Воровской орден

«Зажрались», — объяснил замполит. Даже он не может (или не хочет?) понять, что от хорошей жизни не играют своей жизнью. Ведь врачи могут спасти, а могут и не спасти…

Я много думал: что же нам делать? Как изменить положение в колониях для несовершеннолетних? Ведь это ясно, как дважды два, что меры по гуманизации условий содержания сами по себе мало что дадут. Напротив, те, кто ничего не понял, ни в чем не раскаялся (а таких, мне кажется, большинство), просто будут жить еще вольготней.

Как изменить? В общем-то вопрос несколько наивный. Мы каждый день без передыху говорим о перестройке, а ведь ничего не меняется. Напротив, жить становится все труднее. Почему же должно что-то резко меняться к лучшему в наших местах лишения свободы?

И все же надо что-то делать.

Некоторые говорят: нужно убрать из жизни колонии производственный план, чтобы заботы о плане не ставились впереди задачи воспитания. Но я сошлюсь на того же Макаренко. Он писал, что промфинплан — лучший воспитатель. Почему? Да потому, что воспитанники Макаренко участвовали в организации производства, совершенствовании технологии и т. д. Они были заинтересованы в конечных результатах труда, потому что этот труд хорошо оплачивался. Молодой человек готовил себя к самостоятельной жизни, он знал, что выйдет из колонии обеспеченным.

Давайте вспомним, какую продукцию выпускали воспитанники Макаренко. Фотоаппараты ФЭД! Это примерно все равно, если бы сегодня выпускали видеомагнитофоны. Одно дело, когда пацан целую смену крутит какие-то железки, получает за это копейки, ненавидит свою однообразную, грязную, низкооплачиваемую работу, которая никогда в жизни ему не пригодится. И совсем другое — если он научится делать престижное изделие. Зто специальность на всю жизнь. Эго уважение окружающих. Это самоуважение.

Перевоспитывать без труда невозможно. Без труда можно только держать в изоляции. Все дело — в виде тРУДа- Один вид труда работает на перевоспитание, другой — работает на еще большую порчу.

Но вернемся к вопросу: что же нам сделать, чтобы пацан выходил из ВТК и больше никогда туда не попадал?

Здесь нам не обойти вечный вопрос: что лучше? Когда воспитанники боятся воспитателя? Или когда они его уважают?

С каких-то пор в нашей исправительной системе возобладало убеждение, что современного несовершеннолетнего правонарушителя можно держать в руках только строгостью, только страхом.

Но вспомним Макаренко. Ведь он каким-то чудом обходился без карцера. И если бы он увидел, что из себя представляет дисциплинарный изолятор, боюсь, ему изменила бы выдержка.

Дело даже не в том, что все сегодняшние строгости негуманны, вредны для здоровья, а довольно часто и для самой жизни. Они еще и бесполезны. Они никого еще не сделали лучше. После отсидки в том же дисциплинарном изоляторе наказанный выходит героем, повышает свой преступный статус, получает сильнейший заряд ненависти к тому, кто его наказал, к нашей исправительной системе. Он становится не только врагом закона и права, но и врагом государства и общества.

Держать в страхе… Не понимаю, как люди, хорошо знающие уголовную среду, могут работать по такому принципу. Ведь те, кого они призваны переделать, перековать, тоже строят свои взаимоотношения на страхе и жестокости. Так кто же у кого находится под влиянием?

Подростки, может, так не рассуждают. Они просто чувствуют, что воспитатели строят свою работу как-то не так, не по-человечески, несправедливо, недостойно. И не уважают их. Более того — ненавидят. А разве может воспитатель, которого ненавидят, вернуть обществу нормального человека?

Если воспитатели все это понимают, то почему они раздают наказания направо и налево? Это же непрофессионально. Если же они не понимают, что воспитание, построенное на страхе, дает в результате только зло, умножение зла, то это… тем более непрофессионально.

Если воспитатель знает, какими методами актив его отряда добивается высоких показателей в труде, учебе и в быту, то его нужно немедленно отдавать под суд. Это преступник. Если же он этого не знает, то его, воспитателя, нужно немедленно увольнять за педагогическую слепоту, за непрофессиональное отношение к делу.

По-моему, воспитатели редко спрашивают себя: а на кого они, собственно, работают? Если на государство, то для них всего важнее должна быть цель — выпустить своих воспитанников нормальными людьми, которые никогда больше не совершат ничего противоправного.

Если же воспитатель работает иначе, не на государство, то… на кого же он работает?

1991 г.

ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА СНЕЖНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

Если это чудо, то достаточно будет свидетеля, если же факт — необходимы неопровержимые доказательства.

До недавнего времени «снежного человека» искали в вечных снегах Гималаев и Тянь-Шаня, ущельях Памира и Кавказа. Десятки фанат и ко в-искателе и, что называется, положили жизнь на раскрытие одной из жгучих тайн Земли. И вот выясняется, что существуют куда более перспективные места. Самые потрясающие сообщения поступают теперь из географически противоположного региона: из Мурманской и Архангельской областей.

КТО ЖЕ МЕНЯ СПАС?

Более сорока лет изучаю я целебные свойства лекарственных растений.

В конце лета этот интерес привел меня с одним студентом на берега Мегры. Места там глухие, заповедные, манят обилием трав, грибов и ягод…

Подбросили нас на вертолете. У озера отыскалось ровное место, там и поставили палатку.

Как-то я пеперавился на другой берег. Сразу очутился на полянке, за которой начинался густой ельник. После дождика всюду росли подосиновики. Ими стал наполнять прихваченный короб.

И тут из кустов подбежал ко мне медвежонок, забавно затявкал. В ответ на его зов раздался рел медведицы. Стало слышно, как она ломилась через ельник к своему детенышу.

У меня был нож, но им от медведя не оборонишься. Бросив короб, я кинулся к лодке. И тут меня заставил оглянуться невероятно страшный вопль. Увиденное может случиться разве что в бредовом сне. Огромное гориллообразное существо держало в своих толстых «руках» медведицу. Ростом оно было не меньше двух с половиной метров, голова с низкопокатым лбом, все тело покрыто густой коричневой шерстью.

Оскалив громадные зубы, гоминоид издал такой рев, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, и разорвал медведицу пополам.

Я метнулся к лодке, плюхнулся в нее и стал лихорадочно грести. Грозное существо меня, однако, не преследовало, Вместе с Сашей мы вырубили дубинки, а напротив палатки наворотили кучу хвороста, чтобы в случае чего его поджечь. Ночью не спали, прислушивались к шорохам. Все было тихо.

Каково же было наше удивление, когда на рассвете, выбравшись из палатки, увидели мой короб, наполненный грибами. Около него была огромная куча боровиков. Кто же их принес? Никаких следов мы не нашли…

В полдень, как было условлено, за нами прилетел вертолет. Нашему рассказу летчик не поверил. О случившемся никому, даже родственникам, не сказали ни слова. Еще подумают, что свихнулись.

Будущим летом я снова поеду на Мегру. Прихвачу с собой кинокамеру. Вдруг снова повстречается то существо. Разумное ли оно? Можно ли установить с ним контакт? Каков его образ жизни? Вопросы требуют ответа.

Н. АЛЕУТСКИЙ, профессор, заведующий кафедрой фармакологии медицинского института.

г. Архангельск.

1992 г.

ТРУДНО ПОВЕРИТЬ…

В четыре часа утра к дежурному Ловозерского райисполкома пришли встревоженные подростки: на них якобы напало неизвестное существо. Произошло это километрах в сорока от районного центра, на берегу озера, где ребята рыбачили целую неделю…

В один из вечеров подростки, сидевшие у костра, услышали чьи-то шаги. «Медведь», — решили они. Но неожиданно из темноты в них полетели камни. А потом между деревьями появилась фигура похожего на человека существа огромного роста. Подростки, испугавшись, спрятались в избу. Непрошеный гость обошел ее, забрался на крышу.