может, домой сейчас? Но я забыла рюкзак у него, а там, как минимум, телефон и ключи… блин. Да и Ксюша должна позвонить.
Садится на водительское, хлопнув дверью. Почему-то не спешит отъезжать, а мне стыдно повернуться.
— Маш, ты волнуешься за сестру так сильно, больницы не любишь или меня стесняешься?
— С чего Вы взяли, что я стесняюсь?
А сама голову так и не поверну, гений.
— Тогда второй вариант?
— Нет… Не совсем.
— Волнуешься за Ксюшу?
— Конечно.
— Лариса Михайловна — лучший врач в городе.
И я зачем-то не выдерживаю, резко посмотрев и столкнувшись с ним взглядом.
— Откуда Вам это знать?
Он немного тянет, будто решая для себя, стоит ли вообще отвечать. А потом выдохнул, отвернувшись к рулю, завел авто, включил дворники и произнес:
— Десять лет назад Юля забеременела второй раз.
Машина сдала назад.
— На 12-ой неделе открылось обильное кровотечение. — На миг замер, вывернув руль. — Когда доехали до больницы в час пик, спасать уже было некого. Но Лариса выдернула Юлю с того света… думаю, поэтому, Маш, я могу что-то знать?
— Я… как вы это пережили?
Он почему-то растянул губы, цокнув и продолжая всматриваться в лобовое стекло.
— По отдельности смогли. Но "мы" позже не стало. Оба ушли в работу, я набрал серьезных проектов, думая, что деньги что-то решат. Не решили.
— Но как так…
— Юля устала ждать. Точка.
Опустила взгляд, не зная, что сказать… Это банально, но…
— Мне жаль, правда.
— Ричи, десяти лет иногда достаточно для того, чтобы не гонять прожитое по кругу.
— Вам не жаль сейчас?
Посмотрела на него, а он все так же сосредоточен на дороге.
— Смотря чего. Брака — Нет. Я говорил, у нас было сложное расставание.
— Но вы столько пережили…
— И что?
— Это не повод держаться друг за друга?
— Повод и причина — разные вещи…
— Ну, что Вы начинаете!? Как Вы могли её отпустить? Довести до этого…
Будто и не задело.
— Она сама этого захотела.
— Да как можно с Вами захотеть разводиться!?
Ой… прикусила губу, а Андрей как на зло повернулся.
— Я не то имела ввиду.
Кивнул, усмехнувшись.
— В университете ей стало интереснее, ты довольна?
— Бред какой-то.
— Отнюдь. Если этот бред выглядит как двадцати пятилетний мальчишка и носит тебя на руках, когда дома мужа толком не бывало почти год… выбор… — Зыркнул молнией. — становится очевиден.
Молчу, проглотив ком. Отвернулась к окну, всматриваясь, но совершенно не замечая путь… Позади остаются многоэтажки, приближая нас куда-то в сторону центра, точно не к нему и даже не в мою сторону.