Аруна

– Эм, – я почесала макушку, – ясно… но я уже там делала выемки, чтобы вырыть нужный камень.

– Ты меня не слышишь? На небольшую глубину, да, но на такую, чтобы туда угодил крупный зверь – нет. И ещё подходить к бизокам опасно, они вовсе не трусливые. Скорее наоборот, увидев таких хилых охотниц, как мы, мигом затопчут. И насадят на свои длинные мощные рога. А ещё среди них могут быть магисдиры (магические животные), это, конечно, редкость, очень большая редкость, но всяко бывает, и тогда нам точно конец, – Райла вздрогнула, явно представив всю эту ужасающую картину.

Женщина замолчала, продолжая недовольно качать головой.

– Мама, всё же давай попробуем. Не поддастся мне земля, ну, значит, я придумаю, что-нибудь другое. Боятся всего на свете тоже не вариант. Ты же не хочешь, чтобы зимой я снова болела? – решила добавить я, чтобы уж наверняка.

– Хорошо, – медленно кивнула Райла, – завтра я останусь рядом с тобой, расскажешь, как ты эту печь хочешь сделать. А сейчас уже поздно, пора ложиться спать.

Быстро сполоснув посуду, я отправилась в наш шалаш, легла рядом с матерью, и довольная провалилась в сон без сновидений.

Утро было прохладным, впрочем, как всегда. Я встала одновременно с мамой. Мы быстро подбросили хворост в костёр, подвесили над ним казанок с водой. Остатки прыгуна отправились в подсоленную воду, а я, сполоснув лицо, отправилась с пустым ведром к реке, к этому времени обережные огни, опоясывающие стойбище, погасли. Шла по главной и единственной улице селения. Орки просыпались, многие уже занимались своими делами, женщины готовили завтрак, мужчины, зевая, оглядывались на них с видом повелителей мира. Были и те, кто начищал внушительных размеров ножи, проверял тетиву на луках и колчаны со стрелами. Охрана для сборщиц кариллы.

Я уже знала, что охотятся орки раз в неделю, добывая мясо в семьи для каждого из мужчин. Да-да, только для полных семей. Нам с Райлой мясо было не положено. Вождь иногда давал маленький кусочек (скорее всего помня о том, что Ансгар принесёт ценные поделки из сейки), но и только. В оплату за сбор столь ценного корнеплода Райле выделялось немного крупы. И на этом всё.

– Аруна! – окликнули меня столь неожиданно, что я чуть не споткнулась. Обычно все окружающие делали вид, что меня не существует. Я резко обернулась и столкнулась взглядом с Витой. Той самой травницы-лекарки.

– Гу морн! – вежливо поприветствовала её я. – Как ты, Вита? Рада видеть тебя снова.

– Я вчера вернулась, была в соседнем селении, – ответила та, оглядывая меня внимательным взором своих странных желтоватых глаз. – Вижу, оправилась полностью?

– Да, спасибо тебе.

– Мне тут рассказали, что ты лайирэ (прим. автора: с норвежского leire – глина) таскаешь к вашему шалашу.

– Угу, – кивнула, не став отрицать то, что было известно всем. – Хочу новое жильё. Старое уж больно прохудилось, – честно ответила я.

– Вот как. Интересно было бы посмотреть на результат, – хмыкнула старая орчанка.

– Обязательно приглашу, как будет готово.

– А я приду, – она ткнула в центр моей груди своим указательным пальцем и тихо усмехнулась. – Тебя никто не трогал?

– Нет, – мотнула головой, не став ябедничать на Гтора. – Таккь, Вита, если бы не ты, не зажить бы моим ранам так быстро и без последствий.

– Забавно ты говорить стала, Аруна, – чему-то задумчиво покивала лекарка. – Ладно, мне пора, а с тебя корзины. Нужны три штуки, найдётся?

– Да, конечно. Размер не важен?

– Средние, вот такие, – уточнила она, разведя ладони.

– Принесу, – кивнула я, глядя вслед удаляющейся женщине. Вита была большой. Но всё равно уступала габаритам Инджибджорг.

Вернулась домой с полным ведром воды, мать уже закинула в кипящую воду с мясом горсть крупы, при этом она тихо напевала какую-то мелодию.

Мы не спеша позавтракали и тут, обрывая наше уединение, к нам подошёл орк, шагал он гордо, вперевалочку. Замер неподалёку и, подбоченясь, окликнул маму:

– Райла! Все ждут только тебя!

– Чего копаешься? – прорычал он на женщину, затем сделал ещё несколько шагов в нашу сторону, буквально нависнув над нами и хмуря кустистые брови. Какой кабан, мелькнула мысль.

Мужчина был не так, чтобы высок, зато весьма широк. Везде. И плечи, и грудь, и талия, и даже ноги. Один большой комод. И не сказать, что всё это сплошные мышцы – висящее брюхо недвусмысленно намекало на любовь сего орка вкусно поесть. И побольше.

Райла не спеша поднялась на ноги, я следом за ней.

– Бергторг, я неделю не буду ходить в лес. У меня срочные дела.

Это известие его сильно удивило. Он даже не стал скрывать изумления: тяжёлая челюсть орка с крупными жёлтыми клыками медленно отвисла. Мужик стал похож на большую зелёную обезьяну.

– А что же ты будешь есть, женщина? Кто не работает, тот не получает крупу! – рявкнул он.

– Это уже не твоя забота, Берг, – отмахнулась от него мать, как от надоедливой мухи. – Иди, тебя ждут.

Мужчина недовольно прищурился, но, как ни удивительно, развернулся, чтобы уйти.

– Я поговорю с тобой позже, Райла, – выплюнул он угрожающе и тяжело зашагал в сторону селения.

На мой вопросительный взгляд, мама пояснила:

– Он всё не теряет надежды зазвать меня к себе третьей наложницей, – тяжёлый вздох, – если мы и эту зиму будем едва выживать, Аруна, я соглашусь на его предложение.

– Это ведь отец Гтора? – прищурилась я в сторону уходящей горы мышц и жира.

– Он самый.

– Теперь понятно, почему его сыночек меня терпеть не может. И не только из-за того, что я слабосилок, – фыркнула я негромко, делая скорее верные выводы, нежели неверные. – А грядущую зиму я планирую провести в тепле и уюте.

Насколько этот уют вообще возможен в подобных условиях жизни.

Глава 11

Глину я смешала с мелкозернистым речным песком, получилась неплохой раствор для сцепления принесённых мной и Райлой камней. Я на самом деле ни разу не строитель, я вообще считай вчерашний студент. Но чувствовала, что у каменной печи должно быть основание, иными словами фундамент, поэтому без особых проблем углубилась в землю, чем несказанно удивила мать. Но она сочла, что всё же это недостаточно глубоко, чтобы земля воспротивилась.

Несколько дней ждали, пока схватится фундамент, затем приступили к самой стройке.

Над возведением печи работали около недели. Всё это время питались прыгунами и корешками, что выкапывали из земли в Светлой части Великого леса. Также за это время успела сходить к Вите, отдать ей корзины, в благодарность она выдала мне горсть крупы и немного уже перетёртой в порошок сушёной кариллы.

Тару для Инджи плели вечерами, в свете костра и обережных огней. Выходили они у нас большими и лёгкими, и выдержать мой вес при всём желании никак не смогли бы.

К седьмому дню, когда корпус печи был уже полностью сложён, я и мама стояли рядом друг с другом и смотрели на громоздкую, даже на вид, конструкцию.

– Настоящий монстр получился, – хмыкнула я. Но мне нравился результат. А в свете того, что это сделано нашими руками, гордость просто переполняла меня. – Осталось сложить трубу и ждать, когда всё полностью просохнет и потом приступить к испытаниям.

– Завтра отправлюсь за смолой, корешки для нас соберу, – вздохнула мать, – вот смотрю на твою печку и не могу понять, как ты смогла до этого всего додуматься. Впрочем, на деле вышло легче, чем на словах.

Тут я краем глаза заметила движение и, резко обернувшись, увидела, как неизвестная мне пятёрка, а может и больше, подростков быстро спрятались за крайним, но самом близко к нам расположенном вигваме. На этапе фундамента на нас не обращали никакого внимания, а вот стоило стенам печки возвыситься над землёй на полтора метра, так я всё чаще замечала любопытствующих соплеменников поблизости от нашего шалаша. Первое время это сильно нервировало, но потом мы с Райлой привыкли и, не обращая внимания на шепотки и подгляд, работали не покладая рук.