Пока Боги Воюют

— Нет! Не умирай, пожалуйста- перед глазами проносились воспоминания, как она мило фыркает и вздыхает, будто поддерживая разговор со мной. Как я тащу ее в пещеру, а она лижет мне лицо.

А я ничего не могу поделать. Боль в ладони буквально отбросил меня на землю, приводя в чувство. Стоп. Что говорил Юст? Цива! Ну конечно! Какая-то дрянь у неё в голове.

Я быстро утер слезы тыльной стороной ладони.

— Держись, слышишь? Не умирай! — и побежал к реке, что было сил, а потом бегал по берегу, высматривая эту самую циву.

Да где эта зараза?! И только я это подумал, показалось плоское тело, лениво плывущее по самому дну. Не раздумывая кинулся в воду, сжимая голову пальцами, пятясь на берег. Тело цивы начало раздуваться и раскручиваться. Мне сейчас было не до размышлений, руки действовали сами.

Только её колючий хвост начал раскручиваться возле меня, я схватил её за раскрытую пасть, повернул голову на умирающую волчицу, и со всей дури рванул, с чавканием разрывая тело пополам.

Потом сел, пытаясь разглядеть ту фиговинку в ее рту. Где же она? Каждая секунда- это секунда потерянного времени для моей волчицы. Возле меня еще крутился кончик хвоста с шипами, то ли в предсмертных судорогах, то ли…

Вот какой-то непонятный нарост на самом нёбе, похожую на меленькую капсулу. Может то самое? Я пальцами просто вырвал его и вскочил, а возле лица пронесся хвост.

Я судорожно вспоминал слова Юста- будет служить до самой смерти. Служить!

— На землю- громко приказал я, указывая место возле себя.

Времени удивляться не было, но хвост действительно упал в указанное место.

А я рванул обратно. Её дела были очень плохи. Открытые глаза начали закрываться прозрачной пленкой, веки медленно моргнули и снова застыли на одном месте.

Меня она уже не слышала. Её разум уже был в дороге в вечное царство. Нет! Я начал разжимать её пасть, чтобы вложить целебную капсулу. Но сможет ли она проглотить её. Даже если и проглотит, сможет умирающий организм переварить его? Я открыл пошире пасть и, просто от безнадеги, раздавил эту штучку в руке, из которой показалась янтарная жидкость. Другой рукой приподнял язык, и размазал под самым языком. Откуда-то из прошлого пришло знание, что под языком много сосудов и рассасывание лекарств происходит быстрее. Остальное положил на корень языка и чуть надавил, что бы содержимое провалилось в желудок. Животное судорожно сделало глотательное движение. Я сел возле неё. А дальше что делать? Ждать? Поможет? Или уже очень поздно?

В душе разрасталась такая сильная боль и безнадёжность, что я заорал, подняв голову к небу. Я не боялся, что придут другие Псы. Пусть только попробуют хоть пальцем до нее дотронуться, я им эти пальцы лично пооткусываю.

Руки почувствовали прикосновение чего-то мягкого, и я открыл глаза. Возле меня сидели малыши, смотря на меня большими круглыми глазами. Малышка часто заморгала и заскулила так жалобно, а из серебристых глазок полились серебристые слёзы.

Я взял её на руки и прижал к себе:

— Знаю маленькая, знаю. Винишь себя за гибель мамки- я успокаивал вздрагивающую испуганную малышку, гладя по мягкой шерсти.

— Ты не виновата, маленькая. Ты просто ребенок, ничего не видевший в этой жизни- я вытер свои слёзы ладонью.

— Сегодня жизнь преподнесла тебе первый урок, который ты будешь помнить всю свою жизнь.

Второй щенок стоял, переминаясь с лапы на лапу. Он украдкой посматривал то на нас, то на мать, отворачивая голову в сторону, словно не хотел видеть её такой беспомощной и окровавленной.

— Я буду заботиться о вас, пока не подрастете.

Посмотрел на погибающее животное. Её ребра неравномерно поднимались, значит пока жива. За моей спиной послышался шум и я повернул голову. Таморы, почуяв халявную еду, двигались в нашем направлении.

Я встал. Даже если она и умрет, я вам её не отдам, а похороню, там, возле нашего дома.

— Малышня, быстро бегите к горе. И не рассуждать- уже прикрикнул я.

Они рванули, оглядываясь на мамку.

Я скинул шкуру и аккуратно затащил её на нее. И снова я тянул её тушу к горе. Но я делал это медленнее, чем нас настигали таморы. Мне не успеть.

— Тени, задержите их- я кряхтел от натуги.

— Но только задержите. Должен же здесь кто-то все убрать. Замести следы нашей бойни.

Иначе здесь поселится весь отряд этих самых Псов, пытаясь выяснить что же случилось.

И уже заходя на гору, вспомнил о циве.

— Хвост. Ко мне!

Это уж я так, для интереса скорее. Вроде служить должен, вот и пусть служит, если сможет.

Малышню загнал на кровать, чтобы не мешались, а сам развел огонь и сел рядом с ней, ловя каждый её вздох.

В голове прокручивались последние события, снова и снова. Вот дурак- то, на циву с голыми руками полез, а меч остался лежать на снегу. Если бы тогда я об этом только подумал, ничего бы не получилось.

И посмотрел на раненое животное, дыхание редкое и поверхностное, глаза закрыты, но кровь уже не вытекала. Может уже и вытекать нечему? Блин. Самое жуткое- это ждать смерти.

Появилась тень. Я горько усмехнулся:

— Ты сейчас к кому? Или так, в гости забежала? Кстати, вы молодцы. Обоюдное сотрудничество получилось. Даже могу сказать тебе спасибо.

Я снова ухмыльнулся:

— Кто бы мне сказал, что я страхам спасибо говорю.

Я устало поднял на нее голову:

— Ты, я так понимаю, старший, да? Вот и передай своим, что вы молодцы….

Я немного помолчал:

— Ты иди наверно. Мне ждать нужно. Представляешь, смерти ждать.

Всю ночь, я, то дремал сидя, то просыпался, прислушиваясь к дыханию. И наверно под утро крепкий сон все-таки сморил меня.

Проснулся от ощущения, что все тело окаменело в одном положении. Я со стоном разогнулся и наткнулся на взгляд. Пантера смотрела на меня осмысленными глазами. Я, не веря своим глазам, подполз к ней. Она приподняла голову.

Получилось! Сердце застучало быстрее от дикой безумной радости.

— Живая! — выдохнул я, крепко обнимая её за шею. Она пискнула. Что это я, в самом деле. Не хватало еще задушить.

Я судорожно ощупывал её, пытаясь найти следы от ран, но ничего не находил. Только грязная шкура с засохшими кусками крови. Не фига себе! Как такое может быть?

Я улыбался как идиот, во весь рот. В голове только одна мысль- получилось, получилось.

— Эй братва! Хватит спать. Иди к мамке.

Они хлопали сонными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, а потом с визгом рванули к матери. Когда все немного угомонились, я заметил, что пантера внимательно смотрит на меня.

Она медленно поднялась на еще слабых лапах, пристально смотря на меня, немного постояла, а затем чуть вытянула правую лапу вперед и низко поклонилась. Я бы даже сказал изящно, если бы не её качающееся тело.

Я нахмурился, смотря на её пируэты.

Это она благодарит, наверно.

— Ты чего это? Сдурела? Вот выздоровеешь, тогда и кланяйся себе на здоровье. А пока, давай ложись и довыздоравливай.

Я лег на кровать, расслабился и уснул крепким сном. Сегодня я проспал рассвет. Не мудрено.

Я захотел выйти на улицу но отскочил от двери как ужаленный. Прямо возле порога лежало мертвое тело цивы. Блин, так и заикой можно остаться.

Все правильно. Я же хвосту приказал идти за мной, вот он и пришкандыбал вместе со всем телом.

Подожди ка, Юст говорил, что слизь, которую выделяет цива смертельно опасна.

В общем, я енту самую гадость аккуратно соскрёб и положил в миску. Отделил хвост от тела, а само тело просто выбросил обратно в реку.

Сегодня я протопил баню. Нам всем нужно помыться. А пока что я решил выполнить еще один пункт из своего малюсенького плана. Это подняться на вершину горы.

Какой чистый и морозный воздух. Мы с малышнёй синхронно принюхивались, словно впервые вышли на белый свет. Наверху мороз чувствовался сильнее. Он пощипывал открытые участки кожи, но это не мешало мне подниматься дальше. Снег большим искрящимся одеялом накрыл его вершину, словно спрятал от мороза.