Ева

– Ничего себе! – сказал я присев на стул. Я вышел на балкон увидел невдалеке зарево пожара со стороны жилого массива Виноградарь. На всякий случай надел на себя брюки, носки, рубашку и куртку, затем добавил в дорожную сумку аптечку с лекарствами и йодом. И так в одежде пролежал до утра. В шесть утра вышел из дома и спустился в метрополитен. В это время на мое удивление пассажиров нигде не было. Возле касс меня заметили двое дежурных военных, и оба двинулись в мою сторону. Один из них обратился ко мне:

– Уважаемый объявлен комендантский час до одиннадцати утра, разрешается только по служебным удостоверениям, ваши документы!

Я порылся в дорожной сумке и сунул ему мое предписание. Он долго изучал его, затем ответил:

– А, что других путей, кроме метро нет?

– Мне в сторону автовокзала и на автобус к Белой Церкви.

Военный сложил мое предписание и вернул.

– Желаю доехать без приключений, проходите! – он кивнул дежурившей на проходной женщине, она пропустила меня на перрон.

В подземном зале перрона вместе со мной было еще два военных в камуфляжной форме. Они подозрительно издали рассматривали меня, похоже удивлялись моей гражданской одежде. Но мой осмотр им помешал подкативший к перрону поезд. Я зашел в пустой вагон и поезд тронулся. На станции «Петровка» в вагон зашло три человека, а когда подъехали на конечную остановку «Лебедская» в вагоне уже было довольно много людей с вещами, все эти пассажиры следовали на автовокзал. В кассах автовокзала я увидел толпу пассажиров около окошка кассы продающей билеты в сторону Белой Церкви. Они шумели и требовали администрацию. Вскоре к ним вышел начальник вокзала с двумя военными.

– Уважаемые граждане! – обратился он к толпе, – В связи с обстрелом военного объекта на территории, прилегающей к Белой Церкви движение в населенный пункт Белая Церковь временно прекращено! – его слова вызвали бурю возмущений у толпы.

– Вы, что говорите, мы живем там, нам надо добраться домой! – кричала женщина с полыми пакетами продовольственных товаров, – Там мои дети!

– Минуточку! – Пытался остановить ее возгласы начальник вокзала, – Я не договорил еще!

– Кто проживает там, – вмешался военный, – мы сейчас отправляем туда автобус, прошу следовать за мной и приготовить удостоверения личности!

– Интересно, а у кого нет, что тогда? – возмущался мужчина с рюкзаком.

– Местная администрация там разберется на месте, всем ясно?! – толпа закивала головами в знак согласия. Войдя в туристический автобус, я вздохнул с облегчением. Половина салона была заполнена людьми в камуфляже с зелеными повязками на рукавах. На выезде из города автобус остановился у контрольно-пропускного пункта. Люди с автоматами из местной самообороны вошли в салон проверили документы и предупредили, что не владеют обстановкой в Белой Церкви, поэтому не теряйте бдительности и, если чувствуете какие-либо угрозы возвращайтесь в Киев. Но таких не нашлось, и автобус последовал дальше. Я узнал у военных, что они двигаются в сторону аэродрома, где был расквартирован авиационный полк штурмового авиационного полка истребителей «Сушек». Так что я попал к месту назначения без особого труда. К военному городку вела узкая асфальтированная дорога и с отрядом военных стал двигаться от центра города, куда привез нас автобус, по этой трассе. Издали военные беспокойно стали разговаривать о каком-то налете. И я вдруг заметил, клубы черного дыма, поднимающегося из-за деревьев к самым облакам. Когда до ограды казарм городка оставалось метров двести, внезапно один из солдат издал стон и свалился замертво. Старший офицер мгновенно среагировал, командой:

– Ложись, снайпер! – и рухнул на асфальт. Я покосился на лежащего офицера. Его тело колотилось в предсмертных судорогах. Солдаты молча продолжали лежать на проезжей части. Надо было что-то делать. Я притянул к себе дорожную сумку, где у меня была спрятана белая рубашка, расстегнул молнию и вынув белье, схватил рубашку, и лежа поднял высоко над головой, размахивая в воздухе. Затем поднялся на ноги, осмотрелся. Изо всех сторон нас окружили автоматчики в полном боевом снаряжении, сквозь расстегнутые отвороты униформы у каждого виднелась тельняшка.

– Поднимите руки! – скомандовал один из подошедших, – Следовать за мной!

По его знакам отличия мне стало понятно, что это российская десантно-штурмовая разведывательная рота, захватившая Бело Церковский истребительный авиационный полк. Сдавшихся в плен солдат территориальной обороны, после проверки документов заперли в замаскированном ангаре, меня же привели к командиру в другой ангар. За столом сидел военный со звездами подполковника и с интересом рассматривал меня. После минутного молчания спросил:

– У тебя хоть есть что ни будь объясняющее твою личность? – в его серьезных глазах мелькнуло любопытство.

– Так точно товарищ подполковник! – выпалил я и положил на стол сложенное в четверо назначение военкомата. Подполковник развернул сложенный лист, внимательно прочитал.

– Гм, ты служил в авиационном училище для иностранных слушателей в Канте, Киргизстан, в подчинении Генерал-майора Макарова, так?

– Так точно! – выпалил я, – И он, когда прилетал с инспекцией к нам в Кант, любил летать на самолете под моим техническим обслуживанием.

– В связи с чем, такая честь тебе, Баран Валентин Юрьевич?

– Я по специальности инженер лейтенантом прибыл на базу училища с качественным запасом знаний авиационной техники, что получил в Уфимском авиационном институте, имени Серго Орджоникидзе, поэтому он доверял моей чешской учебной машине Л-29, а значит и мне тоже.

– А вот, что за специальность такая у тебя?

– Это не основная специальность, но зато военная техническая, звучит и пишется так: “Эксплуатация и ремонт летательных аппаратов и двигательных установок”.

– Да тебе сам бог велел оставаться на сверх срочную, почему не остался? – более деловитым тоном спрашивал командующий. Я понял, что у нас завязывалась доверительная беседа, к чему бы это?

– У меня болела в это время мать и мне пришлось ухаживать за ней, вот и не остался, а сейчас уже довольно поздно мне пятьдесят пять лет. – С какой-то грустинкой в голосе произнес я.

– Вашу страну, нашпигованную агентами ЦРУ, и МИ-6, безжалостно толкают в мясорубку, пичкают оружием, правда устаревшим, которого не жалко бросить в утиль, как и ваше мужское население. Этим негодяям не жалко никого на Украине. Мы также знаем, что за территорию эту идет безжалостная борьба между США и Британией, особенно среди ЦРУ и МИ-6, сплошной договорняк. Борьба за распыл средств выделяемых Америкой и Лондоном на войну. Нас интересуют эти разногласия, поэтому я предлагаю тебе вернуться в Киев домой, как ты согласен?

– Простите, товарищ подполковник, меня же схватят, как дезертира и сожгут живем на кресте! – моему возмущению не было предела.

– Не мути воду, капитан, если ничего не знаешь, я не буду давать тебе невыполнимых заданий, так вот слушай… – И подполковник изложил в подробных деталях, что и как мне предстоит реабилитироваться перед военной призывной администрацией. И в конце концов подполковник пожал мне руку и пожелал успехов в моей новой командировке уже к себе домой. Все тот же командир отряда проводил меня из захваченного военного городка, пожелав удачи. Я с той же дорожной сумкой полной американских рублей, данных мне для трат на внедрение во вражеские закрома шпионских терок между самыми могущественными разведками мира ЦРУ и МИ-6. О чем я не мог свести во едино то, что такие ответственные задания ФСБ не может давать первому встречному, и спросил подполковника об этом. И получил ответ, что в сложившейся ситуации, когда наш агент был застрелен некомпетентным снайпером, в тот самый момент, когда я с отрядом подходил к захваченной базе, выбора у подполковника ФСБ не оставалось, как поручить задание мне, подходившему, как никто для такой ответственной работы … В центре Белой Церкви еще стоял тот самый автобус, на котором я приехал. Водитель словно меня одного поджидал, потому что, как только я сел на свое место сразу водитель включил мотор, автобус тронулся с места. В салоне никого не было, я из своего природного любопытства подошел к водителю: