Пока Боги Воюют

— Частично разрушен храм. Теперь и помочь нам некому.

Не понимаю. Сидят, ждут с моря погоды. Их селения разрушают, жителей убивают. Конечно, легче всего спрятаться и стенать- ой бедные мы несчастные. И все? Я еще не выяснил, что за фигня с детьми творится. Я повернул голову и увидел шедших к нам таморов. Сафрон моментально вскочил и собрался бежать. А я почему-то был спокоен и стоял на месте. Ко мне так же спокойно подошли животные и встали по бокам.

— Рома, дуем отсюда, иначе быть беде- его взволнованный голос доносился до меня сквозь какую-то пелену.

— Не так их много. Отпор мы им дадим, а мне интересно, что они делать будут.

Таморы, в количестве пяти особей, подошли к нам и остановились неподалёку. Из стаи выделялся вожак. Весьма потрёпанный, в шрамах, но в нем чувствовалась власть над остальными. Вожак обвел взглядом нашу компанию и уперся в меня внимательным взглядом. Так стояли и смотрели друг на друга, а сзади слышалось прерывистое дыхание старика. Вожак повернул голову к своим, сопоставляя силу, и отступил на шаг назад.

Я усмехнулся, наблюдая, как стая удаляется.

— На каждую силу есть своя сила, Сафрон- и повернулся к нему.

На его лицо было написано сильное потрясение:

— Ммм, эээ, как? — он медленно перевел взгляд на меня.

Его глаза были круглыми от удивления.

— Животные тоже чувствуют силу, Сафрон, животные чувствуют его на сотни метров. Спасибо Рите, просветила.

— Она живовед?

— Можно и так сказать- я широко улыбнулся.

Вернусь домой и расскажу Ритке, что она живовед. Алька тогда кто? Наверно земледелец.

— Я вот что спросить хотел. Меч где такой нарыл? Ты с ним против таморов стоял? — его глаза прищурились от смеха.

Я поднял свой меч. Вид конечно тот еще- потемневшая сталь от многих веков, рваные сколы.

— Вот именно, что нарыл. В пещере-я мотнул головой.

— Расскажешь? — Сафрон оживился.

Мы неспешно шли домой, а я рассказывал. На моменте, когда животное увидело меня без штанов, Сафрон смеялся, утирая слезы.

— Чего ты смеёшься? Холодно было.

Второй приступ хохота захватил старика.

— Ой, не могу- он старался взять себя в руки, но его рот все время растягивался в улыбке.

Смотря на него, я тоже начал улыбаться.

— А ты молодец. Выживших здесь можно по пальцам пересчитать- он положил свою руку на мое плечо и чуть сжал, в знак поддержки, а я чуть не охнул. Силища у этого старика нешуточная, не смотря на его худое тело.

— Найти бы мой старенький меч, мы бы с тобой позанимались немного. Мне в форму себя привести нужно, раз уж помирать раздумал.

Хорошая идея. Я посмотрел на Дору, а та чуть наклонила голову набок.

— Пусть Дора попробует. Думаю, по запаху найти можно. Ты им часто пользовался?

— Конечно, без него и выйти опасно.

— Вот и хорошо. Дора, попробуй найти меч Сафрона.

Та подошла к старику и понюхала руку старика. За ней подошли малыши и тоже понюхали, а затем развернулись и убежали. Мы молча смотрели на них

— Ишь ты, слушается. И малышня с ней пошли.

Мы перешагнули границу горы и потопали домой.

— Чем сегодня займемся?

— Слышишь, Рома. А можно сегодня в твоей бане разок посидеть. Понравилось больно, да и организм просит новых ощущений.

— Это можно. Но давай позже, лучше всего вечером и спать. А наверно в селение схожу. Новости узнаю и хлеба возьму.

— Это куда собрался? К Юсту?

Мои глаза открылись от удивления. Старик улыбнулся.

— И что, признал тебя староста? Он очень осторожный, а если и он не погнал взашей, значит хороший ты ажариец, без злого умысла.

— Кстати, расскажи откуда прибыл. Семья есть?

— Семьи нет, Сафрон. Даже родителей нет, но есть люди, по ком душа никак не успокаивается. Я рос в детском доме. Откуда взялся, кто родители ничего не знаю.

— Что такое детский дом?

— Это такое место, где живут дети, оставшиеся без родителей. Вместе со мной росли две девочки и как-то так получилось, что они стали мне роднее всех родных. Мы с детства вместе. Шалили вместе, радовались и смеялись, огорчались и плакали тоже вместе- от воспоминаний, мой голос задрожал.

— Да я за них и в огонь и в воду. Также и они за меня. Я даже не помню, чтобы мы ругались. Знаешь, как будто одну душу когда-то разделили на три части, а потом эти половинки встретились. Поэтому именно о них и болит моя душа-я опустил голову и нахмурился.

— Твой мир- какой?

— Красивый. И очень большой. И разный. И… — с чего начать- то?

— В общем люди все разные. Говорят на разных языках, есть конечно международные языки, только знают его не все. Каждый выбирает себе профессию по душе. Живут, радуются, грустят, встречаются и расходятся, женятся, разводятся. Жизнь не стоит на месте. Как объяснить? У нас технологии не чета вашим. Дома высокие, самолеты по небу летают, перенося пассажиров в разные уголки мира, через несколько океанов, моря. Поля бескрайние, цветов видимо-невидимо, про животных тоже молчу. Что сказать? Можно долго сидеть, рассказывать. Мой мир огромен и прекрасен.

— А теперь поподробнее расскажи, как сюда попал.

Я кивнул с рассказал все, что помнил в мельчайших деталях.

Сафрон задумчиво стучал пальцами.

— Понимаешь, никто до сих пор не знает, где эти самые дыры откроются. А у вас люди пропадают?

— Пропадают. Ты хочешь сказать, что они в другие миры попадают? — я подался вперед.

— Предполагаю- кивнул он.

— А обратно можно как-то?

— Конечно.

А мое сердце радостно забилось.

— Только в одном месте можно обратно отправиться, Рома. И это место не близко отсюда, в столице.

Я вскочил и заметался по комнате.

— Скажи куда идти. Мне собраться недолго, а то сижу тут и жду с моря погоды.

Сафрон заулыбался, глядя на мои метания.

Дверь открылась и вошла Дора с мечом в зубах- ее черный мех был присыпан снегом. За ней следом вошли малыши в снежных шубках. Старик радостно вскочил и подбежал к ней.

— Ты посмотри какая умница! — он бережно взял меч в руки.

— Теперь потренируемся, Рома. Он ведь мне отцом подарен, не хотелось эту ниточку с прошлым терять.

Он бодро повернулся ко мне:

— Так может сейчас и потренируемся? Солнце еще не начало садиться, время есть. Чего откладывать?

А что? Сейчас я ему покажу всё, что умею. Пусть не думает, что мы, люди, лыком шиты. Умеем кое-чего.

Мы гурьбой вышли на улицу и началось моё публичное унижение.

Сафрон ловко уворачивался от моих выпадов, а я словил все его удары. Да что же такое? Соберись, Рома, соберись! И снова схлопотал. Ну ничего себе.

— А ты думал? Думал старик, так и поборешь меня?

— Вообще-то надеялся- и снова пропустил удар.

Я опустил меч и дышал, словно загнанная лошадь.

— Ну ты даёшь, Сафрон. Научишь?

— А чего не научить? Научу. Что вы такие хиленькие там?

— У нас вообще не пользуются этим оружием. У нас оружие посерьезнее.

— Совсем серьезное?

— Совсем. Ты мне лучше расскажи, кто такие Псы.

— Сафрон облокотился о свой меч и нахмурился.

— Когда семья наследника погибла, Глава впал в отчаяние. Дела забросил, оплакивая их смерть. Делами практически не занимался, скинув их на других. Вот тут то все и произошло. Возле него был один из пришлых, незаметный такой. В делах помогал, не прекословил, послушный, в общем, идеальный помощник. Но как он прыть — то свою показал! Сначала передавал все указания от Главы, а потом незаметно взял власть в свои руки. И даже мы не сразу поняли что произошло. Привыкли, что он указания раздаёт от его имени. Когда Глава в себя пришел и хотел вернуться в привычную жизнь, её уже не оказалось- этой привычной жизни. Тевар, так звали того парнишку, жестко взял власть в свои руки, устранив всех вокруг себя. По его указанию недовольных просто убивали, подавляя малейшее бунтарство. Верхушка власти просто уничтожалась. Истреблялись великие представители Родов. Верных им слуг тоже истребляли, заменив их своими. Я тебе говорил, что к нам много попадало, без чести и совести, которые с радостью примыкали к Тевару, поближе к кормушке, наслаждаясь властью. Наш мир рушился на наших же глазах. Так-то Роман.