Страница 40 из 52
- Ну чего вы стоите? Проходите. Я не сомневаюсь, что у вас ко мне есть множество вопросов. Не просто так ведь проделали такой длинный путь?
И тут я разозлилась. Отдёрнув свою руку, я шагнула внутрь квартиры и буквально зарычала на виновницу всех моихФС злоключений:
- Ну, спасибо, дорогая, что пригласила меня войти в мою, - я громче и по слогам повторила, желая подчеркнуть, что она тут никто, самозванка, занявшая чужое место, - мою квартиру! Ты кто такая, чтобы распоряжаться чужими судьбами? Кто дал тебе право красть мою жизнь? Ты мерзкая воровка!
Выплеснув распирающие меня изнутри слова, я почувствовала некоторое облегчение. И пусть в душе, по-прежнему, бушевала гроза, но хоть желание прибить эту улыбающуюся мерзавку отпустило.
- Прости. Я понимаю, что сделала тебе больно. Но я просто человек, желающий спасти свой мир, - тихо и с грустью ответила девушка, перестав улыбаться.
- Ты о чём? – Алистер подошёл к девушке и навис над ней грозной тучей. – Что тебе известно? И почему не рассказала кому-нибудь, если правда что-то знаешь, а попросту сбежала, подставив под удар ни в чём не повинную девушку, да и весь мир, которому, по твоим словам, грозит беда?
- Я попросту испугалась и не знала, кому можно довериться. Но, давайте я расскажу всё по порядку. Тут в двух словах не получится.
Милена закрыла дверь на замок и прошла в комнату, приглашая нас последовать её примеру. Она села в любимое папино кресло, отчего у меня появилось желание вытащить её оттуда за патлы, а мы расположились напротив, на диване.
В комнате за время моего отсутствия ничего не поменялось. Те же семейные фотографии на комоде и свежие газеты на журнальном столике возле кресла, те же бордовые шторы на окне, которые мы выбирали вместе с мамой и те же цветы на подоконнике в белых одинаковых горшках. Вот только я уже другая. И это я не о теле, что больше мне не принадлежало. Я больше не чувствовала себя неотъемлемой частью этого мира. Моё место там, в другом, уже не таком чужом для меня мире, рядом с любимым. Я внезапно осознала это очень ясно. Единственное о чём ныло моё сердце, что больше не смогу обнять родителей.
Мы сидели и молча ожидали, пока девушка соберётся с мыслями и начнёт свой рассказ. Сейчас, когда первый всплеск эмоций немного поутих, я осознала, что мои воспоминания были не только не полные, но, возможно и несколько искажённые. Иначе, как объяснить то, что Милена была рада нас видеть и, похоже, даже ждала этой встречи.
- Когда я узнала, что меня хотят выдать замуж по договорённости, о которой я ни слухом, ни духом, я очень рассердилась. Не то, чтобы у меня был кто-то уже на примете, но поразил сам факт, что меня даже не соизволили поставить в известность, словно, я вещь, которую можно переставить из одного места в другое и ей будет всё равно. Я давно смирилась с тем, что родители меня не любят, но такое пренебрежение просто шокировало меня. А тут ещё и Мара начала подливать масла в огонь, рассказывая о Алистере всякие мерзкие сплетни. Прости, - она обратилась к моему мужу, виновато улыбаясь, - мы хоть и были мало знакомы, но я не должна была так легко поддаваться на эту провокацию. Но, на тот момент, я этого ещё не понимала. И когда Мара рассказала мне об оракуле, способном мне помочь, я ухватилась за этот шанс, как за спасительную соломинку.
Пока что слова Милены совпадал с моими воспоминаниями. Она рассказала о посещении оракула, о пророчестве её смерти, если выйдет за Алистера и о предложении поменяться со мной телами с помощью заклинания, что записано на пергаменте.
- Я правильно понимаю, что он его не писал при тебе, а выдал подготовленный заранее лист? – перебил девушку Алистер и она кивнула.
- Получается, что он заранее знал о твоём приходе и был уже подготовлен.
Алистер не спрашивал, он просто констатировал факт, подтверждающий, что наши догадки были правильными.
И вот тут появились первые нестыковки с тем, что помнила я:
- Когда мы собрались уходить, то старик попросил Мару задержаться, якобы для того, чтобы дать ей успокаивающее зелье для меня. А меня попросил подождать в гостиной. Возможно, если бы я не была в таком шоке, то сочла бы это странным, но в тот момент я соображала очень плохо. Как только я вышла и дверь за мной закрылась, подбежала помощница оракула и, воровато оглядевшись по сторонам, чтобы никто ничего не заметил, сунула мне в руки ещё какой-то лист, сказав, чтобы я прочла его только тогда, когда останусь одна. Она особенно выделила, что одна – это значит совсем одна, чтобы даже прислуги не было рядом. Попросив побыстрее спрятать его, пока никто не увидел, добавила, что то зелье, что оракул выдаст сейчас Маре необходимо выпить не сегодня, а перед началом брачной церемонии.
Мы удивлённо переглянулись. Всё становилось гораздо интереснее и запутаннее и, возможно, именно в этом и кроется разгадка всего происходящего. А Милена продолжила:
- Хоть я и была поражена и напугана происходящим, но решила сделать так, как она сказала. Как только мы оказались дома, то, под предлогом того, что сильно расстроилась, что собственно не было далеко от истины, велела Маре дать мне зелье. Но не выпила его, а спрятала, отослав служанку за какой-то мелочью. А потом сказала, что сильно устала и хочу немного вздремнуть. Избавившись, таким образом, от нежелательного свидетеля, раскрыла письмо и стала читать. Я помню его почти дословно, так как перечитывала его, наверное, раз десять, не в силах поверить в происходящее. Как только я перенеслась сюда, то первым делом, записала его, чтобы не забыть. Сейчас принесу.
С этими словами она поднялась и вышла в другую комнату, а мы так и продолжили сидеть молча, словно опасаясь своими словами разрушить воспоминания и лишиться возможности узнать правду. Милена вернулась, буквально, через минуту. Она протянула лист Алистеру, и он зачитал его вслух:
- Если ты сейчас держишь это письмо в руках, то значит, тёмные времена всё же наступили. Я очень надеялся, что моё видение не сбудется, хотя такое бывало очень редко. Да и боги не склонны к шутливым посланиям. Всё то, что я тебе сказал, это то, что меня заставили тебе передать. Кто именно это сделал, я сказать не могу, так как сам пока не знаю. Правда, же, гораздо страшнее. Тебе, действительно, нельзя оставаться в нашем мире – тебе грозит смерть. Но вовсе не от мужа, а совсем от других людей. Нашему миру грозит большая опасность. Поменявшись телами с иномирянкой, ты спасёшь не только свою жизнь, но и дашь шанс всему миру избежать катастрофы. Я не знаю, как именно это должно произойти, но знаю, что это - единственная надежда. Принятое тобой зелье, позволит сохранить воспоминания, хотя, возможно, не в полной мере. Это должно помочь и тебе, и той девушке, что переместится в твоё тело. К сожалению, больше ничего сказать не могу. Всё должно идти своим чередом. Такова воля богов.
Я мысленно выругалась. Странное у их богов понятие о помощи. Вот вроде и предупреждают о надвигающейся беде, но, вместе с тем, толком ничего не поясняют. Это как называется? Вы там, типа, барахтайтесь, пытайтесь спасти свой мирок, а мы, как в кинотеатре, возьмём попкорн и будем наблюдать, что у вас получится?
Макс же не сдержался и выругался вслух, за что сразу же извинился, вспомнив о хороших манерах. Но никто из присутствующих не мог его винить, потому, что тоже самое творилось внутри у каждого и, как по мне, то он ещё выразился довольно мягко.
- Вот только это нам не сильно поможет. Мы и так догадывались, что с этим оракулом что-то не чисто. Единственное, что мы узнали нового, это то, что действовал он по принуждению.
- Это ещё не всё, - перебила его Милена и обратилась ко мне. – Мила, ты вспомнила разговор, который я смогла случайно подслушать накануне моего отъезда из дому?
- Нет, я помню только то, что произошло у самого оракула. А дальше только смутные обрывки, ничего толкового из себя не представляющие. Я даже об этом письме, - кивнула на бумагу, что по-прежнему сжимал в руках Алистер, - ничего не вспомнила. А что за разговор?