Пока Боги Воюют

Степановна сдавленно охнула и закрыла рот рукой, а потом перекрестилась второй рукой, и, не отводя взгляда от висевших в воздухе ключей, пятясь вошла в свою квартиру и быстренько захлопнула дверь.

Я, как можно спокойнее открыл дверь своей квартиры, вошел в свою холостяцкую берлогу и буквально рухнул в кресло, приходя в себя.

Включил электрический чайник, а пока он закипал, сходил в душ. Господи, какое блаженство! Вышел из ванной комнаты, обмотанный мягким пушистым полотенцем, налил себе большую кружку кофе и застыл возле окна, смотря на черно-белую природу и людей. И так, что я имею? Ничего хорошего- меня не видят и не слышат. Но почему и как такое возможно? Ведь когда я попал туда, я различал цвета. Я медленно отхлебывал обжигающий горький кофе, наслаждаясь его вкусом и запахом.

Хоть нюх не потерял, и то хорошо- усмехнулся я.

Достал из шкафа чистые вещи и оделся. Сгоняю к девочкам, может быть удастся хоть кого дома застать. А там, уже на месте разберусь, что делать.

Открыв Ритину квартиру, я почувствовал запах давно непроветриваемого помещения. Неужели она еще не нашлась??? Интересно, сколько времени прошло с моего исчезновения? Я побродил по пустой квартире, прикасаясь к знакомым мне вещам, но сидеть здесь и ждать было бессмысленно, а вот оставить записку было бы не плохо. Она вернется и узнает, что я жив.

На бумаге написал послание:

— Ритка, я жив- здоров и со мной все хорошо. Не волнуйся, мы обязательно встретимся. Обнимаю и целую. Рома.

Немного подумал и дописал.

— Я люблю тебя, сестрёнка.

Аналогичную записку я оставил в пустой квартире Алины и пошел к себе домой.

Может еще к маме Еве сгонять? И к Семенычу не мешало бы, вот только поговорить с ним не удастся. В таком случае, есть ли смысл мотаться по городу? Да и не знаю много ли у меня времени, поэтому не буду рисковать.

И только сейчас я понял, что на дворе стоит осень. Сразу я не сообразил, ведь не могу различать краски. А сейчас обратил внимание на ворох осыпавшихся листьев с деревьев и запах, чуть прелой травы и сырой и влажной земли. Значит меня не было, примерно два с половиной- три месяца, что совпадает с моими ощущениями. Я попал туда зимой, которая там, в Ажарии еще не закончилась. Если честно, то у меня возникло стойкое чувство нереальности.

А может и не было никакой Ажарии? Может мне все это приснилось? Ведь бывает настолько реальный сон, что переживаешь его, будто наяву… Но мои чувства по отношению к тем, кто остался там, были реальными. Дора, Варя с Всеволодом, Сафрон, Мила… Мила. Я только сейчас осознал, что неосознанно думаю о ней, чем бы я здесь не занимался- мысли крутились, пытаясь найти ответ об услышанном. Вспоминал ее лицо и робкую улыбку, запах волос …

А ведь, если бы я был видим, у меня была бы возможность встретиться с кем-нибудь из моих бывших женщин и хорошо провести время, Мила ни о чем бы не узнала. Но…мне даже думать о другой не хочется, что смогу дотронуться до другой женщины, вдохнуть чужой запах. Запах- я усмехнулся, здесь женщины пахнут одинаково- дезодорантами, духами, пудрами, кремами. Мила пахнет для меня по особенному, без этой косметики, но ее запах сводит меня с ума. Даже сейчас, стоило мне вспомнить ее, у меня в душе стало тепло и светло.

Раньше со мной такого не было! Получается, что это действительно любовь? Ни смотря ни на что? А вот интересно, что такое любовь? Вот стол, вот кровать, а как увидеть любовь? И понять, что это действительно она?

И даже не смотря на мою обиду за услышанное, мне хочется прижать ее к себе, что же я не мужик что-ли? Не разберусь с какой-то там клятвой?

Значит, все что было со мной- это реальность. Какая-то другая, но реальность, в которую мне хочется вернуться.

Я включил телевизор и поморщился- новости, не вселяющие оптимизма, коррупция, многосерийные сериалы. Отвык я уже от всего этого. Убавил звук, взял с комода фотографию и лег на кровать.

Такие фотографии есть у нас троих- меня, Риты и Алины. Наши лица, запечатленные несколько лет назад, смеялись, излучая радость. Я посередине, с мечом в руках. Что-то кольнуло меня в сознании, и я усмехнулся. Как будто маленькая подсказка, что мне когда-нибудь придется бороться за выживание мечом. Я долго смотрел на фотографию, всматриваясь в родные мне черты лиц, пока мои веки не закрылись и я не погрузился в сон.

Проснулся глубокой ночью, словно от внутреннего толчка. И почувствовал, что мне было плохо. Сильно тошнило, я встал, чтобы сходить в туалет и едва не свалился на пол от слабости. В чем дело? Отравился? Но почему в глазах двоится и все перед глазами плыло, словно в тумане? Я, практически на ощупь добрался до ванны и умылся холодной водой, но облегчения мне это не дало.

А когда брел обратно до кровати, меня словно молнией ударило. Камень, где камень, который дал Глава? Я начал лихорадочно ощупывать кровать, а когда нашел и взял в руки, едва не выронил. Он был горячим.

Дурак! Ведь говорили мне держать его рядом, а я..

Вот я идиот! Вещи же нужно взять и это… продукты, а где ночью продукты взять? Стоп, есть же круглосуточный гипермаркет. Я достал свою заначку денег и сунул в карман. Нашел свой старый походный рюкзак и напихал в него как можно больше своих вещей. В голове и глазах понемногу прояснялось, поэтому я немного воодушевился, а то буду по полкам магазина слепой лазить.

На прощание окинул свою квартиру прощальным взглядом, в душе защемило от хороших воспоминаний. Но знаю, что теперь это место не больше чем воспоминание. Возможно, я вернусь сюда, но не сейчас. Фотографию, где были мы втроем с девочками, схватил в последний момент, сунул за пазуху и вышел.

В супермаркете прошел мимо дремлющей кассирши, взял большую тележку и начал наполнять ее продуктами- крупы, макароны, мука, кофе, чай, всевозможные овощи и фрукты, которые только увидел.

Ой, печенье, мёд и конфеты- это я люблю, поэтому пачки и упаковки полетели в тележку. Вспомнил, как там, в Ажарии мечтал съесть селедочки и повернул к рыбному отделу. Так, что еще? Черный хлеб- в тележку. Соки еще возьму детям. Детям… развернулся и развернулся в соседний отдел, а уже там набросал альбомов для рисования, фломастеров, цветных карандашей и красок. На выходе из отдела увидел кукол и улыбнулся, представив, как Кора будет радоваться подарку. Блин, жалко, что здесь очки не продаются, я бы парочку для Севы взял. Совсем забыл- зубную пасту и щетки полетели в тележку. Что еще? Мои мысли метались, стараясь не упустить ни одной детали. Туалетная бумага! И упаковки переместились к остальным покупкам. И кофе, и соль, и сахар, и… я судорожно смотрел на полки, чего бы еще взять?

Камень, через ткань штанов начал обжигать кожу, словно торопя.

Ну, что еще взять? Так хотелось что-нибудь вкусное, и взгляд упал на арбузы, которые лежали в углу, сваленные большой кучей в отгороженном пространстве. Я сходил за второй тележкой и наполнил ее арбузами, ведь сейчас самый сезон для этого лакомства.

Интересно, а как я все это через проход протащу, а? Ничего не знаю! Без этого добра не уйду обратно.

— Черт- поморщился, почувствовав ощутимый ожог, будто раскаленным железом.

— Все, иду уж- прошипел я и пошел к кассам.

Выставлять все это на ленту все это добро не было смысла, раз кассир не увидит покупателя. Поэтому я решил просто оставить деньги, благо их у меня было гораздо больше, чем нужно для оплаты покупки. Я тянул все это к выходу, когда сонная кассирша открыла свои глаза, обвела пространство сонным взглядом, а потом увидела самостоятельно двигающиеся тележки, набитые товаром.

Ее рот медленно открылся и закрылся, словно она еще не решила, орать ей или подождать немного. Указательный палец руки ткнул в мою сторону и замер на месте. Я кинул ей пачку денег и пошел дальше. Она взглядом оценила приблизительную ценность лежащих перед ней денег, глянула на тележки, просканировав их стоимость, пожала плечами, развела руками, а потом махнула рукой.

Ну и правильно. Толку то орать как оглашенная. Покупка оплачена, спи спокойно дорогой товарищ.