Страница 134 из 145
Между тем часы на башне пробили шесть, потом половину седьмого. День угасал. Казалось, ничто не нарушало вечерней дремотной тишины.
— Ну что ж, — вздохнул король, — сдается мне, что либо этот Линьер просто обманул вас, либо гугеноты раздумали.
— Тем хуже, — отозвался Карл Лотарингский, — ибо у нас была бы полная возможность вырвать с корнем всю ересь!
— Нет, тем лучше, — возразил король, — ибо это самое сражение покрыло бы королевскую власть позором…
Но не успел он закончить фразу, как грохнули два сигнальных выстрела из аркебузы, и по всем укреплениям с поста на пост пронесся клич:
— К оружию! К оружию! К оружию!
— Это наверняка неприятель! — закричал побледневший кардинал Лотарингский.
Герцог де Гиз встрепенулся, чуть ли не радуясь, и, поклонившись королю, бросил на ходу:
— Государь, я иду, положитесь на меня!
Через мгновение в передней загремел его зычный голос, отдававший приказания. Раздался новый залп.
— Видите, государь, — бросил кардинал, пытаясь преодолеть свой страх, — видите, Линьер не подвел.
Но король уже не слушал его. Гневно покусывая побелевшие губы, он прислушивался к нарастающему грохоту пушек и аркебуз.
— Не могу поверить… такая дерзость… — бормотал он. — Такое посрамление короны…
— Это кончится позором для презренных! — досказал за него кардинал.
Но король возразил:
— Судя по шуму, гугенотов там немало и они ничего не страшатся.
— И все это потухнет мгновенно, как загоревшаяся солома!
— Не думаю. Шум приближается, а огонь не только не утихает, а, наоборот, усиливается.
— Господи! — ужаснулась Мария Стюарт. — Слышите, как цокают по стенам пули!
— Но мне кажется, государыня… — пролепетал кардинал, — мне кажется, ваше величество… Я не замечаю, чтобы шум нарастал…
Тут его слова были прерваны оглушительным взрывом.
— Вот вам и ответ, — слегка усмехнулся король. — Впрочем, ваша бледность и страх говорят сами за себя.
— Чувствуете запах пороха? — заговорила Мария. — И потом, эти страшные крики!..
— Все идет прекрасно! — сказал Франциск. — Господа гугеноты уже успели пройти городские ворота и собираются, как я полагаю, осаждать нас в самом замке по всем правилам.
— Но в таком случае, государь, — взмолился дрожащий кардинал, — не лучше ли будет вам укрыться в башне замка? Туда они никак не смогут проникнуть!
— Что? Мне скрываться от моих подданных? От еретиков? Пусть они придут сюда, я хочу сам убедиться, до чего может дойти их дерзость! Вот увидите, они еще предложат нам петь вместе с ними их псалмы!
— Государь, помилуйте, будьте рассудительны! — бросилась к нему Мария.
— Нет, я дойду до конца! Я буду ждать этих "верноподданных", и, клянусь, первый же непочтительный негодяй убедится в том, что я ношу шпагу отнюдь не для красоты!
Бежали мгновения. Залпы повторялись все чаще и чаще. Бедный кардинал уже не мог говорить от страха, король гневно стиснул кулаки. Мария Стюарт восклицала:
— Но почему к нам никто не приходит с вестями? Неужели опасность так велика, что никому нельзя сойти с места?
Король наконец потерял терпение.
— Это подлое ожидание просто невыносимо! — закричал он. — Все что угодно, только не это! Нужно самому вступить в схватку, и тоща все разъяснится. Пусть главнокомандующий примет меня волонтером.
Франциск двинулся к двери, Мария стала перед ним:
— Государь, что вы делаете? Вы же совсем больны!
— У меня ничего не болит. Меня душит негодование!
— Но погодите, государь, — вмешался кардинал. — На этот раз шум действительно стихает. Да и стреляют реже… Вот идет паж, и, конечно, с новостями.
— Государь, — доложил вошедший паж, — герцог де Гиз поручил мне сообщить вашему величеству, что протестанты постыдно дрогнули и обратились в бегство.
— Наконец-то! Вот удача! — воскликнул король.
Паж удалился.
— Вот видите, государь, — возликовал кардинал, — разве я не говорил, что все это сущие пустяки и что мой доблестный брат живо разделается с этим сбродом?
— Ох, милый дядюшка, — заметил король, — как это сразу к вам вернулось ваше мужество!
В эту минуту раздался еще один оглушительный взрыв.
— Что это такое? — спросил король.
— В самом деле… Очень странно… — сказал кардинал.
Его снова охватил озноб, но, к счастью, страх был непродолжителен, ибо тут же в залу вбежал капитан Ришелье. Лицо у него почернело от пороха, в руке — зазубренная шпага.
— Государь, — обратился он к королю, — мятежники бегут. Они успели подорвать одну из дверей, но не причинили нам при этом никакого вреда! Уцелевшие мятежники перешли через мост и укрепились в одном из домов предместья Вандомуа, где мы их без труда и прикончим… Ваше величество, можете взглянуть из этого окна на расправу…
Король подскочил к окну, кардинал стал рядом, королева поодаль.
— Так и есть, — сказал кардинал, — теперь осаждены уже они. Но что это?.. Дом-то горит!..
— Государь, его подожгли мы, — доложил капитан.
— Прекрасно! Чудесно! — завопил в восторге кардинал. — Полюбуйтесь, государь, как они прыгают из окон!.. Другой!.. Третий!.. Четвертый!.. Еще и еще!.. Слышите, как они вопят!
— Боже мой! Бедняги! — всплеснула руками Мария Стюарт.
— Но мне кажется, — заметил король, — я различаю в наших рядах султан и перевязь нашего брата Конде. Неужели это он, капитан?
— Да, ваше величество, — подтвердил Ришелье. — Он все время со шпагой в руках был вместе с нами, точнее, рядом с герцогом де Гизом.
— Вот видите, кардинал, — усмехнулся король, — его не нужно было уговаривать!
— Ему ничего другого и не оставалось, — ответил кардинал, — его высочество принц слишком многим рисковал.
— Посмотрите! — вдруг закричала Мария Стюарт. — Пламя охватило весь дом! Он сейчас обрушится на головы несчастных!
— Обрушится! — оповестил король.
А кардинал заключил:
— Ура! Конец!
— Уйдемте отсюда, государь, вам будет нехорошо! — забеспокоилась Мария, увлекая короля в сторону.
— Да, — задумчиво проговорил Франциск, — мне все-таки их жаль…
И он отошел от окна, где кардинал в одиночестве все еще упивался страшной картиной.
Послышался голос герцога де Гиза, и в ту же минуту он сам, спокойный и гордый, вошел в залу. За ним плелся принц Конде, пытаясь всеми силами не выказывать своего уныния и унижения.
— Государь, все кончено, — обратился герцог де Гиз к королю, — мятежники понесли кару за свои преступления. Я воздаю хвалу Господу за то, что он оберег ваше величество от опасности. После того что я видел, мне стало ясно, что опасность эта была больше, чем мне казалось. Среди нас нашлись и предатели.
— Не может быть! — воскликнул король.
— Да, — подтвердил герцог. — При первой же атаке гугенотов их поддержали солдаты, которых привел Ла Мотт. Они ударили на нас с тыла и на какое-то время овладели городом. Но могло быть и того хуже, если бы мятежников поддержал еще капитан Шодье, брат министра. Однако он опоздал и явился к шапочному разбору.
— Благодарю вас, друг мой, — ответил король герцогу. — Я вижу, что Господне благоволение особенно ярко проявилось в этой стычке… Так поспешим в часовню, вознесем Ему благодарность!
— А затем, — заметил кардинал, — надо будет распорядиться о казни уцелевших преступников. Государь, вы, надеюсь, будете присутствовать при казни вместе с государыней и со своей матушкой?
— А разве это… необходимо? — с неохотой промолвил король, направляясь к выходу.
— Да, это необходимо, — настаивал кардинал, следуя за ним. — Я считаю своим долгом предупредить ваше величество, что нунций его святейшества считает ваше присутствие на первом аутодафе вашего царствования совершенно необходимым. Там будут все, в том числе и принц Конде. Разве вы можете не быть при этом, ваше величество!
— Но Господи Боже, не опережаем ли мы события? Ведь виновные еще не осуждены.
— Они уже осуждены, ваше величество!