Страница 2 из 4
– На что жалуетесь?
Сбивчиво, чувствуя себя круглой дурой, рассказываю про свои уже 7 полосатых тестов. Она кивает и говорит, что я всё правильно сделала. С души падает камень. Уставшая тётенька с добрыми глазами начинает мне нравиться.
Я наконец (!) получаю чёткие инструкции и ответы на все свои вопросы. Главное я услышала: скорее всего, беременность есть, но подтвердить ее сейчас можно только анализами крови на «гормон беременности», ХГЧ. На УЗИ меня отправят чуть позже.
А потом она почему-то назначает мне но-шпу. На неделю. Трижды в день по одной таблетке. Мне снова становится страшно. Этот страх будет со мной почти постоянно до самого конца.
Жизнь после. 1 июня
Перед тем как меня положили в роддом, мы с мужем закончили отделку нашей однушки в новостройке.
Особенно мне нравилась ванная, особенно плитка на стене. На лазурно-голубом фоне резвятся три дельфина, два больших и один маленький. Зубастые рты растянуты в забавных беззаботных улыбках. Малыш-дельфин плывет между старшими.
Помню, как мы радовались, что выбрали «вещий» рисунок. Когда покупали плитку, я ещё не была беременна, но мы готовились к этому. «Старт работ» был назначен через два месяца.
Мама, папа, я – счастливая семья…
Сегодня день защиты детей. Моего сына никто не защитил от смерти, но я всей душой желаю, чтобы другим деткам и мамам повезло больше.
Одна моя знакомая девочка 6 лет сказала: «Малыши не должны умирать!»
Я согласна. Жаль, что вселенная думает иначе.
Путь на облачко. Часть 2
Следующие четыре дня знаменуются сдачей анализов на ХГЧ.
О чудо, он растет стабильно и быстро – показатель соответствует предполагаемому сроку. Впрочем, мне не сильно становится легче. Бабулька в поликлинике знатно выбила почву из-под ног, и теперь я боюсь внематочной беременности. И все еще онкологии.
К счастью, врач в женской консультации развеивает страхи и говорит, что все хорошо, но для УЗИ опять рано – датчиком можно сделать хуже. Я до сих пор не знаю, насколько оправданы эти опасения, но точно понимаю одно: когда сердце круглосуточно бухает где-то в районе горла, лучше не ждать чуда, а сходить на УЗИ.
На календаре 17 декабря. Мне говорят прийти после новогодних праздников, встать на учет и получить направление на первое УЗИ.
23 декабря в пух и прах ругаюсь с подчиненным. Мы обкладываем друг друга «ласковыми», и остаток дня я провожу с ноющим низом живота. Успокаивает мысль: «Если на нервах что-то случится, придушу этого дебила голыми руками».
30 числа появляется кровомазание.
Снова ЖК, снова дрожащие руки и полуобморочное состояние. Мой доктор не работает, вваливаюсь к дежурному врачу. Осмотр знаменуется словами «Да, кровь идет» и моими слезами.
Мне выдают направление на УЗИ с грозной пометкой CITO. Врач диктует акушерке: «Внематочная, замершая под вопросом».
Смотрит на побелевшую меня:
– Не берите пока в голову, мы сейчас должны исключить все плохое.
На УЗИ доктор молча что-то делает во мне датчиком. Потом говорит в сторону помощнице, еле слышно: «Сердце есть, прогрессирует». И еще какие-то слова. Я, в полуобмороке, понимаю, что, наверное, это хорошо. Значит, мой ребенок жив.
Снова кабинет дежурного врача. Она читает заключение УЗИ мучительно долго, а потом говорит, что у меня киста на правом яичнике, наверное, это она дает кровомазание, но направлять меня в стационар пока незачем – нет показаний. Если будет болеть, сильно тянуть, отдавать в поясницу, если положение ухудшится – вызывать скорую. А вообще мой врач, которая поставит меня на учет, дежурит в такие-то числа.
На ватных ногах выползаю из ЖК. Дрожащими руками рассылаю сообщения мужу и родным, что в больницу меня не кладут. Все хорошо. Пока.
Жизнь после. 2 июня
Сегодня ровно месяц с момента потери.
Неизвестно, когда остановилось сердечко, но время «родов» – 10:32.
***
Прости, мой хороший!
Я не была идеальной мамой и стереотипной беременной.
Мало разговаривала с животом. Не захлёбывалась счастьем будущего материнства. Слишком много работала, чтобы обеспечить безбедный декрет. Слишком много психовала и нервничала. Так и не научилась медленно ходить, правильно вставать, лежать и спать. Не идеально соблюдала правила ЗОЖ. Наверное, мало гуляла и не очень правильно питалась…
Я не была идеальной мамой, но я тебя любила. И сейчас люблю. И буду любить всегда.
Прости…
За то, что так и не нашла хороших врачей. Что не почувствовала беду заранее. Что плакала, когда надо было сохранять спокойствие ради твоего блага. Что не чувствовала твоих пиночков, а потом не понимала, что это были они. И ещё за очень многое.
Прости…
Я сделала всё, что могла, и даже больше. Но всё равно этого оказалось недостаточно, чтобы ты остался со мной.
Теперь уже ничего не исправить и не вернуть. Конечно, я постараюсь ещё родить, но тебя не заменит никто.
Я не верю, что тебя нет, отказываюсь верить. Ты навсегда со мной. И будешь жить до тех пор, пока я тебя помню и люблю. А это значит, вечно.
Жизнь после. 3 июня
ЭТО НЕ ЧЕЛОВЕК.
Так сказали мне в роддоме, когда я спросила, что с телом моего малыша и можно ли его забрать сейчас, спустя месяц.
Это были две тетеньки с добрыми глазами, которые спросили у меня, какой вес был у ребенка.
И после ответа я услышала:
– Да вы что! Нет конечно. По закону это не человек, а плод. Так и на вашей карточке даже написано. Да и вообще это не роды, а выкидыш. Таким и вскрытие не делают.
Я сказала, что, когда я лежала там, ко мне никто не подходил и ничего не говорил об этом, не спрашивал мое мнение. Ответ:
– А к вам и не должны были подходить. По закону таких не хоронят.
И руками развели. А потом извинились. Я попрощалась и вышла, а на лестнице меня порвало. Слезы полились, хотя я думала, что у меня их уже нет.
ЭТО НЕ ВЫКИДЫШ И НЕ ПЛОД! Это мой сын!
И он настоящий. Человек, хоть и очень маленький.
К тетенькам с добрыми глазами претензий нет. Они разговаривали со мной корректно, с сочувствием. А их слова – это просто цитирование закона.
Претензии к системе. Эти чертовы законы не дают моему ребенку права называться человеком, хотя он был уже как небольшая куколка – ручки, ножки, пальчики и личико. И те же законы лишили меня права попрощаться с ребенком, посмотреть на него, узнать, каким он был.
А я скучаю. Очень хочется взять его, покачать, прикоснуться к щеке. Руки иногда физически болят, потому что они пустые и эта пустота давит к земле.
Я никогда не узнаю, каким был мой мальчик. Могу только отмерять по линейке 30 сантиметров и прикидывать, сколько это – 400 граммов. Потому что «это не человек». По мнению закона, это биоотход, который утилизируют по правилам, о которых я даже не хочу думать.
Можно долго рассуждать о том, что когда врачи не показывают ребенка матери, то это проявление заботы. Ведь он может выглядеть плохо. Но я считаю, что прежде чем так делать, нужно все-таки спросить женщину и дождаться ее решения.
Мама должна иметь право и возможность посмотреть и попрощаться.
Жизнь после. 4 июня
Сегодня хотела продолжить Сашулькину историю, но не судьба…
Наверное, это был нервный срыв. Ничто не предвещало беды.
Я встретила доставку кухни на нашей новой квартире. Ведь надо отвлекаться на простые земные вещи, правильно?
И казалось бы, все хорошо, но нет.
Довольный собой и жизнью дядька в майке-алкоголичке сказал, что у него нет сдачи. И времени ждать, пока я разменяю, тоже нет. Ну если только 10 минут.
А у нас новостройка без магазинов и прочих земных радостей. И соседи ещё не все заселились.
В общем, не буду томить скучными подробностями, но довольный собой и жизнью дядька ушел с лишними 500 р. в кармане.