Пока Боги Воюют

Глаза закрыты, лицо без видимых повреждений. Это хорошо. Со стороны входа послышались шаги.

Вошел боец и, взяв в руки факел, подошел к девушке, всматриваясь в лицо. Постояв секунду, кивнул и уже развернулся, но, остановился. Глянул на девушку, на цыпочках подошел ко входу, выглянул, повесил факел на место и метнулся к девушке.

Что он задумал? Явно что-то недоброе.

Боец медленно просунул руку в просвет порванного воротника, добираясь до груди. Его глаза прикрылись и он шумно задышал. Второй рукой он схватил девушку за подбородок, приподнял ее голову и впился в губы бесчувственной девушки, прижимаясь к ней телом.

Ах ты мразь! Да я сейчас тебя на мелкие куски порублю, ублюдок. Я до хруста в суставах сжал руки, немного приходя в себя от нахлынувшего гнева и взял меч поудобнее.

Между тем ублюдку стало неинтересно целовать бесчувственную девушку, и его рука потянулась к подолу.

— Ты чё там пропал? — раздался с улицы раздраженный голос.

Боец метнулся к висевшему факелу, как ни в чем не бывало. Вошел хмурый старшой.

— Да факел догорел почти. Сейчас поменяю- как можно спокойнее ответил.

Старшой окинул зорким взглядом обстановку и на всякий случай процедил:

— Пшол вон.

После ранее увиденного, два раза повторять не пришлось и боец бесшумно исчез.

Я дождался, пока «помещение» освободится, и принялся за дело, пока не образовался просвет, в который я мог бы влезть.

— Дора, тебе придется их отвлечь. Иначе нам не смотаться.

Дора молча исчезла в темноте. Я тихо влез в пещеру и освободил девушку от пут. С волосами пришлось повозиться, так как они спутались с веревками и не желали распутываться. Наконец, я подхватил бесчувственное тело, и понес к выходу.

На улице, перебросил тело на плечо, и… раздался жуткий вой, а затем послышался переполох. Я удовлетворенно кивнул и мы побежали. В смысле я побежал, а девушка ехала на мне. Или скакала? Да фиг его знает. Я бежал, что есть сил, не останавливаясь. И когда в очередной раз переложил тело на другое плечо, она очнулась. Я догадался по ее неровному дыханию, но не останавливался, пока не получил ее ногой по самому драгоценному. И согнулся от боли, не выпуская девушку из рук. А та начала вырываться, изгибаться словно уж, царапая моё лицо. Я чуть не взвыл от боли.

— Тихо, дура. Я свой!

Но девушка, словно не слышала меня, продолжала прокладывать себе путь к свободе. Позвольте заметить, через меня прокладывать этот самый путь.

Я встряхнул ее:

— Меня Кириак послал за тобой.

— Врешь! Он умер! Я видела!

— Живой он! — выдохнул я, выравнивая дыхание.

Девушка тяжело дышала, но уже смотрела на меня более осмысленно.

— Живой говорю! И веду к нему, а то этот полоумный все рвался тебя спасать- отпустил девушку, чтобы развеять ее сомнения на мой счет.

— Вы меня спасли возле Проклятой горы. Помнишь?

— Идти сможешь? — я сгреб рукой снег и протер поцарапанное лицо.

Она только кивнула.

— Тогда вперед. Все разговоры потом- и побежал.

Ждать не стал, если не дура, то последует за мной. Чуть позже я повернул голову, чтобы убедиться, что девушка приняла именно то решение, которое было нужно мне. А вот интересно, если бы она рванула в другую сторону, я бы что делал? Что, что. Носился бы за ней всю ночь, вот что. Я чуть замедлил бег, давая девушке догнать меня, подстроился под ее бег, но все чаще оборачивался, беспокоясь о Доре.

— Стой! — коротко скомандовал я и завыл, поднимая лицо к небу.

Глаза у девушки открылись от удивления.

Через секунду до меня донесся ответный вой.

— Ждем.

Я устало сел в снег, всматриваясь в темноту. Через некоторое время я почувствовал приближение Доры.

— Не пугайся. Это свои.

Дора вынырнула из темноты.

— Умница ты моя- я обнял ее за шею и прижался щекой к мягкой шерсти. Девушка смотрела на меня, не шевелясь, с круглыми глазами и открытым ртом.

— Свои- коротко пояснил я. — Домой. Все разговоры потом.

И мы снова побежали. Девушка все чаще отставала, пока молча не рухнула на землю.

— Бензин кончился- с грустью констатировал я, и снова взвалил тело на плечо.

Поднимаясь на гору, я уже обливался потом, лишь изредка вытирая его с лица. В дом ввалился, едва стоя на ногах. Ко мне рванул Кир, бережно подхватывая сестру.

— Да жива она. Сам — то не свались- выдохнул я, закрывая глаза, перед которыми плясали цветные круги.

— Что у тебя с лицом? — успел удивленно спросить Сафрон.

— Спать! — пробормотал я, игнорируя его вопрос и рухнул в постель. Все вопросы потом. Все спасены, живы-здоровы и слава богу… Но прежде чем отключиться, дождался Доры, уткнулся носом в ее шерсть, обхватил рукой и провалился в сон.

* * *

Блин, лучше бы я сидел с квадратными глазами, чем такие сны.

Я снова падал в пропасть и прощался с жизнью. Мой мозг никак не мог отделить сон от реальности, и сердце сжималось от страха.

—..пала Рита- обеспокоенный голос Семёныча.

И снова испуганные лица ребят и чей-то душераздирающий крик — Ромаааа!

Не-хо-чу!!!

Кадр меняется, и я оказался на вершине снежной горы, укутанный в шкуры по самую макушку. Я повернул голову и замер. Неподалёку стоял высокий черноволосый мужчина в длинной черной шкуре. Его величественная фигура излучала спокойствие и силу. Ветер трепал волосы, бросая в лицо колючим снегом. Я с восхищением смотрел на него. Открыв рот, пытался вспомнить, где я мог его видеть. В той жизни или этой? Мысли заскакали, лихорадочно вспоминая людей и события. Ни одного совпадения.

Ветер, словно не достигнув успеха в борьбе с мужчиной, «кинулся» на меня, кинув в меня горсть холодного снега.

Я замотал головой, прячась от снега.

Мужчина повернул ко мне голову, черты его лица разгладились, он улыбнулся белозубой улыбкой, наблюдая за мной, а затем громко рассмеялся. Да так заразительно, что я невольно улыбнулся. Он махнул мне рукой, подзывая. А потом, присев на корточки, утер мне лицо теплой рукой, все еще улыбаясь. А я всматривался в лицо, запоминая.

Потом он встал, положил руку мне на плечо, прижимая к себе и заговорил на непонятном мне языке. Я силился услышать знакомые слова, но ничего для меня знакомого не было, а мне так хотелось узнать, что же он говорит мне.

А потом понял, что понимаю о чем он говорит… так бывает, что говорить не можешь на другом языке, а слова возникают внутри головы и складываются в предложения.

— Живи по совести, сын. И чтобы ни случилось- никогда не сдавайся. Иди вперед.

Сын??? Он сказал сын???

Картинка начала тускнеть. Нет!!! Сейчас я понимал, что это сон, и сон был прекрасным, а я ловил каждую секунду, пытаясь запомнить.

Кадр сменился и я снова оказался ребенком в комнате. Тяну руку в пустоту и пытаюсь найти ту, что всех мне дороже. А в сердце пустота и неизбежность… и темнота.

Я рывком сел на постели, приходя в себя.

Рядом посапывал Сафрон, а на полу, прижавшись друг к другу, брат с сестрой.

Я вышел на улицу, утер лицо снегом и поднял голову к небу, которое начало светлеть, предвещая рассвет. И я решил спуститься к реке. Дора молча шла за мной, будто почувствовала, что я принял важное решение.

Багровая полоска зловеще появилась на горизонте и росла, заполняя собой горизонт кровавым цветом. Мое сердце сжалось, неужели это плохой знак? Я задумчиво посмотрел на горизонт и опустил голову, думая.

Мне нужно идти, теперь я твердо об этом решил. Дойду до столицы, найду этот долбаный проход и домой. И никакие приметы не остановят меня и точка!

Снова поднял голову к небу.

Первые лучики пробились сквозь багровую преграду и выпустили первые лучи, которые прямо на глазах росли и сверкали. Буквально через пару минут снег заискрился под яркими лучиками, словно тысячи бриллиантов. Багровая полоса начала бледнеть, пока не превратилась в розовую дымку.

Оказывается, я смотрел затаив дыхание. Вот тебе и добрый знак.