Страница 13 из 189
Но волчья физиономия приняла чрезвычайно насмешливое выражение.
Зверь расхохотался.
Тибо впервые в жизни слышал, чтобы волк смеялся. Часто говорят, что волки могут лаять по-собачьи. Но никто никогда не рассказывал, что волк может смеяться, как человек.
И что это был за смех!
Тибо до смерти испугался бы человека, у которого был бы такой смех; он опустил занесенную руку.
— Клянусь сеньором с раздвоенным копытом, — сказал волк густым и звучным голосом, — вот это шутник! Я по его просьбе присылаю ему лучшего оленя из лесов его королевского высочества, а он за это собирается раскроить мне череп топором; вот она, человеческая благодарность: ничем не лучше волчьей.
Услышав человеческий голос, исходивший от животного, Тибо выронил топор; колени у него задрожали.
— Ну, будем вести себя разумно, — продолжал волк, — и поговорим как добрые друзья. Вчера ты захотел получить оленя, принадлежащего барону Жану, и я сам привел его в твой хлев, а чтобы он не убежал, сам привязал его к кормушке; по-моему, я заслужил чего-нибудь получше удара топором.
— Да кто вы такой? — спросил Тибо.
— А, так ты не узнал меня, вот в чем дело!
— Вы сами понимаете: мог ли я узнать друга под этой гадкой шкурой?
— Гадкой! — повторил волк, кроваво-красным языком наводя глянец на свою шерсть. — Черт возьми! На тебя не угодишь. Но дело не в моей шкуре. Собираешься ли ты заплатить за оказанную тебе услугу?
— Конечно, — ответил растерянный башмачник. — Но хотелось бы знать ваши требования. О чем идет речь? Скажите, что вам угодно.
— Прежде всего я хочу стакан воды, проклятые собаки совсем загнали меня.
— Сию минуту, сеньор волк.
И Тибо поспешил к роднику, бившему в десяти шагах от его хижины.
Эта поспешность доказывала, насколько он был счастлив так легко отделаться.
Он с глубоким поклоном поставил перед волком миску с чистой, прозрачной водой.
Волк, с наслаждением вылакав содержимое миски, разлегся на полу, вытянув лапы на манер сфинкса.
— Теперь слушай меня, — сказал волк.
— Значит, это еще не все? — дрожа, спросил Тибо.
— Черт возьми! Есть еще одно дело, и очень срочное, — ответил черный волк. — Ты слышишь лай собак?
— Еще бы! Я слышу, что они приближаются и через пять минут будут здесь.
— Так вот, мне надо от них отделаться.
— Отделаться! Но как? — воскликнул Тибо, вспомнив, чего ему стоило вчерашнее вмешательство в охоту барона Жана.
— Ищи, соображай, придумай что-нибудь.
— У барона Жана злые собаки, сеньор волк, и то, о чем вы просите, означает спасти вам жизнь. Если они вас нагонят, то сразу разорвут в клочья; скорее всего так оно и будет. Впрочем, — прибавил Тибо, считая, что настал его черед требовать, — что я получу, если помогу вам избежать этой неприятности?
— Как что? А олень?
— А вода? — возразил Тибо. — Мы квиты, любезный волк. Теперь мы можем, если хотите, заключить новую сделку — я готов.
— Пусть так! Говори быстро, чего ты хочешь от меня.
— Другие на моем месте, — сказал Тибо, — конечно, воспользовались бы своим и вашим положением и потребовали бы всего сверх меры: сделать их богатыми, могущественными, знатными; откуда я знаю, чего они еще захотели бы! Я не таков: вчера я хотел оленя, и вы мне его дали, это правда; но завтра я могу еще чего-нибудь захотеть. С некоторых пор я охвачен каким-то безумием, у меня все время возникают желания, а у вас не всегда будет время выслушать меня. Сделайте так, чтобы все мои желания исполнялись, если вы сам дьявол или кто-то в этом роде.
Волк состроил насмешливую гримасу.
— Только и всего? — спросил он. — Заключительная часть не вяжется со вступлением.
— О, не беспокойтесь, — ответил Тибо, — у меня скромные и честные желания, как и подобает бедному крестьянину: несчастный клочок земли, несколько жалких веточек — вот и все, чего может пожелать такой человек, как я.
— С радостью я исполнил бы твое желание, — сказал волк, — но это не в моих силах.
— Тогда вас растерзают эти страшные псы.
— Ты так считаешь? Ты высказываешь требования, потому что уверен, что я в тебе нуждаюсь?
— Я знаю, что это так и есть.
— Что ж, смотри.
— Куда?
— Туда, где я был, — ответил волк.
Тибо отступил на два шага.
На том месте, где только что сидел волк, было пусто. Волк исчез неизвестно куда и как. Не было ни малейшего повреждения — ни дырочки на потолке, даже такой, какую оставила бы иголка, ни щели в полу, куда просочилась бы капля воды.
— Так ты считаешь, что мне без тебя не выпутаться? — послышался голос волка.
— Черт возьми, куда вы запропастились?
— Если ты обращаешься ко мне по имени, — голос волка звучал с издевкой, — я вынужден ответить. Я на прежнем месте.
— Но я вас не вижу!
— Просто-напросто я невидим.
— Но собаки, но охотники, но барон Жан станут искать вас здесь?
— Разумеется; только они меня здесь не найдут.
— Но если они не найдут вас, то набросятся на меня.
— Как вчера. Только вчера тебя приговорили к тридцати шести ударам перевязью, а сегодня за то, что ты спрятал волка, получишь семьдесят два и рядом не будет Аньелетты, чтобы за поцелуй выкупить тебя.
— Ой! Что же мне делать?
— Быстро выпусти своего пленника: собаки собьются со следа и будут наказаны вместо тебя.
— Но как гончие могут обмануться и спутать волчий запах с запахом оленя?
— Это мое дело, — последовал ответ. — А ты не теряй времени, не то собаки будут здесь прежде, чем ты дойдешь до хлева; это будет неприятно, но не для меня — меня они не найдут, а для тебя, которого они встретят.
Тибо не надо было повторять это дважды: он поспешил в хлев.
Как только он отвязал оленя, тот, словно подброшенный пружиной, выскочил из дома, обежал его кругом, пересек волчий след и скрылся в зарослях Безмона.
Собаки были уже в сотне шагов от хижины.
Тибо с тревогой прислушивался к их лаю.
Вся стая собралась у дверей. Вдруг два или три голоса, послышавшиеся у Безмона, сорвали с места всех собак.
Погнавшись за оленем, собаки потеряли волчий след.
Тибо наконец вздохнул полной грудью.
Охота уходила все дальше, и Тибо вернулся в свою комнату под веселые звуки рога, в который трубил во всю силу своих легких барон Жан.
Черный волк спокойно лежал на прежнем месте, войдя в хижину таким же непонятным образом, как раньше вышел.
V
СДЕЛКА
Ошеломленный Тибо застыл на пороге.
— Так мы говорили, — как ни в чем не бывало продолжал волк, — о том, что я не могу сделать так, чтобы все твои желания исполнялись.
— Значит, мне нечего ждать от вас?
— Напротив, я могу исполнить все недобрые пожелания.
— Ну, и что мне это даст?
— Дурак! Один моралист сказал: «В несчастьях нашего лучшего друга всегда есть нечто приятное для нас».
— Это волк сказал? Я и не знал, что среди волков есть моралисты.
— Нет, это сказал человек.
— Его повесили?
— Нет, сделали губернатором провинции Пуату. Кстати, там немало волков. Впрочем, если в несчастье лучшего друга есть нечто приятное, то какое же наслаждение испытываешь от несчастий своего злейшего врага!
— Верно, — сказал Тибо.
— Не говоря уж о том, что несчастье ближнего — хоть друга, хоть врага — всегда можно использовать к своей выгоде.
— Вы правы, сеньор волк, — после недолгого размышления отозвался Тибо. — И что вы хотите в обмен на свои услуги? Даром ничего не дают, не так ли?
— Конечно. Каждый раз, как ты чего-нибудь пожелаешь и не получишь от этого никакой выгоды, я буду забирать маленькую частицу твоей особы.
Тибо в ужасе попятился.
— Да нет, не бойся, я не прошу в уплату фунт твоего мяса, как потребовал у своего должника один мой знакомый еврей.
— Так чего же вы хотите?
— Один волос за первое желание, два за второе, четыре за третье — и так далее, все время удваивая число.